— Может, наш молодой хозяин здесь поблизости находится. И разведрейд не случаен, а связан с Хазарином.
— Да ну, ерунда, — покачал головой Шут. — Русское командование не пойдет на такой шаг ради личной мести. Ты представь себе, какие должны быть связи у пацана, чтобы организовать акцию в Китае. Ладно — маньчжуры. Они в состоянии войны находятся. А здесь?
— Связей у него предостаточно. Император, тесть — Великий князь…
— Ерунда, — повторил мудрый Ласточкин. — Это не связи, а страховка. Не заматерел еще мальчишка. Рано ему в такие игры влезать. Намечается что-то другое, и нам желательно быть подальше от лагеря Международной коалиции.
— От Цитайхэ до русской границы километров триста-четыреста по прямой, — Мотор зашевелился и достал из кармашка рубахи пачку сигарет. — Точно не скажу, карты под рукой нет. Если начнется заварушка, нас сразу же обратно в Россию отправят. Ты, кстати, продлил свое пребывание в Китае?
— Только на месяц, — поморщился Шут. — Скоро надо уезжать.
— Думаю, мы свою работу выполнили, — кивнул Мотор, закуривая. — Удостоверились, что Хазарин здесь, обучает местных даосов методикам русской магической школы. Дальше пусть спецы работают. Когда связь с хозяином?
— Завтра, — зачем-то посмотрел на часы Ласточкин. — Скажу, что мы выходим из игры.
— Отлично. А то заскучал я здесь, — Мотор закурил, не обращая внимания на недовольного напарника. Дым потянулся к открытому клапану палатки. — Вечерком посидим с англичанами. Фрэнк — парень шустрый, наверняка, раскопал что-то новенькое.
— А вот у него связи, — напомнил Ласточкин. — Поэтому я пойду с тобой только из-за этого.
Для вечерних посиделок Фрэнк со своим помощником Тэдди подготовились основательно. Закуска покрывала весь столик, а для бутылок с шотландским виски место нашлось только возле ног самого журналиста. Он и солировал в пирушке. Пили не торопясь, дружно решив, что удовольствие нужно растягивать. Ночью бегать по лагерю в поисках алкоголя чревато. Военные могут просто не понять ситуацию и вполне серьезно ограничить движение разошедшихся журналистов. Здесь все-таки охраняемая зона, а ближайшая деревушка находится по ту сторону дороги в пяти милях от палаточного лагеря. Топать и топать. Шут расслабился, чувствуя, как по телу расходится благодатный жар.
Разговор как-то сам по себе съехал к загадочному происшествию с маньчжурским спецназом. И первым его начал Фрэнк. Видать, его профессиональную гордость уязвляло обстоятельство невозможности проверить слухи на достоверность.
— Коллеги, — англичанин покачал пальцем в воздухе перед своим носом, — я подозреваю китайцев в нечистой игре. Они не хотят делиться с нами информацией! В конце концов, это не соответствует договоренности между правительством и международными журналистами! Может, Мартин, напишем петицию? Вы же заинтересованы в объективном освещении событий?
— В первую очередь, Фрэнк: а из каких источников взята информация? — Шут сделал маленький глоток солодового виски. — Сам же недавно говорил, что опасаешься подставить некоего офицера? Не выйдет ли так, что вся правда окажется тебе же во вред?
— Китайцы опасаются попыток втянуть себя в конфликт с русскими, — гулко ответил Тэдди, с величайшим спокойствием нарезая кольцами длинный огурец страшным на вид тесаком. — Давайте предположим, что столкновение двух ДРГ все-таки было. Возникает интересная комбинация: а вдруг маньчжурская сторона сама спровоцировала гибель своих людей на территории Китая? Что из этого вытекает?
— Дерьмо! — хохотнул Фрэнк, хлопая глазами. — Дерьмо вытекает!
