Когда с переговорами покончили, Брюс пригласил ее выпить кофе, она предложила поужинать вместе, и так все и пошло. Старк принял участие в делах АИМ, а Брюс с Моникой теперь принимали самое живое участие в жизни друг друга. Он предложил ей поработать в лаборатории в Нью-Йорке, однако ее собственная лаборатория в Сан-Франциско оказалась оборудована ничуть не хуже, и ей не было нужды летать так далеко.
Когда она попросила его приехать в Сан-Франциско, он и не подумал спорить или противиться. Моника не хотела торопиться, и Брюс не возражал. Он тоже предпочитал обдумывать каждый шаг. И все же ему казалось, что они с Моникой понимают друг друга, движутся, так сказать, в одном направлении, насколько это вообще возможно в такой дали друг от друга. Вполне вероятно, пришла пора что-то изменить в их отношениях, и к лучшему.
А теперь она стоит в аэропорту, держа в руках лист бумаги с его именем, – выглядит несколько странно.
– Доктор Бэннер, – произнесла она, пожимая ему руку в знак приветствия. – Надеюсь, ваш полет прошел нормально?
Он собирался было поцеловать ее, но при этих словах замер на полпути.
– М-м... о чем ты? – спросил он.
– Я пошутила, Брюс, – улыбнулась она и раскрыла ему объятия. – Здравствуй!
* * *
– НУ И КАК идут дела? – спросил он в машине, по дороге на север вдоль залива под низкими серыми облаками.
– Отлично, – ответила Моника. – Новая лаборатория – просто чудо. Жду не дождусь, когда ты сам все увидишь. Получилось великолепно.
– Благодари Тони, – пожал он плечами. – Ваши успехи его весьма впечатляют.
– Да, это заметно, – улыбнулась Моника. – Он часто выходит на связь. Странно, что Старк не приехал с тобой.
– Он хотел, – пояснил Брюс. – Но мы решили, ему лучше подождать. Тони прибудет на следующей неделе. Это я его попросил не спешить. Нам не помешает побыть наедине.
– Ты хочешь побыть наедине с АИМ? – загадочно улыбнулась Моника.
Наверное, хотела пошутить, но в ее голосе Брюсу послышались странные нотки.
– Извини, если я ошибся, – сказал он. – Возможно, я неправильно истолковал твое приглашение. Мне показалось...
– Что я хочу видеть тебя по личным причинам? – подсказала она. – Ты все понял правильно. Я скучала по тебе, Брюс. Мне очень хочется проводить с тобой больше времени, и не только ради обсуждения научных проблем. Я все думала... мы так далеко друг от друга. На разных побережьях. Между нами целый континент. Почему так?
– Знаешь, я тоже об этом думал, – произнес он.
– Правда? Я не хочу показаться чересчур настойчивой. Но... ты и я... у нас схожие научные интересы. Нам хорошо вместе. Раньше ты по доброте душевной позволял мне работать в твоей лаборатории. А теперь, когда у меня появилось отличное место для исследований, ну почти как у тебя, я подумала: пришла моя очередь отплатить за услугу.
– Ты хочешь сказать, что приглашаешь меня переехать в Сан-Франциско?
– Хотя бы поживи здесь подольше. Старк крупно вложился в АИМ. В последнее время он не раз упоминал, что собирается направить к нам своего человека, – она бросила на него лукавый взгляд. – Я... хо-тела бы предложить твою кандидатуру.
– Тони действительно упоминал что-то такое, – признал Брюс. – Я подумал, это с подачи Тарлтона.
– Теперь ты знаешь правду, – ответила Моника.
Брюс откашлялся:
– Я... не могу сказать, будто такие мысли меня не посещали.
– Однако есть «но»? Так?
– Тони ведь не просто так хочет моего переезда. Для него это важно по некоторым другим причинам. А я пока не знаю, согласен ли вообще участвовать во всем, что предлагает Тони.
Она кивнула.
– Тогда у меня есть к тебе одно предложение. Скажи, ты читал мою последнюю статью?
– О мутагенах и внутриклеточной токсичности?
– Да, ту самую.
– Конечно, читал.
– Вот и хорошо. Это ты вдохновил меня на изыскания, – сообщила Моника.
– Чем? Моим... состоянием?
Она кивнула.
– Я знаю, как ты относишься к аварии и Халку. И не виню тебя. Не представляю, как ты живешь с этим изо дня в день. Я знаю, ты пытался... вернуть все обратно. Найти лекарство.
– Это не тайна, – ответил Брюс.
– Мне тут кое-что пришло в голову, – продолжила Моника.
– Правда?
– Да. Есть некоторые наметки. Если бы ты был рядом, готовый сотрудничать...
– Я... польщен, – ответил он. – И благодарен за твое желание мне помочь. Но исследовать Халка опасно. Очень опасно. Ты не первая, кто пытается решить эту проблему.
– Именно поэтому я и хочу видеть тебя здесь, Брюс. Ты сам сможешь контролировать мои изыскания. И если что-то пойдет не так, вмешаешься и все остановишь. Представь, будто это наши с тобой совместные исследования, словно у тебя появился партнер, который может предложить что-то новое. И которому не все равно.
Брюс вынужден был признать, что идея ему нравится. И даже очень.
– Так вот зачем ты позвала меня? – спросил он.
– Отчасти. Остальное – мои личные эгоистические соображения.
– Хорошо, – улыбнулся он.
– Это значит, ты согласен?
– Это значит, я готов подумать над твоим предложением.
– Прекрасно! – воскликнула Моника. – А я готова тебя убедить.
Глава 2
НАТАША Романофф приняла протянутый ей бокал шампанского. Сделала маленький глоток, слегка наморщила лоб и отставила напиток.
– Не нравится? – спросил ее мужчина в синем костюме.
– Все нормально, – ответила она.
На самом деле это было очень хорошее вино. Дорогое. Оно хорошо сочеталось с персидским ковром девятнадцатого века, античной греческой вазой в углу, стелой майя, впечатанной в пол, ожерельем из лазурита на безголовом бюсте, торчащем из стены, и нефритовой статуэткой ягуара ольмеков на журнальном столике, рядом с которой она и поставила бокал.
И, конечно, с охранниками, которые обыскали ее, то есть ощупали с головы до ног, а теперь замерли в комнате, каждый будто бы защищая свою сторону света.
– Покупатель – вы? – спросил мужчина в синем.
– Нет, конечно, нет. Я лишь помощница. И уполномочена предложить цену. Хорошую. После того как увижу то, о чем мы договорились.
– Понимаю, – кивнул мужчина. – Ваше имя мисс...
– Смит, – ответила она
– Да, конечно.
Он пристально взглянул на нее, на мгновение сузив глаза. Неужели узнал? Она выкрасила волосы в черный цвет, добавила немного седины, а зеленые глаза превратила в карие, надев контактные линзы. На щеках у нее золотились фальшивые веснушки. Говорила она с акцентом, копируя речь уроженцев бельгийского Гента, а оделась в черный деловой костюм-тройку и белую блузку.
