Сон пришел на удивление быстро. Дурнота и тошнота, слабость от ранения и горячая пища в желудке сделали свое дело, быстро отключив ее сознание, отправляя в царство морфея.
***
Подремать ей хоть и удалось, но недолго, буквально час она промучилась в беспокойном сне, а проснувшись, отметила появившееся першение в горле. Появился кашель. Поднялась температура. Так, наверное, организм боролся с заражением и лечением раны. Ее морозило, и даже наспех высушенный плед и жаркий костер не согревали. Голова болела, глаза покраснели, а тело, казалось, постоянно перекручивают, словно мокрую тряпку. Погода из солнечной превратилась в хмурую, заметно похолодало. Пар, шелший изо рта, говорил о температуре воздуха уже ниже плюс восьми, и это не могло не настораживать. Снова поднялся ветер. Не такой сильный, как вчера, но и не легкий ежедневный.
С трудом заставив себя подняться, затушив костер, она повела детей дальше по склону горы так, чтобы дорога, идущая от села по ложбине, постоянно виднелась в просветах между деревьями.
Идти было тяжело. Катя отыскала для матери длинную палку, а Сашка остругал ее, чтобы та не цеплялась за кусты. С посохом, опираясь на плечо дочери, дело пошло быстрее. Сын шел чуть впереди, выбирая более легкий путь. Ему явно это дело нравилось. После горячего обеда он заметно повеселел и стал снова тем активным, шебутным ребенком, каким был до нападения пришлых. После смерти Лешего он на какое-то время замкнулся в себе, и Надя сильно забеспокоилась об этом, но теперь, видя, как сын, размахивая прутиком, издавая негромкие «кия» и «быщ», продвигается вперед, она благодарила судьбу за то, что детская психика смогла выдержать навалившиеся беды, в отличии от ее собственной. Надя ощущала, как тяжелые мысли снова, шурша зверями в тени сознания, показывают свои носы наружу.
- Передохнем? – попросила она, когда голова закружилась на столько, что Надя чуть не упала.
Дочка аккуратно помогла матери опуститься на поваленное бревно, поправила сползший с плеч плед. Тяжело глотая тугую слюну, покачивая больной головой, выглядела она не очень хорошо. Девочка заволновалась еще сильнее. Кожа матери горела огнем, а кашель уже не давал толком даже продохнуть.
- Кать, - чуть ни шепотом, дрожа всем телом, позвала она. – Я больше не могу идти… Тебе нужно будет вести брата дальше одной…
- Мам! – воскликнула Катька, не желая слышать подобное.
- Не спорь. Мне хуже, я чувствую это. Мне не дойти… Зараза доконала… Идите дальше сами…
- Мы тебя не оставим, мам, ты что, прекрати, - заплакала Катя. Сашка, уловив что-то неладное, присел рядом, обняв ноги матери.
- Мам, ты чего? – посмотрел он с мольбой в глазах снизу вверх.
- Ничего, Сашенька, ничего, - коснулась женщина лица сына. – Ты поиграй пока, мне надо сестре кое-что сказать.
- Я не уйду, мам, ты чего, ну, маааам… - сын хлюпнул носом, сдерживая слезы, ощущая тревогу. – Ну, мам, ну пойдем! Надо идти!..
- Саш, - позвала сестра. – Маме нужна вода… Посмотри, может тут где-нибудь есть поблизости, но не уходи далеко.
- Мам, мам… я поищу, я быстро…
Мальчуган поднялся, утер лицо рукавом, осмотрелся, ища хоть какие-то признаки ручья или лужи. Ничего не отыскав, он пожал плечами и пошел вверх по склону, ища плоские камни, где могло бы скопиться хоть немного живительной влаги.
- Доведи его до города… – горячо зашептала женщина. - Идите вдоль дороги, попытайтесь найти убежище и переждать зиму. Доченька, я знаю, что это будет трудно, но вы сильные, - она коснулась ладонями мокрого от слез лица дочери. – Смотри за Сашей…
- Мам…
Голос дочери затих на полуслове, и Надя ощутила, как ее тело падает куда-то в черную бесконечность.
- Мама! – вскрикнула Катя, подхватив заваливающееся тело.
Рядом мгновенно оказался Сашка, он помог сестре удержать тело матери. Вместе они опустили ее на расстеленный плед.
- Что с ней, Кать, что с мамой?! – затараторил брат, не зная, чем помочь, от этого наводя лишнюю суету. – Она умерла? Кать? Что с мамой?!
- У нее жар, - приложив руку ко лбу, ответила сестра. – Она без сознания… Срочно нужны лекарства… Без них мама умрет…
- Но где?! – заплакал Сашка от бессилия.
Катя взвыла зверем. Распотрошила мешок. Слезящимися глазами вновь принялась изучать блистеры таблеток. Все не то. Все бесполезное. Сравнивая рассыпанные таблетки и те, что еще остались в блистерах, она смогла отыскать две, не подходящие ни к одной из упаковок. Одна в виде капсулы, вторая обычная, плоская, желтая, с риской посредине. Вряд ли, даже окажись они обе антибиотиками, их хватило для того, чтобы помочь матери, а что уж говорить о двух совершенно разных…
- Что же делать, что делать… - растерла Катя руками лицо. – Нужен врач. Нужно поселение, где есть врач. Что у нас тут поблизости может быть? Ты знаешь, где мы? – Сашка развел руками. – Так, так… Что говорила та бабка… Деревня Гадюкино, плохое место… Всех съели. Может быть, она как раз говорила о своей деревне?.. И именно в ней они ведь всех… - Катя замолчала, переведя взгляд на брата. Он еще мал для такой информации, вдруг еще не понял про людоедов, так и не нужно акцентировать на этом внимание… - Может, попробовать добраться до той второй деревни, вдруг в ней все-таки кто-то живет? Как думаешь, Саш?
- А если там такие же… как эти?! – испугался мальчик, как-то съежившись при этом.
- Я схожу, это вроде бы должно быть не далеко, приглядишь за мамой?
Сашка закивал головой. Выглядел он испуганно, но вспомнив слова Лешего о том, что настоящий мужчина не показывает страха, попытался взять себя в руки.
- Ты только возвращайся поскорее и будь осторожнее, возьми ружье…
Сестра поднялась, осмотрелась. Ложбина с дорогой слева, значит нужно двигаться туда. По ней она быстрее сможет добраться до нужного места, а значит, отыскать помощь, если там вообще кто-то живет…
- Я быстро, Саш, ты только не бойся, понял?
- Я не боюсь, - белыми, как мел, дрожащими губами прошептал Саша, сжимая нож в руках.
Внезапно с неба опустилась снежинка прямо мальчику на нос. Затем вторая пролетела между детьми, третья, четвертая. Катя подняла голову и увидела уже сотни снежинок, неспешно опускающихся с неба. Ветер как-то незаметно утих и белые мушки, первые признаки наступающей зимы, неспешно, покачиваясь, летели вниз.
- Снег, - прошептал Сашка, передернув плечами.
- Все, я побежала, а ты грей маму пока…
Катя накинула ружье на плечо, перебросила ремень через голову и рванула вниз по склону, катясь по скользкой траве, хватаясь руками за деревья, обдирая ногти и царапая кожу острыми ветками, а Сашка остался один в замершем, словно заснувшем лесу. Он медленно осмотрелся, вздохнул и лег рядом с матерью, прижимаясь к ее горячем телу, поглаживая ее по волосам и что-то шепча на ухо.
