Как правило, если вы будете избегать ядовитых рыб, они тоже оставят вас в покое. Некоторые, например крылатки, используют яркие цвета, чтобы предупредить о том, что они ядовиты, поэтому их легко заметить. Однако многие другие хорошо замаскированы и живут на морском или речном дне. На пляжах Британии люди иногда натыкаются на морских дракончиков (род Trachinus), прячущихся в песке. Как большинство ядовитых рыб, они впрыскивают свой яд через модифицированные плавниковые лучи. Сходные болезненные травмы случаются на побережьях США, где живут рыбы-звездочеты. А если вы наступите на ската-хвостокола, он замахнется своим хвостом и проткнет вам ногу ядовитым шипом
[85].
Наиболее опасными ядовитыми рыбами, вероятно, являются бородавчатки (род Synanceia), умело притворяющиеся камнями, поросшими водорослями. Даже если вы знаете, что они рядом, их практически невозможно заметить. И это очень опасно: так, рыба-камень (Synanceia verrucosa) несет на спине ряд из 13 ядовитых шипов (в 1766 г. Карл Линней дал одному из видов очень подходящее название Synanceia horrida, бородавчатка ужасающая). Каждый год сотни людей в Австралии случайно наступают на бородавчаток; тяжесть человеческого тела сжимает протоки с ядом в основании шипов, и они выстреливают в ногу. Это вызывает ужасную боль, которая может не проходить несколько дней. Хотя существует противоядие, лучше внимательно смотреть, куда идешь, и не трогать ничего на коралловом рифе, потому что легко быть обманутыми безупречной маскировкой бородавчатки.
Другая группа рыб известна не тем, что они могут впрыснуть яд, а своими ядовитыми внутренностями – достаточно съесть такую рыбу, чтобы умереть. Многие века людей невероятно интриговали иглобрюхи: древние египтяне высекали их изображения на камне, а японские посетители ресторанов до сих пор платят огромные деньги и рискуют жизнью, чтобы их отведать. Пока не были введены законы, требующие, чтобы повара годами тренировались и получали лицензию на приготовление иглобрюхов, десятки людей в Японии каждый год умирали от отравления рыбой фугу
[86]. Даже в наши дни ежегодно два-три неудачливых (или безрассудных) едока умирают.
Иглобрюхи так опасны из-за ядовитого алкалоида тетродотоксина, или TTX. Он накапливается в печени, половых органах, коже и кишках иглобрюхов, частях, которые искусные повара умеют вырезать. Один миллиграмм этого сильнодействующего нейротоксина – капля размером с кончик иглы – убивает взрослого человека. Нагревание его не деактивирует. Антидота не существует.
Иглобрюхи не сами производят тетродотоксин, но получают его из пищи, содержащей бактерии, вырабатывающие TTX. Если их кормить пищей без этих бактерий, то рыбы постепенно потеряют свою ядовитость. Таким образом рыбоводы получили безопасных для употребления иглобрюхов, но они непопулярны среди посетителей японских ресторанов, желающих пощекотать себе нервы, поедая диких рыб фугу.
Следует избегать и других животных, содержащих TTX. В 2009 г. в Новой Зеландии пять собак умерли, съев выброшенных на пляж морских слизней. А стоит только побеспокоить синекольчатого осьминога (Hapalochlaena maculosa), одного из самых ядовитых существ в мире, и вам обеспечена быстрая смерть в результате маленького, часто безболезненного укуса этого яркоокрашенного существа, в слюне которого содержится тетродотоксин. TTX даже может придать некое правдоподобие рецептам магических зелий, содержащим «глаз тритона»: бросьте желтобрюхого тритона, жабу-арлекина или седлоносую жабу в котел – и содержащее TTX смертельное варево готово!
Недавно была разрешена загадка, каким образом тритоны, осьминоги, морские слизни, иглобрюхи и все остальные не отравляются собственным ядом. Механизм действия TTX заключается в том, что это вещество связывается с натриевыми каналами в мембранах нервных клеток и не дает им передавать сигналы. Связь между нервной системой и мышцами блокируется, наступает паралич и часто смерть от удушья. Оказалось, что остановить действие TTX довольно просто. Нужна лишь генетическая мутация, изменяющая несколько аминокислотных кирпичиков, из которых построены белковые натриевые каналы. В результате TTX не связывается и не блокирует сигналы, поэтому даже при наличии яда нервы будут работать как обычно, а животные будут устойчивы к TTX. Такая устойчивость к ядам в эволюции иглобрюхов появлялась несколько раз, и каждый раз одни и те же генетические мутации изменяли одни и те же аминокислоты в канальных белках. В условиях жестких ограничений, в данном случае необходимости сопротивляться яду и поддерживать работу нервной системы, естественный отбор может быть крайне предсказуемым и раз за разом однообразно изменять одни и те же гены. В Калифорнии живут змеи, с большим удовольствием пожирающие содержащих TTX ядовитых тритонов благодаря такой же мутации в натриевых каналах нервных клеток. Они настолько устойчивы к TTX, что могут умереть только от такой дозы, которой хватит, чтобы убить 600 человек.
Устойчивость к этому яду дает иглобрюхам множество преимуществ. Она расширяет их рацион, позволяя им есть содержащую TTX пищу, и обеспечивает мощную химическую защиту. У самцов иглобрюхов со временем даже развилось нечто вроде пристрастия к TTX. Самки размазывают его по икре, отпугивая хищников, а самцы приплывают на запах.
Помимо накопления TTX в тканях, у иглобрюхов есть еще одна стратегия самозащиты. В спокойном и расслабленном состоянии это просто рыбы с шишковатыми, бесформенными телами, с широким ртом, надутыми губами и глазами навыкате. Однако, если их разозлить или напугать, иглобрюхи глотают воду и раздуваются в упругий колючий шар. Попробуй такого проглотить.
Иглобрюхи принадлежат к отряду иглобрюхообразных, который раньше носил научное название Plectognathi (сростночелюстные)
[87], а сейчас – Tetraodontiformes (четырехзубообразные)
[88], поскольку у многих из них есть четыре выступающих зуба; отсюда же берет свое название тетродотоксин. Среди родственников иглобрюхов (сем. Tetraodontidae) много других хорошо защищенных рыб. Рыбы-ежи (сем. Diodontidae) тоже способны надуваться, при этом их удлиненные чешуи с трехкомпонентным основанием вертикально фиксируются и формируют вокруг надутой рыбы частокол из шипов. Кузовки, лактории и лактофрисы (сем. Ostraciidae) заключены в жесткую костяную коробку с треугольным или квадратным сечением, состоящую из больших шестиугольных чешуй (у некоторых кузовков, в частности лакторий, над глазами есть два выроста, похожих на рога, за что их иногда называют морскими коровками). Помимо доспехов, напуганные или возбужденные кузовки для защиты также используют свою способность выделять ядовитую слизь, расплывающуюся по воде и отпугивающую незваных гостей. Спинороги, или рыбы-курки (сем. Balistidae), избегают поимки, прячась в отверстиях в рифе и распрямляя свой острый спинной шип, словно взводя курок; они крепко цепляются за риф, и хищники не могут их вытащить. А рыба-луна (сем. Molidae), еще один представитель четырехзубообразных и самая крупная костная рыба, обычно избегает нападения хищников просто потому, что она очень большая. Рыбы-луны начинают жизнь крошечными личинками, но очень быстро растут, набирая по килограмму в день; самая большая рыба-луна, которую когда-либо видели, весила 2,3 т, столько же, сколько весит взрослый индийский слон.
