— Сообщи Селезню, обязательно. Нужно прошерстить ваш Двор.
— Я уже сообщил ему. Он в курсе. Может, скоро узнаем крота.
Никита задумался. История с вооруженным нападением на загородной трассе не могла закончиться с расспросами пленного наемника. Ниточки оказались настолько длинными, что грозили утянуть в клоаку заговоров, где главными лицами могли стать люди, близкие к семье Меньшиковых или к клану Балахнина. В конечном итоге все вертелось вокруг техномагической империи Назаровых, как и предположила Тамара. А ведь еще нельзя забывать о Косте Краусе, которого активно окучивают люди Китсера. Самая жара начнется, когда к нему заявится тот самый маг, страстно желающий работать в «Изумруде». Никита почувствовал азарт к раскрытию тайны, достойной его пытливого ума. Да, сейчас вокруг него нет такого жесткого давления, которое было в период ухаживания за Тамарой, но расслабляться не стоило. Тайны тайнами, но обязательства, данные им полковнику Затонскому, выполнять нужно. Боевой планшет со следящими модулями сейчас в приоритете у исследовательского бюро. Но у Никиты уже вызревал новый проект, с каждым днем захватывающий его с головы до ног. Речь шла об индивидуальном защитном костюме, напичканном всевозможными амулетами, которые могли защитить бойца от поражающих факторов вроде автоматной или пистолетной пули, а в перспективе — и от крупнокалиберного оружия.
Ликвидация лаборатории, экспериментирующей на «радуге», нисколько не тронула Никиту своей жестокостью. Так было нужно. Но чертов вопрос постоянно всплывал на самую поверхность: почему оставшиеся в живых помощники Тихорадова так резво отреагировали? Не затаились, не спрятали свои глупые головы в песок, не переждали смутное время? Мало того, спланировали акцию устранения всех участников и причастных! Что это? Наглость или уверенность в своих силах? Кто покровитель?
— Пошли? — Полозов не вмешивался, пока Никита задумчиво расхаживал вдоль гаражных боксов. Хозяин думает — значит, так надо. Но как только он остановился возле потайника, сразу позвал обратно в помещение.
Толик и Влас не занимались разговорами. Они работали. Да так, что от их деятельности наемник потерял два пальца и пяток сантиметров кожи со спины, как ему и обещали. Сейчас он находился в отключке, уткнувшись головой в обнаженную грудь. Тяжелые капли крови медленно падали на пол, образуя неприятную лужицу с маслянистыми отсветами.
— Действительно, мы ничего не слышали, — Полозов безучастно смотрел на обеспамятевшего Ерему. — Хорошо изолировано.
— Так я о чем говорю! — обрадовался Толик. — Орал-то паренек, будь здоров!
— И что он наорал? — Никита закрыл на внутренний замок дверцу в воротах и остался стоять на месте. Тяжелый запах мочи шибал в ноздри. Есть здесь вентиляция, или потом все придется проветривать, распахнув гаражные ворота? Н-да, тут не захочешь, да подумаешь о своем тайном особняке, подготовленном для таких случаев по последнему слову пыточного искусства. Мрачная шутка получается.
— В общем так, — Толик пригладил лысину ладонью. — Ничего нового мы не услышали. Заказывали Яра, и отслеживали только его. Про господина Назарова знали, но даже в этом случае козлы не остановились. Этот терпила признался, что никто в группе не ожидал встретить сопротивление мага высочайшего уровня. Рассчитывали на быстрый удар. Сначала загасить из гранатомета, а потом добить. Или готовились на скорую руку, или кто-то их торопил. Еще раз говорю: никаких имен Ерема не назвал. Заказчик известен только командиру. Но он благополучно издох. Не узнаем.
— Кто-то торопил? — Никита снова впал в задумчивость. Опять не сходится. Если наниматель хорошо знает способности молодого волхва — должен был подстраховаться. Неужели все на Полозове завязано? — Вот эта мелочь меня чрезвычайно интересует. Надо бы покопаться всерьез, но времени нет. Что будем делать с пленником?
