Солнышко потихоньку катилось к закату. И было во всем увиденном что-то очень настоящее, правильное и торжественное.
После поля с комбайнами пошли яблочные сады, небольшие поселки. Поезд двигался не так быстро, и я боролся с искушением отправиться за яблоками. Правда, плодов на ветках оставалось не очень много. Основной урожай, судя по всему, уже собрали. Да и сами сады располагались далековато от железнодорожного полотна.
За штакетниками заборов посреди цветников или фруктовых деревьев стояли небольшие чистенькие домишки. Во многих дворах возле колодцев торчали симпатичные журавли.
Жизнь шла своим чередом. Все занимались повседневными делами, поэтому, кроме детей, на товарный поезд никто не обращал внимания. А дети всегда все видят, поэтому они с любопытством всматривались в каждый вагон и, заметив бородатого мужика, радовались, смеялись и махали руками. И я им в ответ тоже улыбался и махал рукой. Как правило, детишки полны естественной доброжелательности. Куда она потом девается, когда мы вырастаем?
Где-то впереди послышалась веселая песня под гармонь. Весьма горластые девки и бабы что-то пели про любовь, потом следовал куплет, который исполнял негромкий мужской баритон. Когда он заканчивал, гремел дружный хохот.
Наконец показалась празднично украшенная хата. В саду на деревьях висели воздушные шарики и разноцветные ленточки. Посреди двора стояли длинные столы, заставленные всякими блюдами с разными яствами, глиняные горшки и большие бутылки с очень знакомой мутноватой жидкостью. Свадьба была в разгаре. Невеста с женихом – посреди двора, справа от них – женский хор и гармонист (он же – баритон), а прямо перед ними отплясывали гости. Кто во что горазд. Один из гостей уже лежал на земле за забором, но еще пытался подняться.
А с другой стороны дома в голос плакала очаровательная девчушка. Ее успокаивали две подружки. Девушка изо всех сил пыталась вырваться, но они ее держали крепко.
Ближе к вечеру на закате я поджарил кукурузу над остывающими угольками. Оказалось неожиданно быстро. Варить ее надо несколько часов, а на углях буквально пять-десять минут – и деликатес готов. Такой вкусной кукурузы мне уже больше никогда попробовать не удавалось.
Когда уже совсем стемнело, поезд вдруг очень уверенно остановился. Я открыл дверь. Мы стояли на довольно крупной станции. Первая моя мысль – уголь! Прихватив мешок, я в нерешительности застыл в проеме, пытаясь обнаружить семафор. Их оказалось довольно много, но все они светились непонятным для меня фиолетовым цветом.
Справа и слева от моего вагона стояли тоже товарные поезда. В мою сторону шел с большим фонарем человек в форме путейщика. Похоже, он искал именно меня. И действительно, подойдя поближе, путейщик спросил:
– Это ты, что ль, антилоп везешь?
– Да.
– А посмотреть можно?
– Смотри, конечно. Только что там в темноте увидишь? Да и в ящиках они.
Путейщик ловко запрыгнул в вагон и, подойдя к антилопам, посветил в щелочки между досками, удовлетворенно сообщил мне будто какую-то новость:
– Живые! Никогда не видел таких. Воду брать будешь?
– Конечно, буду, – обрадовался я, так как уже начинал потихоньку волноваться по этому поводу: из одной бочки я поил антилоп, а из другой умывался.
– Тогда не спать! Где-нибудь через час вагон подгонят к помпе – там наберешь. Тут у вас еще где-то коровы едут. Не знаешь, в каком вагоне?
– Да нет, пока не встречал. А до Москвы далеко?
– Завтра днем и доедете.
Путейщик выпрыгнул из вагона и пошел дальше. А я обрадовался, что у меня еще есть время сбегать за углем. Однако далеко ходить не пришлось: как раз напротив оказался целый состав с платформами, нагруженными углем.
На всякий случай я набрал пять мешков. И не пожалел – очень он пригодился во время долгого пути. И не только мне. Удовлетворенно отдышавшись, я, прежде чем меня повезли на водопой, успел как следует искупаться, уже не жалея своих запасов.
А через час, заполнив водой все, что можно, спокойно заснул. Праздник состоялся!
Поезд тронулся, когда мне уже снился далеко не первый сон. Нигде не спится так хорошо, как в поезде, под стук колес.
В общей сложности до Москвы мы ехали почти трое суток. Там, собирая состав, наш вагон катали весь день по горкам. В покое оставили только на ночь. Зато мне удалось реально пополнить продовольственные запасы. Но за время моей отлучки вагон в очередной раз перегнали на другой путь, и я не сразу смог его найти. Вот почему в такой длинной дороге нужен второй человек! Долгое время ни одна живая душа не могла вразумительно ответить, на какой путь перевели вагон в этот раз. Мало того, я узнал, что есть «дикие» – просто потерявшиеся вагоны. Как правило, это, конечно, пустые, но иногда попадаются и с грузом. Никто не знает, откуда они прибыли и куда их следует отправить. Но так как они мешают формированию составов, путейщики их просто «прикалывают» к первому попавшемуся. И только на конечной станции могут переписать номера таких вагонов и оприходовать их.
Когда я объяснил путейщикам, что везу продукт, который очень быстро может испортиться, если его вовремя не кормить, они меня успокоили: такие вагоны, как правило, не теряются. Скорее потеряюсь я, а вагон прибудет, куда прописано в документах. Прибудет-то прибудет. Но если моих красавцев не кормить, то останутся от них только рожки да ножки.
К счастью, моя тревога вскоре разрешилась: запах вывел к нужному месту.
Утром следующего дня состав окончательно сформировали, и мы тронулись, на этот раз действительно в дальнюю дорогу.
По мере продвижения в сторону Азии становилось все теплее и теплее. Я полностью обжился и перестал считать дни. При кажущемся однообразии почти каждый день происходило что-то интересное – либо в поезде, либо вокруг.
Когда мы останавливались на сортировочных станциях, я уже не переживал из-за долгих простоев, а сразу выходил на «охоту». И чем дольше мы стояли, тем более пополнялись мои запасы провианта. В вагоне появилось несколько ящиков яблок и полузеленых помидоров, несколько сеток картошки, капусты и свеклы.
Наш стол становился все разнообразнее. Антилопкам очень понравились яблоки со свеклой.
Себе я предпочитал запекать рис с яблоками или тушить капусту с картошкой, свеклой, помидорами и теми же яблоками. На десерт – запеченная свекла или обжаренная на углях кукуруза. Помню, как в детстве, при Никите Сергеевиче, в Севастополе вдруг появилась кукуруза – как экзотический деликатес. Правда, только на рынке. Не думаю, что она была особенно дорогая, но мы с братом жили у бабушки на ее пенсию, которая составляла всего сорок рублей. Бабушке приходилось экономить буквально на всем. Иногда ей удавалось выкроить нам по десять копеек на эскимо, а кукуруза стоила, кажется, двадцать. Так что до нее дело не доходило.
И вот я наконец неожиданно реализовал детскую мечту – наесться до отвала кукурузы.
