Отдышавшись и поморщившись от прострелившей в спину боли, наемник аккуратно осмотрелся. Вроде шуму особо не создал, никто на звуки драки не бежит, да и звуков то тех было… «хрясь» гортанью, «пшшш» - выходит воздух из груди убитого, да «бу-бух» ботинками по паркету… Прикинув время, затраченное на умершвление этих двух и на то, сколько мяса у «братишки» под лестницей, Домовой решил, что еще пара минут у него есть, до тех пор пока налопавшийся вдоволь новоиспеченный мертвяк не попрется на поиски новой провизии. Дернув ручку одной из дверей в коридоре, Сашка оскалился. Отлично. Туалет, типа «сартир»… Подхватив сперва первое тело, затащив его и усадив в кабинку на унитаз, вернулся за вторым. Полюбовался однояйцевыми братьями, которые даже на горшок по двое ходят, удовлетворенно кивнул.
Перекочевавшие в руки нового хозяина автоматы были тщательно осмотрены и одному из них был вынесен вердикт «годен».
- Ну, а теперь потанцуем, - прошипел Сашка, закидывая более потертый «Калаш» за спину и примериваясь, как бы половчее ударить в дверь ногой, чтобы те поэффектнее отворились.
***
Несмотря на то, что две таблетки, выпитые перед началом, вечеринки замутили Сашкин рассудок, совсем они его не отключили. Да, тело ватное какое-то, лепи, крути и ставь, как хочешь. Да, мысли какие-то ленивые, страха в них нет, а если есть, то совсем чуть-чуть, но ведь на совсем ее не вырубило? Нет. Вот и смотрит девчонка на приближающегося голого мужика с кнутом в руке, словно через какие-то окна, а не через собственные глаза. Кнут взвился воздух черной кляксой, она даже не успела понять, что происходит, а через мгновение уже над самым ухом раздается взрыв. Глаза-окна судорожно закрываются ставнями век, снова распахиваются, тело запоздало дергается. Мысли, не успевая сами за собой, отмечают, что правая верхняя конечность, вроде называемая рукой, как-то странно дергается, а потом от нее приходит целый состав боли. Саша вскрикнула, пьяно посмотрела на разливающийся огнем по предплечью набухающий синяк. Точнее сказать красняк. Широкая черта образовалась чуть выше локтя и постепенно ширилась. Видимо, кнут угодил именно сюда. В следующее мгновение ее сдуло ураганным ветром. Вокруг все завертелось, загудело, она в чем-то словно запуталась. Суставы застонали, выгибаясь.
Батя накинулся на нее словно хищник на жертву. Когда на девичьей руке выступила первая кровь, его глаза словно налились огнем. Он метнулся к девчонке, повалил ее, что-то заорал в самое ухо. Одна рука сжала мягкую грудь, вторая скользнула между ног, зубы сперва впились в шею, оставляя на них следы, затем прокусили девичью губу. Тут же, желая всего и сразу, мародер встал перед полупьяной девчонкой на колени, приспустил штаны. Одежда, как много на этой богине одежды! Сорвать! Сорвать немедленно. Хруст разрываемого белья, тихий девичьи вскрик от ожога бретелькой на плече и резинкой в паху.
- Ар-р-р! – не сдержал рыка Батя, впившись девчонке зубами в грудь.
- Идет, - прошептала внезапно огромноглазное чудо и мародера словно подкинуло. – Он идее-е-е-ет…
Только сейчас Батя расслышал за массивной дверью странные звуки. Потасовка. Видать паханы что-то не поделили и теперь устроили бойню… Блять, да как же не вовремя! - подумал главарь, дернув щекой, - ну хоть разок вставить успею…
- Домовой придет, - хихикнула девчонка, начав читать старый стишок-страшилку, когда Батя уже раздвинул женские ноги и готов был ворваться в это хрупкое тело своим членом. – Домовой придет, порядок наведет, - снова пьяно хихикнула проститутка и мародера облило кипятком.
