Шаги на лестнице и звук открывающейся двери заставили Клэр обернуться в попытке понять, кто бы это мог быть: возможно, еще одна из портних, которая что-то забыла и теперь вернулась.
Но возникшая в дверях фигура не напоминала никого из швей. Это была другая девушка, черные кудри которой обрамляли лицо настолько худое и бледное, что Клэр понадобилось несколько минут, чтобы разглядеть человека перед ней.
Мадемуазель Ваннье заговорила первой.
– Мирей! – воскликнула она. – Ты вернулась! – Она шагнула к фигуре в дверном проеме, но затем остановилась и приняла свой прежний деловой вид: – Значит, ты решила вернуться? Очень хорошо, нам очень пригодится еще одна пара рук. Твоя комната наверху пуста. Клэр может помочь тебе приготовить постель. А Эстер тоже приехала с тобой?
Мирей покачала головой, прислонившись одной рукой к дверному косяку, словно нуждаясь в поддержке. А потом она заговорила, и ее голос переполняло горе:
– Эстер мертва.
Она слегка покачнулась, и резкий свет в швейной комнате заставил темные круги под ее глазами выглядеть как легкие синяки.
Наступило потрясенное молчание, пока Клэр и начальница осознавали то, что произнесла Мирей, но затем мадемуазель Ваннье снова овладела собой.
– Так, Мирей. Ты устала с дороги. Да и не время сейчас для разговоров. Поднимайся наверх с Клэр. Отоспись как следует за ночь, а завтра ты вновь начнешь работать вместе со всеми. – Ее тон немного смягчился, когда она добавила: – Хорошо, что ты вернулась.
Только тогда Клэр, застывшая от неожиданно изменившегося облика своей подруги и от произнесенных ей шокирующих слов, быстро подошла к Мирей и заключила ее в крепкие объятия.
– Пойдем, – сказала она, беря сумку из рук Мирей. – На кухне есть хлеб и сыр. Ты, должно быть, здорово проголодалась. – Легким быстрым шагом она пошла вперед, а Мирей гораздо медленнее последовала за ней по лестнице.
Чувствуя, что Мирей нужно немного времени, чтобы приспособиться к возвращению домой, Клэр занялась приготовлением для нее кровати, а затем накрыла скудный ужин для них двоих. Разделив свой недельный паек, Клэр на мгновение задумалась, что же они будут есть завтра, но сразу же отбросила эту мысль. Гораздо важнее для Мирей плотно поесть сегодня вечером. Возможно, она сумеет найти немного овощей для супа. И теперь, когда Мирей здесь, они смогут удвоить рацион, что поможет продержаться дальше.
– К столу! – позвала она. Но так как Мирей не появилась сразу, она отправилась на ее поиски.
Мирей открыла дверь в комнату, которую занимала Эстер, когда приехала в Париж как беженка из Польши, беременная и отчаянно стремящаяся защитить свое еще не рожденное дитя. Несколько месяцев спустя в этой же крошечной мансарде родилась ее дочь и получила имя Бланш. Клэр вспомнила страх, который она почувствовала, увидев, как Эстер откинулась на подушки, держа в руках новорожденного ребенка. Она никогда не забудет выражение изможденного восторга на лице Эстер, когда она всматривалась в темно-синие глаза своей девочки, и сила ее любви мгновенно показалась Клэр исходящей из самых глубин сердца матери.
Клэр обняла Мирей за плечи.
– Что с ней случилось? – тихо спросила она.
Бросив безразличный взгляд на железную раму кровати с разодранным матрасом, Мирей тихо рассказала, как они попали в поток беженцев из Парижа, когда немецкие войска прорвали линию Мажино и продвинулись к столице. Дорога на юг была забита толпами мирных жителей, когда одинокий самолет атаковал их, снова и снова возвращаясь ради очередного обстрела народа пулеметным огнем.
– Эстер ушла, чтобы попытаться найти еду для Бланш. Когда я ее нашла, ее лицо выглядело таким спокойным. И кровь была повсюду, Клэр. Просто повсюду.
Широко раскрытые глаза Клэр сощурились, когда из них потекли слезы.
– А Бланш? – спросила она. – Она тоже умерла?
Мирей покачала головой. Потом она повернулась, чтобы взглянуть на Клэр, встретившись с ней взглядом, в котором вспыхнуло неповиновение.
– Нет. Бланш они не достали. Теперь она в безопасности с моей семьей в Суд-Уэсте. Мои мама и сестра присматривают за ней. Но ради ее же собственной безопасности ее происхождение должно оставаться в секрете, пока нацисты продолжают свое варварское преследование еврейского народа. Ты понимаешь, Клэр? Если кто-нибудь спросит, просто скажи, что Эстер и Бланш мертвы.
Клэр кивнула, безуспешно пытаясь утереть поток слез рукавом.
Мирей протянула руку и яростно схватила Клэр за плечи яростной хваткой, которая не могла остаться без внимания.
– Прибереги слезы, Клэр. Когда все это закончится, мы станем скорбеть, но пока еще время не пришло. Сейчас мы должны сделать все возможное, чтобы дать отпор, противостоять этому кошмару наяву.
– Но как, Мирей? Немцы повсюду. Что ж тут поделаешь, если наше правительство отказалось от Франции.
– Всегда можно что-то сделать, какими бы незначительными и маленькими ни казались наши усилия. Мы должны сопротивляться, – она сделала особый акцент на последнем слове, и глаза Клэр расширились от страха.
– Ты хочешь сказать… Ты что, собираешься вмешаться?
Темные кудри Мирей танцевали, как в старые добрые времена, когда она проявляла решительность, и на ее лице было написано явное неповиновение, когда она кивнула. Затем она спросила:
– А ты, Клэр? Что ты собираешься делать?
Клэр покачала головой.
– Я не уверена… Я просто не знаю, Мирей. В подобной ситуации обычные люди, как мы с тобой, просто бессильны.
– Но, если, как ты выражаешься, обычные люди ничего не предпримут, кому же придется сделать этот шаг вперед и выступить против нацистов? Ведь не политикам из Виши, которые теперь лишь марионетки нового режима, и не французской армии, батальоны которой гниют в полувырытых могилах вдоль линии Восточного фронта. Мы – все, что осталось, Клэр. Обычные люди, такие как ты и я.
После паузы Клэр ответила.
– Но ты не боишься, Мирей? Вступать на столь опасный путь… прямо под носом у немецкой армии? Париж теперь принадлежит им. Они повсюду.
– Однажды я действительно испугалась. Но я видела, что они сделали с Эстер и со многими другими, которые были на дороге в тот день. С «обычными людьми». Теперь меня переполняет злость. И она сильнее страха.
Клэр пожала плечами, и Мирей ослабила свою хватку.
– Слишком поздно, Мирей. Мы должны признать, что все изменилось. Франция не единственная страна, которая пала перед немцами. Пусть теперь сражаются союзники. В наши дни полно войн, так что для того, чтобы остаться в живых, не обязательно искать неприятности в других местах.
Шагнув назад в узкий коридор, Мирей потянулась к ручке двери в комнату Эстер и плотно закрыла ее.
Клэр нервно затеребила подол рубашки, не зная, о чем говорить дальше.
