— Вы просили сообщить, когда прибудет Нобу Хасимото, господин, — произнес он.
— Пригласи его и принеси нам чая, — кивнул глава клана, но только слуга развернулся, как он его окликнул: — Стой!... Принеси чайник с чаем и две чашки.
— Хорошо, господин, — кивнул слуга.
— Пап, ты собираешься...
— Да, Ирукай, — кивнул отец. — Иногда приходится устраивать выволочку даже крысам.
На пороге показался Нобу, одетый в школьную форму.
— Здравствуй, Нобу-кун, — кивнул Горо и указал на кресло рядом со журнальным столиком. — Присаживайся.
Нобу огляделся и спокойно прошел к креслу, куда и сел, прямо напротив Ирукая, который молча сверлил его взглядом.
— Чем обязан приглашению? — спокойным тоном спросил Нобу.
— Даже не знаю с чего начать, — расплылся в улыбке дядя.
— Тогда давайте начнем с насущного, — улыбнулся Нобу.
— Да. Думаю это будет правильным, — кивнул Горо и уселся в кресло. — Что же. Давай сначала поговорим о том, почему ты решил, что имеешь право избивать слуг моего рода...
Глава 3 ч.1
Нобу поставил подпись на последнем документе, после чего приложил родовую печать.
— Это все? — холодно поинтересовался он, взглянув на Гору, сидевшего перед ним.
— Все, — не менее холодно ответил глава клана и еще раз озвучил договоренности. — Завтра ты должен освободить дом и покинуть квартал клана. Ангар на складе остается за тобой. Чтобы ни у тебя, ни у твоей матери не было дурных мыслей, клан накладывает на него запрет на продажу. Компания твоего отца переходит в право собственности клана. Клан закрывает все долги рода Хасимото перед банками. — Якудза... Долги перед преступниками клан признавать не собирается. Никаких связей с ними мы поддерживать не будем. Это все.
Нобу глубоко вздохнул, после чего взглянул в глаза Гору и произнес:
— После этого договора я как глава рода обязан покинуть клан.
— Три минуты, — ледяным тоном ответил глава. — Столько проживет род Хасимото, как только покинет клан «Синяя лисица».
— Это похоже на угрозу.
— Это не угроза. Это предупреждение. — Ответил Гору и упер в парня пристальный взгляд. — Я не позволю крови Хасимото покинуть клан.
— Ты поднимешь руку на племянника?
— Если этого потребуют обстоятельства, то я уничтожу род Хасимото на корню. Лучше буду кровавым тираном и позором рода, чем позволю усилиться врагам за счёт вашей крови.
— Я запомню, — кивнул Нобу, не отводя взгляда, и поднялся с кресла.
— Это не все. Ты примешь клеймо «Басугами».
Нобу на секунду задумался, но после того, как память предыдущего владельца тела подкинула воспоминания, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:
— Ты забрал у меня дело моего отца, ты отобрал у меня все сбережения, ты вышвыриваешь мой род из моего же дома, но тебе этого мало. Ты решил лишить меня всех прав как члена клана и сделать меня изгоем?
— Понимай это как хочешь. Ты примешь клеймо или умрешь. Здесь. Сейчас.
За спиной Гору в воздухе показалась тень огромной лисицы с пятью хвостами. Несмотря на то, что это была всего лишь тень, контур ее виднелся очень отчетливо. После нескольких секунд молчания у тени мигнули красным глаза.
— Твой выбор?
— А он у меня есть?
— Выбор есть всегда, — философски заметил Гору, поднялся и указал на дверь в кабинет. — Пойдем. Артефакт уже доставили. Он в соседнем кабинете.
Через несколько секунд они оба находились в кабинете с плотными шторами. Из освещения лишь свечи, что немало удивило парня. В центре помещения находился постамент с большим, массивным стальным кейсом. В нем он увидел небольшую каменную пирамидку на красной подложке. Ни опознавательных знаков, ни рун, ни надписей. Простой кусок камня.
Глава клана взял небольшую стальную иголку, располагающуюся тут рядом. Уколов палец, он выдавил каплю крови и нанес ее на артефакт. Кровь тут же расползлась по мелким трещинам и сплелась в неизвестные письмена.
— Руку, — приказал Гору, как только пирамида полностью покрылась рунами.
Парень протянул руку. Укол, капля крови и в темноте комнаты появилась гигантская девятихвостая лисица. Она медленно выгнулась дугой, затем облизнулась и бесшумно сделала несколько шагов к призвавшим ее людям.
Лисица принюхалась к Гору, затем обнюхала Нобу и, сделав три круга вокруг молчавших людей, превратилась в молодую девушку с лисьими ушками и девятью пушистыми хвостами за спиной.
— А я думала, что вы забыли, что у вас есть «Басугами», — произнесла она, подойдя к Гору со спины.
— Среди людей применение «Басугами» считается неприличным, — спокойно ответил глава клана.
— Да? А будить покровительницу клана в убывающую луну? Это прилично?
— Если бы не нужда, я бы не посмел, — склонил голову мужчина.
— Если бы не нужда, — передразнила его кицунэ и прижалась к нему со спины. — Если бы не клятва, данная мной, то я бы...
Тут ее голос превратился в рык, который заставил покрыться холодным потом обоих.
— То я бы тебя перекусила пополам!
— Не гневайся... хранительница... — выдавил Гору, справившись с ужасом, наведенным духом.
Девушка сделала несколько шагов назад и, резко развернувшись, уставилась на Нобу. Под взглядом глаз с вертикальным, кошачьим зрачком парень ощутил давящую на него силу. И с каждым ударом сердца, давление нарастало. Хотелось отвести взгляд, убежать, спрятаться, но...
— А ты хорош! — улыбнулась покровительница клана и, подойдя к нему вплотную, прижалась щекой к его щеке, тихо прошептав ему на ухо: — Я никому не скажу!
После этого, она провела кончиком языка по его щеке и рывком сорвала пуговицы с его рубашки, оголяя грудь. Отстранившись, она очаровательно улыбнулась парню, не забыв продемонстрировать хищные зубы.
— Хранительница, я хочу...
— Ты хочешь поставить на него клеймо? — уже более благосклонно произнесла девушка.
— Да, повелительница. Я готов заплатить за это...
— Я сама возьму плату, — отрезала девушка и, подойдя к каменной пирамидке, подхватила ее в руки, после чего подошла к парню. — Не бойся, больно не будет.
Девятихвостая приложила к груди справа артефакт, после чего свечи в комнате одновременно погасли. Единственным источником света оказались глаза кицунэ.
— Воля твоя не твоя, — произнесла девушка. — Право твое не твое. Себе ты больше не принадлежишь. С этого дня тебя у тебя нету.
Камень нагрелся и начал припекать кожу, но уже спустя секунду, кицунэ убрала руку. Под камнем остался черный отпечаток с письменами.
