– Знаешь, для чего придумали солнце? – спросила Пеппер, не отводя взгляда от горизонта.
Уилл был так восхищен этой хрупкой девочкой, что все страхи вмиг испарились, он почувствовал в себе силы и желание защищать Пеппер от всего ужасного, что есть в этой обители человечества под названием жизнь. Конечно, тогда его мысли ограничивались лишь смотрителем.
– Чтобы люди могли найти друг друга в темноте, – сказала Пеппер, повернула голову в сторону Уилла и улыбнулась так искренне и чисто, что для него ее улыбка затмила солнце.
* * *
– Отойдите от тела, сэр.
– Как много крови.
– Кто-нибудь, уберите его.
Вокруг суетились люди, мигали сигнальные огни полицейских автомобилей и машин скорой помощи. А Генри все так же сидел, раскачиваясь взад и вперед, и смотрел в одну точку, держа на руках бедную Пеппер. До него доносились отдельные обрывки фраз снующих возле них насекомых. Не успел он опомниться, как его взяли под руки и оттащили от тела, а Пеппер так и осталась лежать в уже остывшей лужице крови. Кто-то накрыл ее черным пакетом.
В участке его отвели в отдельную комнату для допросов. В ней не было ничего лишнего: стол и два стула. Генри беззвучно занял один из них. У него не было ни желания, ни сил, чтобы отвечать на глупые вопросы, которые непременно будут сыпаться из таких же глупых голов никчемных всезнаек, желающих выслужиться перед начальством, чтобы продвинуться по службе, заработать на достойную пенсию и взрастить таких же никчемных серых людишек, мысли которых будут прогнившими с самого детства. Злость заполнила все естество Генри. В его голове были лишь мысли о мести. Дверь хлопнула, перед ним сел солидный мужчина лет пятидесяти трех. У него было квадратное мужественное лицо с мощным подбородком и широким лбом. Легкая щетина придавала еще большей уверенности его внешности. Глаза были карими и глубокими. Казалось, они могли видеть всю суть происходящего. Вместе с его появлением воздух наполнился легким запахом табачного дыма. На нем было надето коричневое кожаное пальто. Оно было слегка потрепанным, видимо, носилось не первый год. Воротник закрывал большую часть шеи, но только не кадык, который шевелился вверх и вниз, стоило мужчине сглотнуть слюну. В дальнем углу парень, на вид которому было не больше тридцати, облокотился на стенку. Его волосы были аккуратно уложены, лицо полностью выбрито. Тонкий нос придавал ему утонченности. Губы были плотно сжаты. Небольшая морщинка на лбу говорила о его сосредоточенности. Он держал в руках блокнот и записывал все, что делал его старший напарник.
– Генри Фокс, полагаю? Меня зовут Джон Стоун. Простите, что сразу привезли вас сюда, но мы хотим знать, что произошло в том переулке.
Повисла пауза.
– Мы можем поймать преступника, если вы нам поможете.
Генри пропускал все это мимо ушей, словно не мог сконцентрироваться больше ни на чем в этом мире, ведь центром его вселенной была она.
– Где Пеппер? – вырвалось из уст Генри.
Детектив выдохнул. Младший напарник поднял глаза и оглядел всю сцену, затем снова принялся строчить в блокнот.
– Ее доставили в Ласт Криб, – продолжил Стоун. – Там она подвергнется кремации после того, как наши следователи изучат тело.
– Я хочу ее видеть.
Парень продолжал записывать весь диалог, и только скрип ручки звучал в мертвой тишине этой комнаты. По этому звуку можно было распознать, какие буквы и каким почерком отпечатываются на листе бумаги – такая тишина и напряжение охватывали все пространство во время многочисленных пауз.
– Вы сможете увидеть ее завтра, если расскажете нам о случившемся.
Генри, чья голова все еще не могла ясно соображать, каким-то образом смог быстро оценить обстановку и решить, что он будет говорить. Он кашлянул и вытер рот рукавом рубашки.
– Я никого не видел, – начал Генри дрожащим голосом, тщательно подбирая слова, – она сказала, что хочет выйти на улицу и вдохнуть ночной воздух. Я хотел пойти с ней, но она настояла, что должна побыть в тишине какое-то время… Ее не было пять или семь минут, я не знаю… Я начал волноваться, а когда вышел за ней, то она лежала там, моя Пеппер, совсем одна, а повсюду была кровь, – его глаза стали наполняться слезами. Звук упавшей и разбившейся о деревянный стол капли вернул Генри в реальность, и он продолжил, – Я кричал, звал на помощь, никто не приходил, я пытался заткнуть дыру своими руками, но кровь не отступала. Я так и держал ее, а потом все погрузилось во мрак, – Генри согнулся над столом и стал плакать.
Снова повисла пауза. Дождавшись, когда Генри придет в себя, детектив тихо сказал:
– Спасибо, мистер Фокс, я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой. Мне очень жаль.
Тайное желание
«Я ее вижу. Она меня – нет»
Уилл лежал на спине, Пеппер залезла сверху и начала скользить вверх и вниз, прогнувшись назад. Она то ускоряла темп, то замедляла, делая круговые движения. Практически достигнув пика наслаждения, Пеппер сильно выгнулась. В ее груди начала образовываться черная дыра, из которой полилась кровь. Она текла по груди и животу, устремляясь все ниже. А Пеппер не переставала скользить вверх и вниз, издавая стоны.
Уилл открыл глаза. Прошел почти год после смерти Пеппер, а сны становились все реальнее, и после всех снов, в которых была Пеппер, Уилл просыпался мокрым.
Он заварил себе чай с молоком, сделал глоток и вспомнил про Генри. Да, это определенно был Генри. Он стоял сзади и наблюдал, что вытворяла Пеппер, сидя на Уилле. Дождавшись момента высшего единения, Генри вонзил металлический прут в грудь Пеппер.
Уилл воспринял этот сон как знак. Мысли в его голове смешались, он ненавидел Генри, ведь тот украл Пеппер задолго до ее смерти, а значит, он виновен в этом.
Потерявшийся
и найденный Генри
«Ведь даже тусклый огонек осветит путь в ночи. И силуэт того, кто рядом»
Еле слышно играет музыка, что-то грустно-осеннее. За окном льет дождь. На барной стойке перед Генри стоит полупустой стакан с темной жидкостью, в правой руке дымит сигарета. Дым принимает разные формы, сливаясь с музыкой в единую композицию. Глоток.
– Повторить?
Кивок головы.
Генри опустошает очередной стакан. Сколько он выпил? Генри чувствует чей-то взгляд на себе, поворачивает голову, за окном стоит незнакомец.
Музыка, что-то грустно-осеннее. Генри стоит под дождем. Напротив горит вывеска "Бар Хелен". Генри подходит к одной из витрин, кладет руку на стекло, смотрит внутрь.
Очнувшись на продавленном диване, Генри убирает с себя исколотую руку какой-то девушки, берет с пола бутылку, делает несколько глотков, ставит ее обратно. Смотрит на диван – видит лежащую на спине проститутку, ноги которой раскинуты в разные стороны. На них также просматриваются следы от уколов, груди практически нет. Девушка достаточно молода, но образ жизни, который она ведет, оставил на ней свои следы. Встав с дивана, Генри загремел бутылками, которые были разбросаны по всему полу. Он взял пальто и вышел на улицу. Морозный воздух ударил в нос и быстро привел его в чувство. Целый год Генри вел беспорядочный образ жизни, пытаясь сбежать от прошлого, пытаясь найти свою смерть.
