– Сэр? – послышалось на заднем фоне.
Уилл не заметил, как подошел к одному из окошек, в котором сидела совсем еще юная медсестра.
– Сэр, я могу Вам помочь?
– Да, – задумчиво ответил Уилл и потряс головой в разные стороны, прогоняя свои воспоминания, – Да, вообще-то можете… Вы так очаровательно выглядите, – продолжил он, разглядев девушку повнимательнее.
– Спасибо, – она покраснела и начала теребить волосы.
– Я хотел узнать, имеются ли у вас записи о людях, умерших год назад?
– Да, все важные записи сохраняются и отправляются в архив. Но разглашать их мы имеем право только ближайшим родственникам либо по официальному запросу полиции.
– Меня интересует место захоронения моей сестры. Она была вашего возраста, вы очень похожи на нее.
– Вы не знаете, где похоронена ваша сестра?
– К сожалению, меня не было в стране, когда это произошло. С родственниками я не в лучших отношениях, и они мне даже не сообщили, представляете? Сестру я очень любил, поэтому прилетел сразу, как только узнал. А теперь даже не могу сходить и попрощаться с ней, пусть и с опозданием. Вы поможете мне, пожалуйста?
– Простите, я бы очень хотела, но не могу.
– Мы никому не скажем, это будет наш маленький секрет, что плохого в том, что кто-то узнает место, где покоится его любимая сестра? Я умею хранить тайны.
– Ну, хорошо, только я этого не говорила. Смотрите, я вам верю, как ее звали?
– Пеппер Чейстрим, вы восхитительны.
– Я знаю, – девушка игриво улыбнулась и стала нажимать кнопки, впечатывая имя, – Боже, какая ужасная смерть, бедняжка, вам рассказали о том, как она погибла?
– Да, я слышал об этом, – сказал Уилл, немного смутившись.
– Надеюсь, того, кто сделал это с ней, ждет расплата во много раз страшнее.
– Место, пожалуйста, – не выдержал Уилл.
– Простите, я не подумала. Так, она была кремирована. Прах ее был погребен на кладбище Шеннон Эбод. Место 5196G.
– Спасибо, но в следующий раз думай, за глупость людей тоже ждет расплата, – Уилл улыбнулся, но улыбка была настолько пугающей, что девушка не нашла в себе силы ответить.
Он развернулся и покинул больницу через «пасть демона», внутренне успокоившись. А девушка так и осталась сидеть на своем месте, съедаемая накрывшим ее испугом.
Уилл купил цветы в ближайшем магазине, затем поймал такси. Это была желтая королла. Покрышки оказались достаточно стерты, а на переднем крыле зияла небольшая вмятина. Он сел на заднее сидение и назвал водителю место назначения. Тот оказался немногословным, что, несомненно, радовало Уилла. Он смотрел на пробегающие за окном пейзажи города, который, казалось, остался прежним и вызывал далекие воспоминания. Очень странно возвращаться в то место, в котором провел большую часть своей жизни, но очень давно не был. Ты замечаешь, как ничего в нем не изменилось, все осталось по-прежнему, как и было до твоего отъезда. Но как сильно изменился ты сам.
Не без труда Уилл отыскал аккуратное надгробие Пеппер, на котором была написана фраза:
«Верю, что ты обрела вечную жизнь и нашла смиренье в этой тишине. Ты навсегда со мной, моя милая Пеппер»
Он положил цветы и сел на холодную землю. Затем медленно провел рукой по каменному монументу, подвинулся ближе и облокотился плечом. Через некоторое время, видимо, подобрав правильные слова, он произнес:
– Когда-то давно ты спросила, для чего придумали солнце. Ты сказала, его придумали, чтобы людям было легче отыскать друг друга в темноте. Последний год я живу в полнейшем мраке и вижу только тьму, ведь моим солнцем была именно ты. И ты единственная могла осветить мне дорогу.
Он так и сидел долгое время, погрузившись в свои мысли и воспоминания, воссоздавая картины счастливого детства.
– Прости меня, Пеппер.
Смахнув слезу кончиком пальца, Уилл поднялся, в последний раз дотронулся до надгробия и развернулся в сторону выхода. Но после нескольких шагов он замер. Сердце мощным ударом отдало в груди. Уилл стоял и смотрел в направлении выхода.
Юность
«…и мне становится стыдно увядать, когда все вокруг цветёт и пахнет»
Он ждал ее около стеклянной остановки, которая была усеяна каплями дождя. Ночные огни отражались от мокрой поверхности асфальта. Дождь не был одним из тех теплых дождей, которые идут летом. Генри весь промок, но не чувствовал холода, ведь он ждал прекрасную девушку, с которой виделся множество раз, но никогда не ходил на свидание. Она работала в книжном магазине, куда Генри однажды зашел. В нем было так тихо, что стук его сердца грозился нарушить пьянящую тишину, впустив в этот безмолвный мир те нотки жизни и любви, которые приносит ветер с морского побережья. И не было больше возврата к прошлому. Прежним из магазина ему не выйти. В тот миг сердце его остановилось, разлетелось на тысячи осколков, а затем собралось и заработало с новой силой, такой, какой он раньше не испытывал. Он смотрел на ее нежные губы и все глубже тонул в бездонном океане. Как глубоко он готов погрузиться? Смотрел на ее волосы, ложившиеся на плечи, на белоснежную шею, прикосновение к которой унесло бы его на далекие луга Исландии, где аромат цветов смешивается с порханием бабочек. Но больше всего он влюбился в ее глаза. Светло-зеленые. Две капли застывшей весны смотрели на него из-за прилавка. И он упал. Не телом, а душой он упал на эти луга, погрузился в океан, полной грудью вдохнул весну, пришедшую столь внезапно и разбудившую его так долго спящее сердце. С тех пор он проглатывал книги одна за другой, чтобы чаще видеться с ней. Уже стемнело, но очаровательная девушка так и не появилась.
– Наверное, она передумала, – подумал Генри, – что ж, я не могу ее в этом винить.
Он хотел уже уходить, как увидел ее, бегущую по этим лужам. В руках у нее была одна книга, которую она прижимала к груди. Генри смотрел и не мог оторвать глаз, такой красивой она была в огнях ночного города. Когда их стало разделять не больше десяти шагов, она остановилась, чтобы отдышаться. Генри смог разглядеть ее полностью. Она промокла с головы до ног. Легкое летнее платье прилипло к ее молодому и изящному телу. Если бы не книга, которую она прижимала к груди, он смог бы увидеть выступающие бугорки. Она была так красива.
– Я боялась не успеть, думала, ты разозлился и ушел.
– Пеппер, как я мог?
Они замолчали и несколько секунд смотрели друг на друга. Невольно начали улыбаться, и уже не в силах сдерживаться, засмеялись.
– Ты не замерзла? – Генри сделал шаг, чтобы приблизиться к ней.
Ботинки, промокшие насквозь, издали хлюпающий звук. Между ними не осталось пространства.
– Если честно, я была так взволнована, что сердце билось слишком часто, чтобы позволить мне замерзнуть.
– А что это за книга у тебя в руках?
