Возникла пауза.
– Который час? Я не утомил тебя своим рассказом?
– Нет, что вы, я был рад послушать истории из вашей жизни. Вы правы, жизнь – удивительная штука. Но в одном моменте вы ошиблись.
– Это в каком?
– Я знаю, как это больно.
Их глаза встретились. Им не нужны были слова. Они все понимали. Уилл поблагодарил старика за прием, пожал ему руку, они еще раз смерили друг друга взглядами, кивнули, и Уилл отправился дальше, оставив старика в привычном одиночестве.
Уилл потратил на поиски большую часть дня, но, наконец, нашел дом, в котором ему согласились сдать комнату. Помимо него в доме проживало еще три постояльца, но их он практически не видел. Первые дни Уилл не выходил из своей комнаты. Он пребывал в добровольном заточении: лежал на кровати, смотрел в потолок и слушал привезенные с собой пластинки, которые напоминали ему о Пеппер. Уилл являл собой прекрасный пример расстроенного пианино. Ведь даже сама музыка жизни звучала бы на нем как-то неправильно. Мысли о суициде, в отличие от Генри, Уилла не посещали. Но и мысли о счастливом времени рядом с Пеппер становились лишь далекими воспоминаниями.
* * *
Уилл сидел на горячем песке. В нескольких метрах от него океан омывал берег Сиднейского пляжа. Уилл читал один из романов Хаггарда
1. Детский смех привлек его внимание, оторвав от книги и воспоминаний о своем приезде в эту страну. Молодая девушка держала мальчика, на вид которому было не больше пяти. Она стояла в воде, окуная и вынимая малыша, оставляя над водой лишь голову. Он смеялся, и его смех разлетался по пляжу, разнося тепло и счастье. Уилл невольно улыбнулся. Как часто радостная улыбка скрывает самые грустные слезы. Закончив игру, девушка вышла на берег, вытерла сначала малыша, а потом и себя. Затем она села на песок, согреваемый вечерним солнцем. Уилл отложил книгу, встал, чтобы подойти к девушке, но на половине пути остановился. К ней, держа в руках три мороженых, подсел молодой мужчина, который, скорее всего, приходился ей мужем. Уилл вернулся на свое место. Он искренне завидовал этой семье. Они разговаривали, смеялись, ели мороженое, сидя на этом прекрасном берегу, и наслаждались каждой минутой своей жизни. Жизни, о которой Уилл мог только мечтать. Он мечтал об этом все свое детство, которое провел в приюте. Он мечтал об этом всю свою юность, пытаясь стать возлюбленным Пеппер. Он мечтал об этом каждую минуту своего существования. И в своих мечтах он был счастливым. Посмотрев на часы, Уилл взял книгу и направился прочь. Пора было возвращаться из своих грез в реальность.
* * *
Уилл стоял под душем. Горячая вода окутывала его словно одеяло. Он поднял голову и посмотрел на вентиляционное отверстие на потолке. Вдруг он увидел, как сквозь решетку показываются конечности какого-то существа. И вот на потолок выбегает черное как смоль создание. Уилл замер в испуге. Оно похоже на насекомое, но он таких не встречал и не мог определить его принадлежность. А из решетки начинают сочиться все новые и новые насекомые. Абсолютно черные. Их конечности пугают, словно они прибыли из глубин настоящего ада. Они расползаются по потолку с ужасающей скоростью. Вместе они создают иллюзию исходящего из отверстия черного дыма. Весь потолок над головой Уилла покрылся кишащими друг на друге черными тварями. И вот несколько из них упали на его плечо. Он пытается стряхнуть их, но не выходит, пытается смыть их водой – безрезультатно. А из решетки прибывают полчища новых чудовищ. Они падают на него, стараясь поглотить его своей массой. Он тонет в пучине черных созданий. Он не в силах увидеть что-нибудь вокруг кроме ползающих по нему отвратительных конечностей. И душ извергает кипяток. Уилл кричит, открывает глаза. Он стоит в душе, прислонившись плечом к стене. Отверстие для спуска воды заткнуто пробкой. На пол начинает выливаться вода. Он поднимает голову, смотрит на вентиляционное отверстие. Пар поднимается к потолку и скрывается за этой решеткой. Уилл закрывает воду, вытирается, оборачивает вокруг себя полотенце. Проходит на кухню. На стуле сидит красивая и стройная девушка в его футболке, больше на ней нет ничего.
– Как-то ты долго. Все в порядке?
– Все отлично. Ты поела? Мне кажется, тебе пора идти.
Девушка ставит чашку на стол, поднимается со стула и подходит к Уиллу. Она снимает футболку и прижимается грудью к его телу. Ее губы впились в его, а язык проник внутрь на несколько секунд.
– Захочешь повторить, звони, – она уходит в спальню, одевается и покидает квартиру.
Откуда взялись эти видения и сны? Его психика, должно быть, повредилась, а то и вовсе сломалась. Когда это случилось? Он был таким с рождения? Или она исказилась из-за смерти Пеппер?
– Заткнись, – сказал Уилл, но голос был словно чужой.
Он замолчал. Он стоял посреди кухни спиной к выходу. Его голова была опущена, а из глаз выступали слезы. Он взял чашку, из которой пила девушка, и со всей силы бросил в стену. Та разлетелась на тысячи осколков, перемешиваясь с остатками чая. На стене осталось пятно. Уилл посмотрел на это пятно и вспомнил кровь, выливающуюся из раны Пеппер. Пятно от чая можно отмыть. Воспоминания о том дне – никогда.
На поиск истоков
«Счастья в мгновениях нет»
Берег Австралии окутывал вечер, принося обычный в это время года туман. Уилл сидел за столом вместе со стариком, с которым подружился за это время. Он часто приходил поболтать к нему. Они проводили за беседами каждый вечер пятницы. Делились своими историями, пили чай и смотрели на волны.
– У тебя есть мечта?
– Сейчас уже нет.
– Как же так? Людям просто необходимо мечтать.
– Уже очень давно, когда я был еще совсем ребенком, я мечтал найти своих родителей, но постепенно эти мысли отступили перед реалиями жизни. Мне это стало не нужно. И я отпустил свою мечту.
– Что ж, может быть, настала пора ее осуществить?
– Не думаю, что из этого выйдет что-то хорошее. Прошло слишком много времени. Если они еще живы, то уже и забыли, что у них когда-то был сын. Если честно, я приехал в Австралию именно из-за этого. Мой отец родом отсюда. Когда я покидал приют, смотритель рассказал мне про отца, я знаю его имя. Но искать его я так и не решился. Ни к чему это.
– Значит, ты с легкостью можешь узнать его адрес. Пока ты здесь, не упускай такую возможность. Никто не знает, что будет с нами завтра.
– Но что я ему скажу? Да и, мне кажется, это все глупо. Я ему не нужен. Да и я в нем не нуждаюсь.
– Я думаю, ты просто боишься. Боишься, что он окажется совсем не таким, каким ты его представлял.
