А руки-то мёрзнут! Чтобы согреть их, надо засунуть их между кишками (все внутренности лосиные на Печоре называют пучиной). Ох, и хорошо же они греют!
Ну и, конечно, охотнику при такой охоте нужна выносливость. За короткий северный зимний день проходишь снежной целиной не менее полутора, а то и до двух десятков километров. Достаточно попробовать это на собственной шкуре, и понимаешь, чего стоит такая охота.
Лось ходит по очень глубокому снегу. Это домашний лось. Он подбирается к срубленной только что берёзке.
Одно время мы базировались в избушке, которая была примерно в восьми километрах от лосиных стоянок, так что выходили затемно и возвращались не посветлу. Только через несколько лет у нас появились «Бураны». Совершенно дикий расход горючего, карбюратор капризничает, в снежной целине тонет – всё вроде бы говорит против этой машины. Однако по проторенной и накатанной лыжне этот великолепный буксировщик тащит за собой человек десять лыжников прекрасно. На вывозке мяса он нас просто спасал. Я помню, как однажды «Буран» вёз на себе двух седоков с ружьями, а на буксире – сани примерно с двумя центнерами мяса. На нём сидел ещё один охотник, да двое сзади зацепились за верёвку и волоклись на лыжах. И это не по автомобильной дороге, а по собственной, извилистой и узкой «буранной» лыжне.
До самого конца охоты мы оставляли мясо в тайге, как я уже говорил, чтобы не тратить времени на вывозку. Слишком дорого было время для охоты. Никто его там, кроме зверья, тронуть не мог. Зверьё – это в основном куница да горностай. Вóроны, кукши да гаички. Навредить нашей добыче они, конечно, не могли. Иногда даже кое-кто из охотников ставил около мяса капканчики на куницу и добывал её.
Однако волки, а особенно росомаха, порой пакостили. Если оставить на мясе пару стреляных гильз или какую-нибудь пропотевшую ненужную одежонку, волк к нему не подойдёт. Не то росомаха. Этот зверь ничего не боится и может достать мясо, даже поднятое на лабаз над землёй. Кроме того, что растаскивает его по кустам и даже веткам деревьев, она ещё и гадит на него – метит как свою собственность. Силы этот небольшой зверь удивительной. Однажды она «посетила» аккуратно сложенное мясо и навела свой «порядок» – свёрнутую и смёрзшуюся шкуру нашли метрах в семидесяти, а пудовую голову – в развилке сосны метрах в четырёх над землёй.
Ну и завершающий этап – делёжка мяса.
Система распределения мяса среди жителей нашего посёлка сложилась за многие годы сама собой и заслуживает того, чтобы о ней рассказать.
Всё мясо шло в общий котёл. «Убивцу», тому, кто завалил лося, полагались голова, печень, вырезка и «гусак» (лёгкие и сердце). Согласитесь, что это солидная премия за трудную работу. Грудинка обычно шла в общий котёл на охоте, можно было полакомиться там и жареной печенью.
Четвёртую часть всего мяса получала бригада охотников-таскальщиков, а среди них оно распределялось по трудодням. То есть в зависимости от количества дней, проведённых на охоте и на вытаске-вывозке мяса. Причём день на вывозке считался за два дня, в то время как на охоте – за один день. Это и понятно. Таскать на своём горбу по 30—40 кило мороженой лосятины стоило сил, хотя кое-кто из нас, чтобы заработать побольше трудодней, предпочитал именно вывозку.
Раньше, в дни мясного благоденствия, в лосепромысловом хозяйстве мяса было вдоволь. Домой, правда, брать не разрешали, но на базе в избушке можно было есть до отвала. С этим связана одна история, которую мне рассказал заведующий лосефермой Михаил Вениаминович Кожухов.
Было так. Приехал как-то в посёлок заповедника из райцентра Троицко-Печорска работник райкома. То ли инструктор, то ли секретарь – не помню. Показали ему лосеферму, домашних лосей и решили отвезти на базу лосепромыслового хозяйства. Запрягли в кошёвку упряжного лося (тогда ещё были одомашненные упряжные и даже верховые и вьючные!) и через полчаса были на месте. Повёз его сам Кожухов. Зашли в избу, где жили охотники. Никого нет, на печке огромная кастрюля с полуостывшим варевом, чайник сипит.
Не успели раздеться, как вваливается первый охотник. Скидывает он свою одежонку и – сразу к кастрюле. Видно, проголодался за рабочий день. Вытаскивает из кастрюли лосиное копыто (!), начинает его ножом расковыривать и высасывать содержимое. Причём видно, что это для него, как сейчас принято говорить, полный кайф. У райкомовского работника – глаза на лоб. Спрашивает у Кожухова шёпотом: «Скажите, Михаил Вениаминович, а что у вас тут мясо не разрешают есть? Совсем?» Тот смеётся: «Да нет! Просто у нас варёное копыто лучше всех лакомств! Попробуйте – поймёте! А если насчёт мяса, то, видите, к столу мясорубка привинчена. Это, чтобы мясо крутить да котлеты жарить. Мужики тут настоящие соревнования устраивают – кто больше котлет съест!»
М. В. Кожухов рядом с домашним лосем Бурым.
Вот такая история. Правда, когда я жил на Печоре, таких пиршеств уже не было, да и мясорубок тоже.
Однако не могу не сказать об особенном блюде из лосятины. О строганине!
Зимой наша бригада, добывая до полутора десятка зверей, просто заготавливала мясо. В пищу шла часто мороженая лосятина. Особым успехом пользовалась у нас строганина, мороженое мясо, нарезанное тончайшими лепесточками и тут же употребляемое в пищу. Есть несколько рецептов её приготовления, хотя не все знают, как это сделать.
Способ первый – самый примитивный – строганина из лосятины простая.
Берём хорошо промороженный, приличный по размеру кусок «филея», например, от задней ноги, и строгаем остро отточенным охотничьим ножом на тончайшие, просвечивающие лепестки. Каждый мясной лепесточек, предварительно обмакнув в смесь соли с молотым чёрным перцем, можно пальцами отправлять прямо в рот. И никаких вилок! Строганину едят только пальцами!
Лосиной строганины можно употребить довольно много без всякого ущерба для организма. Напротив, даже однократное поедание сырого лосиного мяса даёт настоящий прилив сил.
Точно так же можно приготовить строганину из мороженой лосиной печени. Один наш лесник говорил, что это «чисто чиколат», то есть шоколад.
Способ второй – строганина из вырезки шпигованная.
Это блюдо надо уже готовить специально. Берём оттаявшую вырезку – длинные мускулы с нижней стороны хребта по обеим его сторонам ближе к тазовой области – и, очистив от плёнок и прирезей, кладём её, растягивая, на длинную строганую доску. Затем эту «колбаску» нашпиговываем мелко нарезанными кусочками чеснока и свиного сала, посыпаем солью, как говорится, по вкусу (можно немного натереть) и, подержав дома, чтобы пропиталась, выносим на мороз.
Когда соберутся гости, можно подавать. Мороженую вырезку опять же строгают на тонкие круглые лепестки, которые должны просвечивать и быть похожими на лепестки розы. Закуска получается непревзойденной. Только не дайте ей растаять.