В двери за его спиной что-то ударилось раз, другой, третий… Крики и вопли не прекращались, лишь усиливаясь.
- Что? – оторопел от услышанного мародер. – Что ты сказала? Кто придет?
- Домовой, - глядя ему прямо в глаза, словно адская кукла, без эмоционально снова проговорила девчонка.
- Зачем придет? – прошептал Батя, поднимаясь на трясущихся ногах, ощущая волну инфернального ужаса.
- За мной, - хихикнула девчонка и от тона с которым она это сказала у мародера внутри застыла кровь.
Двери в спальню наконец-то не выдержали и с терском открыли ужасную картину. Большая зала, которая еще недавно была наполнена авторитетными пацанами, с длинным столом и тонной пищи на нем преобразилась. Вся залитая кровью, затянутая дымом от начинающегося пожара, она теперь больше походила на средневековое поле боя. Везде, на столе, на стульях, даже завернутые в шторы, подвешенные над полом, лежали, висели и стонали тела, а среди всего этого ужаса, на фоне пылающего трона стоял он. Высокий, черный силуэт мужчины, с тяжело поднимающимися и опускающимися плечами. Дохнуло холодом, силуэт двинулся вперед и Батя мог поклясться, что на мгновение разглядел за плечом этого ужасного человека огромную мохнатую человекоподобную тень. Тень словно втянулась в силуэт и…
Домовой кинулся с ходу. Разогнавшись до скорости спортивного болида, он вихрем пронесся по комнате, и с размаху обрушил на голову наемника первый удар. Жалкое подобие блока зижиревшего, отвыкшего от спорта мародера не смогло даже смягчить оплеуху. Кулак наемника врезался уроду в скулу, выбил тому зуб, чуть не свернув шею. Рыкнув, словно дикий зверь, Сашка схватил мародера за плечи, дернул на себя, насадил на колено, засадив его точно в подбородок. Голова противника дернулась назад. Толчок, пинок и мародер валится на спину, в неудобной позе, поджав ноги под собственную спину. Вот она, выгнутая грудина урода! Размахнуться вложить в пинок все силы, проломить, втоптать ребра по самый позвоночник, чтобы из жопы кровью брызнуло!
- Са-а-аш, - донесся с края сознания тихий женский плач и Домовой очнулся.
Александра лежала на самом краю кровати. Какая-то безжизненная, словно пьяная, и глядела на него своими огромными, полными слез глазищами.
- Саша, - прошептала она и протянула к нему руки.
***
Когда Кочевник ворвался в селение, оно уже было охвачена паникой. Несколько десятков едва переставляющие ногами мертвяков и пара шустрых теней наделала шума больше, чем он даже мог предполагать. Псы, сорвавшиеся с цепей, рвали всех подряд, не разбирая, где человек, а где такой же лохматый собрат. Зомбопсы атаковали тихо, беззвучно, нанося яростные укусы и вновь скрываясь в темноте.
Петька шел вперед, практически не встречая сопротивления. Блокпост он преодолел вообще с наскока. Взлетел по брустверу из мусора, ткнул ножом какому-то лопоухому пареньку под нижнюю челюсть, второму тем же ножом под левую подмышку. Двум пьяным охранникам на воротах просто прошелся по головам, раздавив пропитые черепушки. Те, кажется, даже и не поняли, что с ними случилось.
Замешкался он только у огромной ямы с решеткой. Оттуда доносился женский плач и по всем приметам, там держали заложниц.
- Вы там как? – поинтересовался он, мельком глянув в темную яму.
- Вы кто? – отозвался женский испуганный голос в ответ.
- Я вам помогу, отойдите!..
Решетка взлетела вверх, словно невесомая, с тяжелым «шшшшшхлюп» по перчаткам, ударившись в грязное дно ямы, скатилась ржавая лестница.
