Нет, минутой позднее конечно одумалась. Лучше иметь в предках русалку, чем признаться магам, что ты ведьма, но хорошая мысля, как известно, приходит уже после того, как получил котлом по голове.
Снова воцарилась тишина. Ненадолго.
— А почему после вечеринки никто ничего не помнит? — полюбопытствовала одна неугомонная ведьма.
— А почему все помнишь ты? — вновь перевел стрелки Демоняка.
Мы помолчали еще немного. Разговор точно не клеился, но страх перед этими скверными личностями определенно прошел. Хотелось информации, а ее не давали. Пришлось прибегнуть к пыткам.
— Сейчас спою. — объявила я, поднимаясь на ноги. Они как-то тоже синхронно встали, заставляя меня вспомнить о том, что ростом я не удалась. Зато гордости! — Песня про скелетов. Кхм-кхм. Ой, идут скелеты к полю у ручья.
Некроманта ночью спеленала я.
Парня спеленала и не отпущу,
Я ему скелетов этих не прощу.
Встану поздно ночью и на кладбище.
Новое ему копать пристанище.
Новое копать, ведь старых больше нет,
Вот так и закапывай магов сотню лет.
(Автор Л.Огненная)
Закончив голосить, я поклонилась, сама себе похлопала и села обратно, со злорадством рассматривая перекошенные лица. Чем ведьмовской котел наградил, тем и пользуюсь! И только они решили сесть…
— Стихи! — объявила я следующий гвоздь в крышку своего гроба и снова поднялась. На меня смотрели как на умалишенную. Только лучше быть все помнящей дурой с секретами, чем ничего не помнящей и все разболтавшей, но при этом адекватной личностью. — Ночь, улица, фонарь, грабитель -
Девичей чести похититель.
И что, что ей сто двадцать пять?
Уж коли взялся, надо брать!
Ночь, улица, под фонарем
В него вцепилась под дождем.
Уж синяком налился его глаз,
А ей хотелось замуж в пятый раз.
(Автор Л.Огненная)
Я снова похлопала сама себе, снова села и опять поднялась.
— Объявляю белый танец. Дамы приглашают кавалеров. Багира, ты с Бальши. Калест поет.
Сцапав не успевшего ничего предпринять Джэйлиба, я толкнула его ближе к двери. Положив его руки себе на плечи, сама взялась… ну пусть будет за талию. Заучка оказался неповоротливым, но ноги я ему отдавила от души. Маленькая месть за то, что привязал меня к дереву на пару со своим братцем.
Подтолкнув его обратно к свободной кровати, я так и осталась стоять посреди свободного участка комнаты. Только бы не рассмеяться раньше времени!
— Шарады! — лучезарно улыбнулась я. — Давай, Багира, ты стопроцентно знаешь ответ.
Я показывала действие любовного зелья. Делала вид, что взбалтываю бутылек, открываю крышку и пью, а после расплываюсь в улыбке невидимому кавалеру. Проделать это мне пришлось не меньше пяти раз, прежде чем в голову Бальши пришла гениальная версия:
— Ты что-то выпила?
— По-моему она сошла с ума. — внес свое предположение Калест.
— Так может добьем, чтобы не мучилась? — с жалостью посмотрела на меня стерва.
— Вот! — заорала я, принимая первый ответ. — Вот он наш победитель! Или ты просто спросил? В любом случае Бальши молодец! А теперь играем в прятки. Вы закрываете глаза и считаете до десяти, а я прячусь. Раааз.
Бальши с готовностью закрыл глаза, Багира продолжала мысленно избавлять меня от мучений, Джэйлиб просто сидел пораженный моими над ним издевательствами и только Калест нахмурился и, кажется, что-то заподозрил.
— Два! — крикнула я и ломанулась к двери, но она оказалась заперта.
Тяжело вздохнув, обернулась. Бальши все также продолжал сидеть с закрытыми глазами. Все-таки надо ему поменьше драться — на мозгах определенно сказывается.
— Я ничего не буду у вас есть и пить. — предупредила я, опираясь спиной о дверь.
Стихийной магией в общежитии особо не попользуешься, потому что стоит защита, так что отбиваться мне фактически было нечем. Оставался вариант договориться.
Только решение мне предложил Калест, опередив меня на доли секунды:
— Ответ за ответ?
— Ты первый. — согласилась я, прекрасно понимая, что буду безбожно врать. — И можно мне воды? Пить хочется жутко.
Воду я проверила всем, чем могла и как могла, но ничего примечательного в кружке не нашлось, в отличие от отвара, который мне предлагали. Там учуять особую травку, лишающую памяти, мне труда не составило.
Сделав глоток, я вновь обратила внимательный взор на Демоняку. Оказалось, что в академии то и дело пропадают студенты, а эти четверо посланы сюда по особому распоряжению короля. Нет, я, конечно слышала слухи — Айрата ежедневно делится всем, что узнала, но верить в них отказывалась. Да и как можно поверить в такое?
Студенты пропадали прямо на территории академии. Бесследно. И увы, это началось не вчера.
— Ну, а я-то тут причем? — задала я вполне логичный вопрос.
— Ты подозрительная. — честно ответил мне Джэйлиб. — Наша задача искать любые зацепки, потому что королевский дознаватель не нашел абсолютно ничего. Почему мы не смогли поставить на тебя защиту?
— А вы ставили?
Калест явно не хотел обсуждать эту тему. На Джейлиба он смотрел как на врага народа, но тем не менее отвечать пришлось. Оказывается, попыток поставить на меня защиту было немало — не просто так Демоняка лез ко мне целоваться, но последняя успеха не возымела, потому что парням не удалось пролезть ко мне в ауру. Потому и проснулась я в комнате Калеста.
Было ли мне стыдно за его шрам? Ничуть! За все, что они сделали, они еще легко отделались!
— Моя троюродная прабабушка по линии матери была русалкой. Ну там, знаете, любовь с первого взгляда… — не моргнув и глазом соврала я. — А на счет шрама… Я честно не знаю, как так получилось. Хотела бы помочь да не понимаю как.
Ведьма во мне уже танцевала вокруг костра, вовсю веселилась и ехидничала. Я могла бы попробовать исправить все то, что натворила. Больше того, уверена, если бы по-настоящему захотела да при маминой помощи у меня бы точно получилось, но.
Пока во мне такого желания не родилось.
Да меня к дереву привязывали! Памяти лишили! А еще. А еще целовали против воли и угрожали! Ведьмы такого не прощают!
Калест приуныл, услышав мои слова, но всего на секунду. Сделав невозмутимое лицо, он сообщил мне важную вещь:
— Мы не можем поставить на тебя защиту, поэтому нам придется приглядывать за тобой, ведь всех остальных студентов мы постепенно защитой обеспечим. Как на счет того, чтобы стать лучшей подружкой Багиры?
Он издевался и это было видно невооруженным взглядом.
