Ласточкин собрал все свои вещи, уложил в чемодан, и сел в кресло, примостив на коленях лэптоп. Сразу же посмотрел почту. Там не было ничего значимого. Назаров не прислал ни одного сообщения. В любом случае нужно с ним поговорить. Рука, потянувшаяся к телефону, замерла на половине пути. А вдруг его все время прослушивали? Ну, китайцы с самого начала грешили этим, достаточно вспомнить первый разговор с Назаровым. Нельзя сбрасывать со счетов напряженную ситуацию между двумя странами. Интересно, какую информацию они могли выудить? Покачав головой, Шут все-таки набрал номер Назарова. Ему нужно точно знать, что делать: лететь домой или продолжать поиски Хазарина.
— Алло? — голос не сонный, даже весьма бодрый, несмотря на многочасовую разницу. — Доброй ночи, Мартын Иванович!
Ага, этот мальчишка так иронизирует. А что делать? Времени на раскачку у Шута не было.
— Извините, Никита, что беспокою в неурочный час, — принес дежурное извинение Ласточкин. — У меня нет возможности ждать утра.
— Хм, говорите, что случилось.
— Произошел казус, который мы обсуждали недавно. Мой контракт прерван досрочно. Я теперь свободен, как птица альбатрос.
— Не замечал за вами способность иронизировать над своим положением, — усмехнулся Никита. — Вы рады?
— Скорее, озадачен. У меня впереди два разрешенных месяца на пребывание в Поднебесной. Как мне использовать их? Остаться и в полной мере насладиться красотами великолепной страны или лететь в край унылых пажитей и холодных ветров?
— Вы в меланхолии, Мартын Иванович, — удивленно проговорил Назаров. — Дайте мне несколько секунд обдумать ваше положение.
Наступила тишина, прерываемая монотонным пощелкиванием в трубке и редкими потрескиваниями атмосферных разрядов. Да, связь была не самой лучшей, да еще и прослушиваемой, что, весьма вероятно. Ну, так куда он звонит? В Россию! Местная контрразведка не упустит момент, чтобы прослушать линию. Щелчки — явный признак чужих ушей на «проводе».
— Знаете, Мартын Иванович, а не торопитесь-ка вы домой, — едва не вздрогнул Ласточкин от неожиданного возвращения Назарова. — Посмотрите страну, отдохните. Кстати, можете съездить к нашему общему другу в Харбине. Он сейчас находится там, знакомится с культурой русского зодчества. Я скину на почту адрес, чтобы его легче было найти.
— Вот как? А я потерял его след, — обрадовался Шут, что Мотор не терял связи с Назаровым. — Как он там поживает?
— Хорошо, — раздался смешок Никиты. — Жаждет с вами увидеться. Так поедете?
— Почему бы и нет? По крайней мере, появилась хоть какая-то определенность. А туда пускают туристов?
— Езжайте спокойно. По моим данным никаких препятствий туристам не ставят.
Они попрощались, и Шут почувствовал облегчение. Честно говоря, он был не в своей тарелке с того момента, когда дал согласие работать на этого шустрого паренька. Всю свою жизнь Ласточкин старался избегать подобных коллизий, надеясь только на самого себя. Так он мог контролировать все процессы, протекающие вокруг него и реагировать соответственно, если происходил сбой в налаженной схеме. Находясь под рукой чужого человека, Шут испытал настоящий диссонанс, и до сих пор не мог привыкнуть к тому, что его жизнью управляет совсем зеленый пацан, у которого молоко на губах не обсохло. Да пусть он трижды поцелованный Богами, только это неправильно. Не должен молокосос держать руку на горле бывалого, тертого и битого жизнью мужика.
Ласточкин вздохнул, отбрасывая ненужные и раздражающие сейчас мысли. Нужно просто собрать вещи, ничего не забыть, заказать билет в Харбин. Так… А где справочник?
Толстая книжка на нескольких языках нашлась быстро. Она никуда и не исчезала, спокойно пылясь в коридоре на тумбочке в открытом отсеке. Шут быстро отыскал информативный раздел на русском языке, нашел справочную аэропорта и набрал номер, который был указан как русскоговорящий. Не сам номер, конечно, а человек, сидящий на том конце несуществующего провода.
— Аэропорт Чжэндин к вашим услугам, — ворвался в ухо приятный мужской баритон. — Чем могу быть полезен?
— Вечер добрый, — Шут встрепенулся. — Я хотел бы заказать билет до Харбина на завтра. Это возможно?
— Вам какой рейс? Вечерний или дневной?
— Дневной будет желательнее.
— Хорошо. Билет один? Как будете оплачивать? Валютой или юанями?
— Билет один. Оплата через карту юанями. Бронируйте на имя…
Ласточкин дал свои данные, баритон переспросил для точной фиксации и четко сказал:
— Рейс 210 в четырнадцать-десять. Один билет. Вам лучше приехать в аэропорт за два часа до отлета. Возможны накладки при прохождении через таможенный терминал. Спасибо, что обратились к нам. Всего доброго.
Гранатовые глазки нефритовой летучей мыши завороженно глядели на Шута, внимательно рассматривающего амулет, приятно теплый и бархатистый на ощупь. Интересно, в этом подарке заложен какой-то смысл или китайские господа таким образом решили обезопасить своего гостя от неприятностей? Магия «гу», как объяснил ему Сюй Вэй, не пустой звук, она зиждется на принципах азиатской философии. Демоны, злые духи различных стихий — их множество, целый сонм, обитающий в незримом для обычного человека мире. И запросто могут овладеть слабой душой.
Проснувшись в девять часов — позволил себе поваляться в постели подольше — Шут без спешки побрился, освежил себя одеколоном, и пока закипал чайник, сделал себе несколько бутербродов из колбасы, прикупленной для случая в европейской продуктовой лавочке. Местную колбасу Мартын Иванович просто есть не мог. Она почему-то была сладковатой. Такси заказал у консьержа на ломаном английском. Седой старик с морщинистым непроницаемым лицом кивнул в знак того, что понимает. Жестами изъяснились и остались довольны друг другом. Еще бы не быть довольным, если в карман консьержа перекочевала местная купюра в пять юаней.
Летать Шут не любил, хотя его фамилия подразумевала совершенно обратное, что часто становилось объектом шуток его бывших клиентов. Да, не любил, но и не боялся. Просто… Зачем лишний раз рисковать, играть с судьбой в поддавки? Вот и сейчас, морщась от предстоящего полета, сел в кресло какого-то среднемагистрального аппарата, вроде как американский «Боинг», а не германский «Мессершмитт», отличавшийся по комфорту и безопасности в лучшую сторону от заокеанского производителя. Ну, что делать? Лететь все равно придется.
«Боинг» вырулил на взлетную полосу, надсадно загудел двигателями и помчался по бетонке, изредка подрагивая всеми сочленениями. Ласточкин, чтобы отвлечься от зрелища стремительно бегущей мимо иллюминаторов земли, огляделся. Большинство пассажиров — европейцы. Много военных из международного контингента наблюдательных сил, есть бизнесмены, туристы. Человек двадцать — местные, оживленно болтают, не обращая внимания на тряску. Рядом с Шутом сидит одутловатый полный мужчина в очках и нервно перелистывает «Таймс-сквер». Американец, видать. Его-то что тянет в Харбин?
