Он спустился вниз по улице и вышел на перекресток. Его внимание привлек человек, излагающий странные и мистические речи о Боге и религии. Странный мужчина, увидев его взгляд, начал приближаться. Генри не знал, снится ему или нет, но глаза этого проповедника были настолько пронзительными, что казалось, будто кожа прожигается под его взглядом, открывая вход в неизведанную пропасть, в которой можно спастись либо сгинуть.
– Вернись к нам, Генри Фокс, – сказал незнакомец.
– Откуда ты знаешь мое имя?
Мужчина словно не слышал его вопрос, развернулся и пошел в противоположную сторону.
– Эй, я у тебя спрашиваю, – Генри схватил незнакомца за плечо.
Проповедник молниеносно повернулся, не дав Генри даже разглядеть свои движения, затем так же быстро и чертовски сильно ударил его прямо в живот. Удар был по-настоящему болезненным: Генри чуть не выплюнул все свои органы, упав на колени. Когда он поднял голову, незнакомца нигде не было.
– Вернись к нам, черт, да что он может знать обо мне, чокнутый фанатик, чтоб тебя, – Генри отряхнулся, перевел дыхание и перешел на другую сторону дороги.
На той стороне улицы находился магазин музыкальных пластинок, из которого доносилась музыка. Генри сразу узнал играющую мелодию. Звучала соната Шуберта для фортепиано. Пеппер часто ее играла, и она прочно отложилась в его памяти.
Генри вспомнил тот день, когда погибла Пеппер.
Обнаженное тело переливалось оранжевыми красками на утреннем солнце. На оконном стекле отразилось тревожное дыхание. Пеппер провела пальцем по образовавшемуся пятну, и капелька конденсата заскользила вниз. Генри перевернулся, подставив свое лицо первым лучам прекрасной звезды. Сладкий аромат ночи медленно развеялся, и он открыл глаза. Впереди он увидел изящную фигуру Пеппер. Две хрупкие лопатки, нежно выступавшие из спины, приковывали его взгляд. Она стояла в пол оборота, опершись на оконный откос и скрестив руки. Ее грудь прижималась к телу. Взглянув внимательнее, можно было увидеть освещенный оранжевым солнцем сосок, так гармонично подчеркивающий ее женственность и сексуальность. Ямочки на пояснице были контрастно выделены тенью, что придавало этой картине особый шарм. Время будто остановилось. Пеппер почувствовала на себе взгляд и повернулась к кровати, опустив руки. Генри улыбнулся, радуясь такому пробуждению. Она легла к нему.
– О чем думаешь? – спросил он.
– Мне немного не по себе.
– Ты же сама хотела, чтобы мы пошли.
– Я знаю, но сейчас не уверена, что это хорошая идея.
Генри обнял ее еще крепче и поцеловал в лоб.
– Не волнуйся, я же рядом.
Пеппер улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Их губы соединились в долгом поцелуе.
На заднем фоне продолжала звучать соната. Генри вытер слезу, стекавшую по щеке.
– Какой я дурак, не нужно было идти.
Он закрыл глаза и перенесся обратно.
Генри сидел на заднем сидении, головой упершись в стекло. За рулем был парень – напарник Стоуна, который то и дело посматривал в зеркало заднего вида. В машине играла «Here but I’m gone» Кертиса Мэйфилда (Curtis Mayfield). Они проехали по Айрин Стрит и свернули на Виндинг Авеню, где Генри попросил его высадить.
Оказавшись, наконец, в одиночестве среди потока спешащих куда-то призраков, он услышал свой внутренний голос:
– Зачем ты соврал?
– Свой счет Уилл выплатит лично мне.
– Пеппер любила его.
– А он забрал ее! – выкрикнул Генри. Люди стали оборачиваться, недоуменно смотря на него.
– Чего уставились? Идите дальше и проживайте свои бездушные жизни. Только и можете осуждающе смотреть своими пустыми глазами.
