- Ты со мной? – устало спросила она, не оборачиваясь, боясь увидеть пустую улицу за спиной.
- С тобой, - прошелестел ветер, и Кикимора, преодолевая дикую усталость, двинулась вперед.
- Ну, все, Отче, береги свои шарики, Кикимора пришла… - прошептала она и, распахнув двери подъезда, вошла в темноту…
***
- Братья! – вещал брат Олег с высокой трибуны.
Огромный зал, чуть ли не во весь этаж, был заполнен людьми до отказа. Среди толпы ходили послушники с огромными кастрюлями и раздавали всем небольшие пакетики с каким-то розоватым песком.
- На наши земли снизошел демон! – подпустив голосу важности, устало и грустно проговорил брат Олег. – Он пришел к нам в образе женщины. Однажды умершая, она впустила в себя демона, и теперь он жаждет смерти… - толпа заволновалась, загомонила. – Но не беспокойтесь! – простер мужчина руки к застекленной стене. – Сегодня мы казним ее первенцев, и тогда тело, которое выбрал демон, снова станет уязвимым! Братья и сестры! Сегодня мы свершим то, к чему готовил нас Великий Шар! – толпа заулюлюкала, запихивая в рот песок из пакетиков, тщательно его пережевывая. – Великий Шар ждет, братья и сестры, так помолимся ему и воздадим ему наши голоса!
Толпа завыла на разные лады, подняв руки к потолку. Постепенно увеличивая ритм и голос, они слились в унисон, что-то невнятно бормоча. Внезапно в здании напротив вспыхнул огонь, и толпа заверещала, входя в экстаз. Огромный шар, венчавший соседнюю «свечку», вспыхнул синим пламенем, озаряя крышу. В этот же момент дверь в зал с треском разлетелась, осыпав стоявших рядом сектантов трухой и шрапнелью. Пыль, еще не успев осесть, взвилась, закружилась, соткала из себя человека. Усиленное наркотиком сознание людей воплотило в реальности все их кошмары, сконцентрировав их в одной темной фигуре. Фигура двинулась вперед, разгоняя мрак.
- Дьявол! – простонал кто-то, и толпа заверещала, перекрикивая рев автоматного огня.
***
Утопая в крови по колено, распинывая трупы, Кикимора медленно шла к огромному панорамному окну, не веря своим глазам. В доме напротив полыхал огромный шар, а у его подножья стояли четыре человеческие фигуры: две высокие, в черных остроконечных капюшонах и две поменьше.
Кикимора, не веря своим глазам, подошла к окну. Все, что ей теперь оставалось, это лишь приложить окровавленную ладонь к стеклу и плакать в бессилии. Она ошиблась! Она ошиблась зданием! Эти чертовы уроды казнят детей у нее на глазах…
- Сашенька, Катенька, - прошептала Кикимора, ощущая, как сердце в груди рвется от горькой несправедливости этого мира.
Она только что убила сектантов, очистила город от скверны, сделала жизнь тех, кто жил здесь, чуточку свободнее, но взамен отдала жизни своих детей…
- Простите, - опустившись на колени, закрывая лицо руками, прошептала Надя.
Невероятно горький плачь разнесся над окрестностями города, а в небе, безразлично ко всему, на миг выглянула практически ровная, круглобокая луна, осветив темный город внизу. Женский плач лился, путался, закручивался меж пустых домов, проникал в них, находил своего слушателя. Молодые и старые, мужчины и женщины, дети… Этой ночью все узнали, насколько печальным бывает женский плач.
Луна скрылась в тучах, в последний момент высветив своим мрачным, призрачным светом одинокую фигуру, крадущуюся к ослепленным жарким пламенем людям в остроконечных балахонах, которые, пребывая в наркотическом дурмане, напевали странную песню, подталкивая двух подростков к огромному полыхающему шару…
- Горите в синем пламени, дети дьявола! – крикнул один из них, толкнув в спину паренька, который, хлюпая носом, держался из последних сил.
