Жемчужина вспыхнула так ярко, что я снова была вынуждена крепко зажмуриться, а когда открыла глаза, то Оракула уже не было, лишь на полу осталась крошечная белоснежная раковина.
* * *
Говорят, ипостась фамильяра отражает внутреннюю склонность и особенности характера. Кошачье любопытство, лисья изворотливость, стремительность мантикоры и трудолюбие бобра — все было при мне и этим летом, так что неспешные тюленьи каникулы длились ровно сутки после возвращения домой. Потом я занялась обустройством тренировочной площадки и подготовкой комнаты Эллы. Мне хотелось, чтобы ее отдых оказался незабываемым. И не как в прошлый раз!
В назначенный час я уже изнывала под башней телепортации и почувствовала Эллу, едва та прошла через портал. Наконец-то!
И снова потянулись томительные минуты ожидания. Ну почему так долго-то?! Наконец я услышала звуки шагов подопечной, радостно встрепенулась, едва увидев ее саму, и замерла в растерянности, услышав отголосок эмоций.
Элла была чем-то встревожена. Неужели не хотела ехать?
— Дэничка… — произнесла она еле слышно.
— Адептка Ласточкина, возьмите себя в руки. Вы же боевой маг! — Хлесткий голос Орланда Даркинфольда заставил меня стремительно обернуться. Менталист вышел из соседней башни и отрывисто бросил: — Не сейчас. Подождите, когда прибудем на виллу.
“Элла, что случилось? Что-то с родными?”
“Нет. Дома все хорошо…”
Значит, не дома, но тогда…
В глубине башни телепортации раздались тяжелые шаги, словно кто-то спускался очень медленно и осторожно.
Мое сердце пропустило удар. Не может быть!
Я бросилась внутрь, невзирая на вопиющее нарушение правил, миновала три ступени и очутилась в объятиях архимага.
— Ты здесь! Вы… Что с тобой? — В приглушенном свете башни лицо Рендела казалось мертвенно-бледным, только глаза пугающе светились фиолетовым.
— Даниэлла, мы можем продолжить разговор на вилле?
— Да! Конечно! — Я взяла Рендела под руку и едва сумела подавить потрясенный возглас, когда он на меня оперся.
Так мы и спустились во двор, где Даркинфольд на повышенных тонах общался с обступившими его жрецами и требовал пропуск в город.
— Прекрати. Ты знал, что дальше зала прибытия тебя не пропустит, — медленно, буквально сквозь зубы произнес архимаг.
— Я не наблюдаю здесь зала прибытия! — взвился менталист. — Только две жалкие арки. И да, я хамлю, уважаемые!
Что это с ним? Где обычная невозмутимость или расчетливая язвительность? Менталист сам на себя не похож, он словно играл роль, словно… Отвлекал внимание от нас!
— Лорд Рендел, всегда мечтала пройтись под руку с настоящим архимагом, — внезапно объявила моя подопечная и подхватила его под локоть с другой стороны.
Так мы и покинули внутренний дворик между башен телепортации. Позади все еще громко и со смаком качал права Орланд Даркинфольд.
* * *
Все случилось, когда адепты и фамильяры отбыли на летнюю практику в сопровождении кураторов, а в академии остались лишь несколько наставников, присматривающих за зверинцем и пещерой виверн. Рано утром произошла диверсия в городе: одновременно взорвались кузнечная мастерская и алхимическая лавка. Лорд Рендел отправился на помощь пострадавшим, когда следующий взрыв спровоцировал землетрясение. Если бы не мгновенная реакция архимага, вызвавшего магов Земли из Арриотэ, без жертв бы не обошлось. А так удалось спасти и город, и академию, и Руины, но не их узника.
Как и предсказывал Даркинфольд, Зверь предал своего мага и сбежал. В подземелье обнаружили следы тайной магии, и, хотя было доказано, что Рендел не имел к ней никакого отношения, он не стал дожидаться, когда недруги начнут добиваться его отстранения, а передал управление академией Альфреду Снежному и на время работы комиссии покинул Кар-Шан.
— Мне так жаль, — еле слышно выдохнула я, не сводя взгляда с мужчины, стоящего у окна.
Рендел воспользовался помощью Зверя, чтобы обуздать собственный дар, а тот нанес удар в спину. Фамильяр вернулся к своему создателю при первой же возможности.
Ненавижу лживую тварь!
Я подбежала к Ренделу и обняла, прижавшись щекой к его спине. Хотелось, чтобы он почувствовал, что я рядом, никогда не оставлю и не предам. Архимаг переплел свои пальцы с моими и поднес к губам. Он казался таким спокойным и собранным, словно ему не грозило обвинение в предательстве.
— Он… Он жив?
Как маг Зверя, Рендел должен был чувствовать своего фамильяра.
— Боюсь, у нашего друга еще несколько дней будет скверное расположение духа. — Рендел развернулся ко мне лицом, по губам архимага скользнула легкая улыбка.
— И ты еще считаешь его другом?! Он же тебя предал! Он… — Внезапная догадка заставила меня захлебнуться словами. — Ты все предусмотрел. Вы обо всем договорились! Но что, если он ведет двойную игру?
— Даниэлла, мне кажется, нам нужно дать ему шанс.
— Ты знал все с самого начала, — потрясенно выдохнула я.
— Я не сомневался, что однажды за ним придут. Как тюремщик Древнего, я был обязан убить его, если Руины подвергнутся нападению.
— Ни один маг не сможет расчетливо уничтожить своего фамильяра.
— Только ослабить. Я выпил его подчистую, чтобы остановить землетрясение.
И тогда я поняла, что мне озвучили официальную версию произошедшего. Рендел вызвал магов Земли, чтобы нейтрализовать магическое землетрясение. Но на запрос помощи ушло время, а если прибавить к нему продолжительность перехода между мирами…
— Они бы не успели. При всем желании не успели бы остановить землетрясение.
Молчаливый кивок.
— Последствия?
— Кар-Град собирались стереть с лица земли. Одномоментная гибель его жителей послужила бы источником силы…
— Жертвоприношение! Это было жертвоприношением. Освобождение Зверя стало лишь побочным эффектом. Когда он тебе помог, Сайрус Гворд почувствовал, что фамильяр вышел из стазиса и пришел за ним.
— У Зверя на этот случай были четкие инструкции. Не сопротивляться. Он вернулся к своему создателю.
— А мы? Что теперь будет с нами?
— Мы будем готовиться к турниру.
* * *
— Так вот ты какой, гроул лесной! — Восторженный писк подопечной плохо сочетался со ступором, в которой она впала при виде двухметровой громадины, наступающей на нас.
Неужели вчера не налюбовалась?! Да Рендел нам три дня преподавал теорию, прежде чем создать живой фантом в натуральную величину!
“Элла, щит-антидот! — мысленно поторопила я”.
Хотя этот гроул и выглядел как покрытый плесенью древень-переросток и мог с легкостью нас раздавить, большую опасность представляла ядовитая поросль. Стоило мне уловить характерное дрожание земли, как я сама бросилась сплетать щит и пропустила нападение боевых фей. Стайка, притаившаяся среди ветвей гроула, осыпала нас градом крошечных жалящих стрел. Они с легкостью просачивались через щит-антидот, оставляя на нашей коже визуализацию настоящих повреждений. Не прошло и минуты, как мы с Эллой были покрыты многочисленными порезами. Я дотронулась до иллюзорной ранки на плече и принюхалась…