Генри хотелось почувствовать физическую боль, возможно, она смогла бы заглушить душевную. Он бросился на компанию молодых ребят, видимо, студентов, и ударил одного по лицу, дальше он не сопротивлялся, принимая сыпавшиеся, словно замерзший дождь, удары по голове и телу, пока не упал. Еще несколько раз студент с разбитой губой ударил лежачего Генри, а тот смеялся и плакал, истекая льющейся из носа кровью, которая смешивалась со слезами и грязью. Небо, на которое он смотрел, казалось ему таким далеким и холодным, что находиться под ним было невыносимо. Желание жить рядом с любимой всего за одну ночь сменилось желанием умереть и отправиться в погоню за призраком былого счастья.
В это же утро Уилл собрал свои вещи и уехал в неизвестном направлении, не оставив после себя даже записки. Да и кому он мог ее оставить, ведь он, как и Пеппер, вырос в приюте для сирот, и только она была дорога его сердцу, а он был дорог для нее, по крайней мере, до тех пор, пока в ее жизни не появился Генри.
* * *
Генри открыл входную дверь и вышел на улицу. Его лицо оставляло желать лучшего: губа и нос были разбиты, под левым глазом красовался огромный синяк, – следы от потасовки со студентами. Он накинул капюшон на голову, прошел около сотни метров до остановки и сел в автобус. Когда тот оказался на другом конце города, Генри вылез. Через пару блоков он зашел в переулок, в конце которого располагалась лестница в подвал. Генри спустился и три раза постучал в железную дверь. Он искал парня, которого звали Бэнси. Настоящее это имя или нет, Генри не было никакого дела. Бэнси нелегально продавал некоторые виды оружия и был известен в городе: когда-то байки про него звучали в каждом дворе, мальчишки перешептывались и пугали друг друга знакомством с этим уличным авторитетом. В двери открылось небольшое окошко.
– Чего тебе?
– Я ищу Бэнси. Мне кое-что нужно.
– Внимательный взгляд изучил лицо Генри, которое было не в лучшем виде.
Щелкнул замок, и дверь открылась. Грозный мужчина впустил Генри и закрыл за ним массивную дверь. В подвале было много дыма, казалось, дышать здесь будет невозможно. Кроме того, помимо дыма пахло сыростью. «Как они могут находиться в таком месте?» – думал Генри. Однако через некоторое время он привык и перестал обращать на запахи всякое внимание. Генри стоял в небольшой квадратной комнате, в ней помещался лишь диван, напротив которого стоял телевизор. Из комнаты выходил коридор. Куда он ведет, Генри мог лишь гадать. Как раз из этого коридора и вышел Бэнси. Генри сразу понял, что это он. Тот был уже не молод, со следами седины на голове. Во рту находился один золотой вставной зуб на месте клыка.
Из этого подвала Генри вышел другим человеком. Возможно, он оставил там что-то важное. В кармане толстовки он прятал небольшой пистолет, такой обычно называют дамским. Генри огляделся по сторонам и пошел прочь. Пройдя несколько миль через окраину города, Генри приблизился к одному из домов, поднялся по небольшой лестнице и стал сильно стучать в дверь. Никто не открывал. Генри, теряя контроль, продолжал бить по двери. Затем он начал заглядывать в окна, но так ничего и не увидел. Тогда он взял камень и через секунду разбил окно возле входа. После этого просунул руку, открыл дверь и вошел внутрь. Он оказался в небольшом коридоре, который вел в четыре комнаты. Ему в глаза бросилась фотография, стоявшая в рамке на комоде возле двери. На ней были маленькие Уилл и Пеппер. Они улыбались. Генри схватил рамку и со всей силы бросил на пол. Стекло разлетелось по коридору. Он наклонился, вытащил фотографию, и разорвал пополам, отделив Пеппер от Уилла. Затем он начал осматривать дом, громя все, что попадалось под руку. Через несколько минут Генри вышел на улицу и сел на ступеньки, переводя дыхание. Уилл исчез, и Генри понятия не имел, что делать дальше. В кармане своей толстовки он сжимал пистолет. Самые разные мысли роились у него в голове. Все их объединяло то, что они были темными. И не было ни одной, в которой проскочил хотя бы намек на что-то светлое. Он поднялся и пошел в ближайший магазин. Выйдя с бумажным пакетом, в котором была бутылка, Генри сразу сделал несколько глотков. Затем вытер губы рукавом кофты, зашагал в сторону остановки и сел на автобус в обратном направлении. Страдания Генри только начинались.
