- Надя, Надя, - звал ее шепотом кто-то снизу, и только сейчас, когда гнев немного отступил, женщина опомнилась.
Она отпустила руку Вадима, отошла на шаг, перевела на него оружие.
- Отвалите, - выругалась она. - Я ошиблась. Сама все сделаю, сидите тут и нойте дальше, что вас по одному воруют…
Она, махнув копной черных, как ночь, волос, взлетела на подножку, прыгнула на сиденье автомобиля и, сдав машину назад, с рыком двинула ее прочь от завода, осыпав стоящих мужчин шрапнелью камней и грязи.
- Время только потратила! – ругала она сама себя, распаляя, вводя в боевой раж. – Слабаки! Бесхребетные уроды!..
Хотя Вадим прав. Она уедет, как только спасет детей, и это не обсуждается, она спасет своих детей!.. А вот когда уедет, им-то тут жить придется… Но ведь с другой стороны, жить для себя уже придется, уничтожив уродов под корень! А это на много проще, чем платить им дань и бояться за свои жизни. Все равно! Слабаки! Леший бы так не мог жить!.. Глаза снова заболели от навернувшихся слез. Гнев, обида и злоба душили, не давая вздохнуть. Стрелка спидометра вновь приблизилась к сотне.
Джип трясло на ухабах, но подвеска отрабатывала на «ура». Мощные фары высвечивали дорогу, которая упиралась в ту самую двадцатиэтажку, на некоторых этажа которой уже загорелся свет. Впереди виднелся завал, перегородивший ей путь, возле которого стояли две старенькие то ли «Нивы», то ли еще какие машины с распахнутыми дверями…
Надя гнала джип, разгоняя тишина городу рыком двигателя, освещая и прорезая наступившую тьму. Ее заметили издали. Первая пуля ударила в асфальт перед ней, вторая чуть ближе. Перед самым постом сектантов стояло несколько остовов машин, перегородивших дорогу «шашечками».
- Я смогу, я смогу, - шептала она сама себе, разгоняясь, наблюдая за тем, как над баррикадой появляются все новые и новые сектанты.
Джип приближался, и чем ближе он подъезжал к посту сектантов, тем меньше уверенности оставалось в женщине. Что она делает? В чем суть ее поступка? Погибнуть под шквалом пуль?.. Нет, она не сможет в одиночку победить их. Она не боец, хоть и умеет немного стрелять, но она не воин… Нужно было что-то придумать, но времени на это уже не оставалось…
- Я не смогу, - тихо прошептала Надя, и в этот момент откуда-то дохнуло холодом.
На ее руку, лежавшую на рычаге переключений скоростей, легла мужская ладонь.
- Ты сможешь, - донесся голос с пассажирского сиденья.
Женщина, обливаясь потом, обернулась. Рядом сидел он. Сотканный из тьмы, большой, сильный, уверенный. Тьма смотрела на нее и улыбалась.
- Ты сможешь, - снова раздался знакомый голос в голове.
Руки сами собой крутанули руль, переключили скорость, вжали педаль газа в пол, словно ведомые кем-то другим. Ей казалось, что ее телом управляет сейчас не она, а кто-то более опытный, более умелый, бесстрашный и смелый. Тот, кто поможет ей победить этих уродов. Тот, кто всегда был рядом и рядом с ней сейчас…
Огромный черный, как ночь, джип, ведомый сумасшедшим водителем, летел прямо на заграждение под градом пуль, которые били по кузову, разбивали стекла, рикошетили от асфальта. Пробитый двигатель шипел клубами пара, но сердце машины еще билось. Разорванные колеса отбрасывали искры от дисков, скребущих по асфальту. Ни одна пуля не смогла попасть в водителя, который словно безумец, гнал умирающую технику вперед.