- Мой папа тебе кадык вырвет, - прошипел он и с силой наступил балахоннику на ногу.
Сектант взвыл, запрыгал на одной ноге. Второй шаропоклонник нахмурил кустистые брови и оскалился, глядя паршивцу в глаза…
- Ах, ты, маленький гавнюк!.. – мужчина занес руку для удара, но через мгновение забулькал перерезанным горлом и упал на колени.
Руки его пытались удержать рвущуюся наружу кровь, но сделать этого у сектанта не выходило. Выпучив глаза, он пытался заглянуть себе за спину, где точно так же, булькая горлом, хрипел и его напарник.
Тень, оказавшаяся за пределами круга света, медленно двинулась к перепуганным детям, жавшимся друг к другу.
- Леший? – робко пропищал мальчишка из-за спины своей старшей сестры.
- Не бойтесь, дети... - раздался, голос и человек вышел на свет, – меня зовут Вадим, и меня прислала ваша мама…
***
Глава 14. "Старые знакомые"
Она спускалась, громко громыхая автоматом по ступеням. Ремень, обмотанный вокруг запястья, не давал оружию потеряться. Женщина шла, тупо глядя перед собой. Внутри была пустота. Сердце рвалось на части, душа была где-то далеко. Сейчас ее не волновало абсолютно ничего. Мать не уберегла своих детей, и в этом виновата только она и никто иной…
После бесконечно длинного спуска Кикимора вышла из подъезда на ярко освещенную улицу. Огромный пожар, поглощавший два последних этажа двадцатиэтажки, вздымался чуть не до небес, с жаром и жадностью уничтожавший здание, превратив его в гигантскую свечку, которую этой ночью увидели все. Свеча горела, плача каплями раскаленного металла, стекавшего вниз перекрытиями этажей. Холодный ветер облизал измученное, грязное лицо женщины и скрылся где-то среди улиц города, затаившегося в ожидании чего-то очень плохого.
Она сделала еще пару шагов и опустилась на колени. Слезы застилали глаза. Гул пламени заглушал всхлипы. Содрогаясь плечами от безудержных слез, Надя упала на грязный асфальт. Сердце - противный кусок мышц никак не хотело останавливаться, все работая и работая, исправно гоняя по венам кровь. Мозг не хотел отключаться от перегрузки, удерживая в сознании. Звук вокруг превратился в хоровод из стона и воя. В уши словно ваты напихали.
- Мам, - раздался искаженный восприятием голос умирающего здания.
– Мама! – прошелестел вернувшийся ветер.
- Надя, - звал ее гул пламени.
Что-то ударило в плечо. Плевать, кусок осколка, сорвавшегося с высоты, или пуля. Плевать. Чьи-то руки потянули ее в сторону, повалили на асфальт. Вот и мертвяки подоспели… - отстраненно подумала женщина. - Ну да, такой факел, наверное, отовсюду видно…
- Мама! – снова звали призраки, кружа вокруг нее голосами погибших детей. – Маааам…
- Да очнись же ты! – кричала Катя, пытаясь оттащить рыдающую мать подальше от рушащегося дома.
Обломки бетона и стальных балок уже начали падать в опасной близости от них, а мать все еще не могла прийти в себя.
- У нее шок! – выкрикнул Вадим, подхватывая женщину на руки. – Уходим! Скорее!..
Жуткий грохот раздался за их спинами, и вниз, просев, один за одним начали обрушаться целые этажи. Пыль, грязь, осколки камней свистели, барабанили совсем рядом. Они бежали, словно в каком-то коконе, куда по счастливой случайности не угодил ни один обломок. Чудом вынеся женщину из-под обрушающегося здания и отнеся в безопасное место, Вадим устало привалился к стене. Дети суетились вокруг, пытаясь привести ее в чувства, но она все никак не могла очухаться.
