Гектор плюёт на свою ладонь, хорошенько растирает ствол стоящего копьём агрегата и быстрым толчком вколачивается в мой рот почти на полную длину. Сразу.
Какой же он жадный, ненасытный и сумасшедший!
Он стонет, вместе со стоном дёргается от дрожи наслаждения, выплёвывая парочку дерзких матов.
— Отрабатывай. Живее! Ритмичней на стояк губками нанизывайся! — повелевает, рыкая.
Мужчина замирает, отпускает мои волосы и упирается кулаками в бока, давая мне полную свободу действий, не давя, не задавая ритм, не принуждая делать так, как хочет он. Я прикрываю веки, чувствую, как губы растягиваются под натиском королевского размера. Начинаю двигать шеей и скользить губами по разгорячённой, пахнущей мускусом плоти. Он гладкий и шелковистый. Без единого волоска. Мне приятно играть язычком с пухлой и солоноватой на вкус головкой, которая щекочет моё горло и толкается то в стенку нёба, то во внутреннюю поверхность щёк.
Я не испытываю рвотных позывов. Вот вообще. Потому что мне нравится этот мужчина. Я влюбилась в Мурадова с самой первой секунды, как только увидела его красивое тело и познала его пылкий, жёсткий нрав. Но часто сомневалась и боялась своих потаенных желаний. Считала их неправильными и ужасными. Ведь поначалу мне от него нужна была только защита и дом. Но сейчас, после нашего с ним первого секса, у меня проснулись чувства к жестокому головорезу. Я не могу найти им объяснения. Всё случилось само по себе. Лишь сердце знает ответ.
— Полируй тщательнее. И языком работай. Лижи конец как леденец.
Я пытаюсь играть роль раскрепощённой шлюшки, чтобы доставить удовольствие главарю. Порхаю язычком и так, и эдак. Меня никто не учил практикам минета. Но я действую интуитивно. Я должна стать лучшей в этом деле, должна стараться, быть целеустремленной и верить, что у меня всё получиться, какой бы трудной не была дорога на вершину успеха. Я должна превзойти всех его девочек. Породистых и опытных куртизанок.
Кульминация оральной шалости достигает пика за рекордно быстро время. Задыхаясь, он начинает пульсировать, стреляя мелкими брызгами внутрь моего горла.
Я паникую. Первый опыт всё-таки. Новые и необычные ощущения окольцовывают весь организм. Я думаю, меня сейчас стошнит. Но, к удивлению, ничего такого не происходит. Я нарушаю рамки приличия. Я хочу быть ЕГО грязной девочкой! И, кажется, у меня это неплохо получается.
Отлично. Я справляюсь. Я молодец. Осталось самое сложное для меня, но для него самое важное.
Проглотить его вязкий белок. И доказать Гектору, что я достойна быть рядом с вожаком.
Губы дрожат, лёгким не хватает кислорода. Я с силой сжимаю пальцами влажные простыни и делаю несколько глотательных движений, заливая в себя тягучую субстанцию. До самой последней капли.
Прекрасно. Даже лучше, чем я представляла, тем более боялась. На вкус как соль с водой. Ничего особенного и отвратительного, если не зацикливаться на ассоциациях и не вгонять в разум то, что ты будто глотаешь сырой белок или медузу.
— Умница, — шипит бугай, скрипя зубами, дёргаясь в частых судорогах. — С-сладкий ротик. Как ворота в рай.
Кончив, он выходит из меня, размазывая сперму по дрожащим губам.
— Красивые, очень красивые и желанные губки.
Я смотрю на главаря невинным взглядом, пока он поглаживает размашистой ладонью мой затылок. Губы дёргаются в лёгкой улыбке, на щеках играет румянец застенчивости. Он меня похвалил. С каплей нежности в басистом голосе. Миллиард бабочек затрепыхал внизу живота и в области сердца.
Когда Гектор полностью приходит в себя после оргазма, он задаёт мне вопрос:
— Как самочувствие? Киска ещё болит?
Я заливаюсь краской в десять раз ярче, становлюсь, наверное, краснее перца чили.
— Нет. Всё хорошо.
Да, я не чувствую боли или жжения. Лишь лёгкий дискомфорт.
Мурадов кивает. Смахнув пот со лба тыльной стороной ладони, слезает с меня и с кровати, выпрямляя спину. Бугристые канаты мышц величественно напрягаются на мощном, мускулистом теле в области лопаток. Бугай шагает в сторону ванной комнаты, а я пялюсь на его боевой тыл, не в силах оторваться.
Чёёёрт! Я таращусь на пышную попку бандита и окончательно теряю себя, отмечая, насколько бешено частит и зашкаливает мой проклятый пульс. Она у него сочная, пышная, как две половинки румяных булочек. Охота покусать каждую! Я просто сижу и часто дышу, фигея от собственных придурошных фантазий, прижимая к груди одеяло, и не могу справиться с бьющим внутри меня фонтаном эмоций, ведь между ног отчего-то становится влажно.
Неужели этот неотесанный терминатор всё же научил меня чувствовать? Я не знаю точно, сколько проходит времени, ведь я будто теряюсь в пространстве, а когда прихожу в себя, опять вижу мужчину, секундой ранее вышедшего из ванной комнаты.
Гектор стоит возле кровати с полотенцем на бёдрах. На нём больше ничего нет. Лишь полотенце и гора могучих мышц. Его кожа влажная, бронзовая. Твердая размашистая грудь без намёка на растительность покрыта татуировками. И руки. Ручищи. Тоже украшают оригинальные узоры и символы. Не оторваться. Это завораживает. Притягивает. Влечёт к страстному самцу ещё неимовернее.
Влажные чёрные волосы падают ему на лоб. Капельки воды стекают с них на раздутую от регулярной качки грудь.
Он как бык. Огромный, злой, непреклонный. Насмерть бьёт с одного удара. Хищник. Такие ассоциации у меня возникают, когда я смотрю на Гектора.
— Пока ты валялась в отключке после падения с забора, Семёныч тебя осмотрел и взял анализы, — заявляет он мне, срывая с себя полотенце. Начинает сушить волосы и обтирать насухо тело. — Ты здорова. Но через час мой человек отвезёт тебя в клинику. Пусть проверят, не порвал ли я тебя. Я старался осторожно. Но это было пиздос как трудно.
Вот уж словечки. На губах скользит слабая улыбка на пару с лёгким румянцем. Трудно привыкнуть к дерзкому жаргону бандита.
— В клинике тебя осмотрит гинеколог и выпишет таблетки.
— Что? Какие?
— От залёта, — хмыкает.
— А, понятно.
— Сейчас что-то болит?
— Немного тянет низ живота.