Ведомая призрачными руками, Надя вела машину к своей цели. Еще чуть-чуть, еще немного, и она на месте… А что дальше? А дальше разберемся!.. Главное доехать! Двадцать метров, десять, пять… Сопровождаемый чудовищным ударом, джип проломился сквозь завал, разметав его, пробил затор и ввалился на территорию сектантов, загоревшись. Черные балахоны кинулись в россыпную, испытывая невероятный ужас, исходящий от объятого пламенем транспорта. Один из них, скатившись кубарем по разбитой баррикаде, в панике пытался отыскать свой автомат, но замер, когда из горящего факела раздался душераздирающий звук. Скрип водительской двери показался для молодого послушника самым ужасным звуком в мире. Словно тысячи душ, проглоченных адом, взвыли одновременно. В огне прорисовались человекоподобные контуры, послушник заскулил от страха. Огромная лохматая тень двинулась к нему, и это было последнее в его жизни, что он запомнил перед звуком выстрела дробовика.
Надя вывалилась из охваченного пламенем автомобиля, окутанная неимоверным холодом, словно тот шел из самой преисподней. Быстро взведя оружие, выстрелила в ползущего к автомату балахонщика, перевела прицел на второго. Снова выстрел. Снова в цель. Картечь, которой был заряжен дробовик, рвала тела в черных одеяниях, окрашивая их красным.
***
- Это был дьявол в обличии женщины! – рыдал молодой послушник, стоя на коленях перед Отче, рассказывая о случившемся на дальнем кордоне. - Ее пули не брали, а сама она стреляла без промаха. Огромный призрак тенью стоял за ее плечами и смеялся так, что от звука этого некоторые из послушников погибли на месте! Это был призрак, говорю я вам, Отче! Я сам видел. Черный, холодный, страшный! Он летал средь нас, и не было от него спасения!.. Эта тварь пришла за ними!.. – послушник перевел окровавленный палец на двух прижимающихся друг к другу детей, прикованных цепью у стены.
- А как же ты тогда выжил? – строго спросил названый Отче, нависнув над бедолагой.
- Она! – снова затараторил парень. - Она меня отпустила! Она сказала, что идет… что ей нужны вы, Отче!..
- Кто она? – взревел глава сектантов, ударив парня по щеке. – Как она выглядит, чертов наркоман, скажи мне!
- Она, Отче! – блаженно улыбаясь, закатил паренек глаза к потолку, пялясь в одну точку. – Она сказала… Да. Она назвалась… Она сказала, что она… - парень на мгновение задумался, - Русалка… Ведьма… Дьяволица… - неразборчиво забурчал послушник, все больше и больше проваливаясь в наркотический сон… - не помню…
- Кикимора, - донесся голос из темноты от пленников, и послушник вздрогнул.
- Кикимора, кикимора, кикимора, - затараторил он и заплакал. – Кикимора идет, Отче!..
Мужчина снова ударил послушника по щеке, но тот больше не проявлял признаков здравоумия, отключившись. Человек в длинной рясе досадливо скривился, обернулся к помощнику.
- Что там случилось? Эти долбанные наркоманы несут какую-то чушь!...
Помощник главы сектантов осенил себя кругом и зашептал какую-то молитву. Отче сплюнул, подошел к пленнице.
- Что ты сказала? Что ты знаешь о ней, дочь моя!?
- Я бы удавилась, если бы была твоей дочерью… - дерзко заявила та и тут же скривилась от сильной пощечины.
- Молись, Отче, - сплюнув кровь на грязный пол, с трудом выдавила черноволосая пленница. – Быстрее молись… Кикимора придет и заберет тебя…
- Кто такая Кикимора? – снова ударил непослушную девчонку глава сектантов, заводясь и злясь. – Кто она такая?!
Удары посыпались на девушку один за одним, и избиение продолжалось до тех пор, пока Отче устало не опустился коленями на холодный бетон. Внезапно девочка хрипло рассмеялась, тяжело подняв избитое лицо.
