Япония покоится на теле огромного сома, о котором люди знали уже давно. Они называли его Онамадзу. Онамадзу мог бы вызвать великие катастрофы и принести несчастья миру, если бы не божество Такэмикадзути, который придавил сома огромным камнем. Однажды Такэмикадзути отправился на встречу с другими богами в тайном святилище и оставил Эбису, бога-покровителя рыбаков, охранять великого сома. Но Эбису напился и задремал, и Онамадзу выскользнул из-под камня. Сом взмахнул хвостом и вызвал ужасное землетрясение. Оно уничтожило почти весь город Эдо, погибли тысячи людей.
Выжившие рассказывали множество историй про землетрясение и сома. Некоторые говорили, что Онамадзу завидовал другим рыбам, которые более ценятся в японской кухне, чем сомы. Другие говорили, что он наказал людей за жадность и заставил богатых поделиться своими сокровищами. Третьи утверждали, что Онамадзу вовсе не хотел вызывать землетрясение. Злые люди – торговцы и плотники – подговорили великую рыбу растрясти и разрушить мир, чтобы они могли хорошо заработать, восстанавливая порядок и заново отстраивая город после катастрофы.
Глава 5
Анатомия стаи
Сардина плывет по холодным водам восточного Тихого океана, и она не одинока. Как и многие рыбы, сардины плохо переносят одиночество и всегда плавают большой компанией. Эта сардина стремится вперед в окружении тысяч сородичей, которые будто обладают общим разумом, поворачиваясь, ускоряясь и замедляясь все вместе, как единое целое. Но маленькая рыбка не просто бездумная часть механизма: она наблюдает и думает, чувствует, слушает и решает, что делать дальше. Каким-то образом она знает негласные правила, удерживающие стаю вместе.
Выбор того, к какой стае присоединиться, определяется в большей степени размером рыб. Правило номер один: не выделяйся, то есть не будь самой большой или самой маленькой рыбой, хищник тебя заметит и съест первой. Как рыбы оценивают свой размер в сравнении с другими членами стаи, до конца не понятно, но они как-то понимают, кто крупнее их самих, а кто мельче.
Благодаря следующим правилам рыбы не сталкиваются друг с другом и не отплывают слишком далеко от остальных. Правило номер два: если рыба сзади подплывает слишком близко – в пределах двух длин туловища – плыви быстрее. Правило номер три: если рыба впереди оказывается ближе этого расстояния, плыви медленнее.
Кажется, что рыбы поворачиваются с идеальной синхронностью, но не все рыбы равны; в стае есть вожаки и ведомые. Наша сардина – ведомый. Она предпочитает быть не впереди, где обычно плывут вожаки, но позади них в центре стаи. Она решает, куда повернуть, наблюдая за своими соседями, возможно только за самыми близкими или всеми сардинами в ее поле зрения. Чувствительный к давлению орган на боках сардины (так называемая боковая линия) позволяет ей чувствовать положение ее ближайших товарищей: рецепторы боковой линии улавливают движение и вибрации воды, которые создают другие рыбы.
Неожиданно волна паники проходит по стае, и все сардины ныряют вглубь и скучиваются вместе. Рыбы в конце косяка не видели морского льва, но они получили сообщение о надвигающейся опасности, написанное на блестящих, извивающихся телах окружающих рыб. Как «мексиканская волна», прокатывающаяся по трибунам стадиона
[55], точно так же по стае проходит волна от рыбы к рыбе. Эти волны движутся значительно быстрее, чем сами рыбы, и быстро передают жизненно важную информацию по стае.
По мере того как среди сардин растет тревога, они начинают еще внимательнее следить за тем, что происходит вокруг и более точно копировать движения своих соседей. Теперь, когда им угрожает опасность, становится очень важно слиться с окружением и делать абсолютно то же самое, что все остальные. Любая рыба, ведущая себя иначе, может быть замечена морским львом и стать его следующей жертвой. Сардины группируются все вместе, пока не становится трудно различить отдельных особей, и все они теряются в толпе себе подобных.
Морской лев вновь атакует, теперь разделяя стаю пополам. Разделенные рыбы знают, что должны оставаться вместе, и, как каскадный фонтан, они вновь сливаются и восстанавливают стаю. Броски охотника до сих пор не увенчались успехом, но он пригнал сардин ближе к берегу, ограничив их передвижения в песчаной бухточке. Вновь и вновь он бросается на стаю, но сардины предугадывают каждое его движение. Кажется, что стая способна читать мысли морского льва, но на самом деле они просто удивительно быстрые. Толстые пучки нервов передают сигналы от мозга рыб к их мышцам, и они реагируют за долю секунды.
Морской лев сосредоточивается и еще раз бросается на стаю. Напряжение нарастает, и сардины начинают двигаться еще быстрее. Стая замыкается и формирует плотную вращающуюся сферу. Каждая рыба отчаянно пытается оказаться в центре. Каждая хочет спрятаться за другой и оказаться как можно дальше от щелкающих челюстей хищника. Такое эгоистичное поведение демонстрирует, что рыбы не заботятся друг о друге. Они просто используют стаю для выживания.
Наконец, морской лев ловит одну сардину, затем другую. Этим особям не повезло. Внутри стаи безопасность обеспечивается количеством – там легче спрятаться за чужими спинами. Держась вместе, большинство сардин спаслось, что является гораздо лучшим исходом, чем если бы они перемещались по океанам поодиночке, имея всего пару глаз, чтобы отслеживать опасность.
Что бы ни утверждалось в старых книгах, жизнь в водной среде не абсолютный признак, отличающий рыб от любых других животных. Однако то, как рыбы движутся в воде в трех пространственных измерениях, является одним из важных признаков их принадлежности к рыбьему племени.
Однажды в Калифорнии, когда мне было 15 лет, наблюдая, как стая сардин избегает челюстей морского льва, я заглянула в мир, разительно отличающийся от моего собственного. Рыбы обитают в среде, в 900 раз более плотной и в 80 раз более вязкой, чем воздух, и эти факторы определяют всю их жизнь. Им приходится проталкивать свои тела вперед, чтобы преодолеть трение воды, пытающееся их удержать. Однако им достаточно всего лишь наполненного газом шарика, плавательного пузыря, чтобы сбросить оковы гравитации и без усилий держаться в толще воды. Ни птицы, ни летучие мыши, ни насекомые не способны парить с такой легкостью.