— Нам он не нужен, — пожал плечами Полозов. — Я теперь точно с Нехорошева глаз не спущу. Всю кодлу вычислю и под откос пущу.
— Тогда — в расход?
— Пусть пока очухивается, — Олег посмотрел на часы. — Толик, спрячь парня в подвале, перевяжи раны, и как очнется — воды ему побольше. Я приеду через пару дней, когда провожу Никиту Анатольевича домой. Проведем еще один сеанс. Если паренек не вспомнит еще какие-нибудь важные детали, то… решим в рабочем порядке.
Никита с облегчением вышел на улицу, вдыхая потеплевший он наступающей весны воздух с примесью запахов бензина, резины и ацетона, поморщился и попросил Олега ехать в поместье. Нужно было заняться сейфом, который ждал своего часа, замурованный в подвале, и возвращаться в Петербург. Дел навалилось неимоверно много, и к какому подступиться в первую очередь, он даже не представлял.
Глава двенадцатая
Петербург, март 2011 года
Никита вернулся домой в первые дни весны. Стояла хорошая теплая погода. Снега в городе почти не осталось, только в самых глухих дворах и проулках еще продолжались работы по уборке грязной, ноздреватой, покрытой сажей субстанции, когда-то бывшей белоснежным покрывалом, радовавшим местных жителей. Солнце светило свежо и ярко, воодушевляя разнообразную птичью братию, оседлавшую ветки деревьев, заполонившую мостовые и площади.
Тамара встретила его с диким воплем индейца, прыгнув ему на шею еще на улице. Она только недавно приехала от родителей, и не успела переодеться. Как была в джинсах и в шерстяном вязаном свитере — так и выскочила на крыльцо подобно вихрю, опередив стариков. Никита крепко обхватил свое самое главное сокровище в мире и на мгновение замер, ощущая мощную волну радости и любви.
— Как ты, солнышко? — спросил он ласково, нацеловавшись с Тамарой. — Соскучилась?
— Ты даже не представляешь! — пожаловалась девушка, как сторожевой пес, вцепившись в его локоть. — Если бы не занятия и курсовая — с ума сошла бы. А еще этот негодяй… Ревун. Представляешь, повадился ходить в нашу спальню. Я и дверь закрываю, он умудряется проникать внутрь. Упрямая скотинка…
— У него тоже Дар прорезался, — пошутил Никита. — Кот-телепортатор. О, день добрый, Марьяна! Тимофеич, наше вам!
Он приобнял старушку, незаметно скинув ей часть переполнявшей его энергии, подпитав «провисшую» ауру, крепко пожал руку старику. Суета, возникшая возле него, переместилась в дом. Тамара еще вчера знала, когда приедет муж, и распорядилась, чтобы Марьяна приготовила праздничный обед. Пока накрывали на стол, она успела переодеться в темно-голубое платье, соорудить на голове незамысловатую прическу, и с довольным видом продемонстрировала себя Никите.
Стол накрыли в гостиной. Сели все вчетвером. Даже Ревун соизволил прийти. Он запрыгнул на высокую спинку дивана и оттуда смотрел за людьми своими умными желтыми глазами.
Сначала выпили за упокой Анатолия Архиповича, а потом Никита вкратце рассказал о встрече с Городецким и его женой, и о том, как восприняли решение молодого хозяина директора предприятий о назначении генерального управляющего. О покушении на Полозова и себя он, конечно, не стал говорить ничего. В Петербурге вряд ли освещали подобное криминальное событие, да и то потому, что Никита лично поговорил с губернатором и попросил его не беспокоить Великого князя Константина и не дать журналистам распространить слухи. Тамара с подозрением переспросила, на самом ли деле у него все в порядке. На подсознательном уровне она чувствовала какую-то недосказанность, но благоразумно не стала допытываться за столом об истинных причинах умалчивания.