— Глупость твоя вытекает, Фрэнки, — спокойно ответил валлиец и кивнул на горку колечек порезанного огурца. — Угощайтесь, господа! Можно открыть еще банку ветчины. Я же знаю, что русские любят хорошо закусить во время выпивки.
— Да ты знаток, Тэдди, — Мотор, как заметил Шут, предпочел походным стопкам пластиковый стакан, наполняя его едва ли не наполовину. И пока все цедили виски, он опрокидывал его в себя и потом подолгу не притрагивался к выпивке, старательно вслушиваясь в разговор, шедший на жуткой смеси английского, русского и даже китайского языков. И, как ни странно, понимали друг друга все лучше и лучше. Ласточкин, конечно, переводил Мотору самые непонятные для него фразы, но больше старался общаться с Фрэнком.
— О, мой отец жил несколько лет в Архангельске, — хмыкнул добродушный здоровяк. — Поверь, дружище Иван, после этого у него много чего перевернулось в голове. И чтобы не остаться наедине со своими мыслями, передал мне некоторые хитрости ваших застолий.
— Только, Тэд, здесь водочки не хватает, да соленых огурчиков с холодцом и с салом, — грустно окинул пиршество Мотор. — Закусывать под виски — бр-рр! Не приемлет моя русская душа!
— Я знаю, Иван! — кивнул валлиец. — Не смог достать всего, что ты хочешь. Не та страна…
— Тогда за заветы! — воспрянул духом Мотор, которого все знакомые журналисты звали Иваном, поднял стакан.
— Я продолжу, господа, — сказал Тэдди. — Маньчжуры могли подготовить провокацию, чтобы втянуть соседей в войну с Россией на своей стороне. Такая версия лежит на поверхности, но мы не можем исключить и другие мотивы. Азиаты коварны, они умеют плести интриги похлеще ватиканских пап. На деле может получиться так, что все наши догадки придется выкидывать в мусорный бак. И начни мы компанию по огласке некоторых моментов — выйдет нехорошо для всех. Эй, Мартин, не унывай! Ваши все равно накидают чертовым хунхузам! На азиатском ТВД кроме русской армии никто прилично не дерется! Фрэнк, помнишь, несколько месяцев назад какой переполох был, когда повысился магический фон на западных границах Китая и в море? Всю электронику выжгло к чертям собачьим! Кто не озаботился «магическим щитом», прикрывающим обычную технику, тот и поплатился!
— Демонстрация силы есть основополагающий принцип бескровной войны, — пьяно пробормотал Фрэнк. — Ваши земляки, Мартин, такие же азиатские бестии, как и китаезы с маньчжурами. Мне становится любопытно, чем закончится противостояние.
— А я вот не хочу войны, — отрезал Шут и пихнул локтем Мотора. Пора закругляться. За брезентовым пологом уже глубокая ночь. Голоса хорошо слышны. Нет гарантии, что лагерь спит. Наверняка, кто-то уши греет от таких разговоров. — Это вам хорошо, сидя за проливом, обсуждать большую политику, вас не касающуюся.
— Эй, не обижайся, Мартин, — Тэдди поднял руку в дружеском жесте, — я все понимаю. Никто не хочет войны. Давай, на дорожку выпьем. Правильно? Вижу, что собираетесь уходить. Фрэнк, гостям пора в постельку! Хватит на бутылку глядеть! Наливай!
Шатаясь и поддерживая друг друга, Шут и Мотор добрели до своей палатки и рухнули в постели, даже не раздеваясь. Неожиданно сильно наклюкались, — мелькнула смешливая мысль, — а ведь не собирались.
— Кто говорил, что англы нас перепьют? — хвастливо спросил в темноте Мотор, отчаянно вертясь на кровати под жуткий скрип пружин. — Фрэнк после десятой стопки глаза в кучу собрал. А знаешь, почему? Никогда не пей наперстками, дружище! Окосеешь быстро!
