Она подбежала к стеклянной раздвижной двери и заперла ее.
Она пошла на кухню, взяла нож и попыталась разрезать шнурки на руках, а когда не смогла, пошла в спальню и ногами достала ножницы из нижнего ящика шкафа. С помощью ножниц она освободилась.
Она взяла телефон и позвонила Джордану, но тот не отвечал.
Она позвонила Пегги, которая сказала, что приедет.
Она позвонила соседке сверху, которая спустилась.
Пока Мари говорила, Мэйсон делал заметки. Он не записывал ее показания на диктофон.
Когда девушка закончила, он передал ей бланк разрешения на то, чтобы больница передала ее медицинские записи в полицию. Она подписала разрешение.
Мэйсон протянул Мари другую бумагу. Это был бланк «Заявления о происшествии» с двумя десятками пустых строк, которые детектив попросил заполнить, описав случившееся. В нижней части бланка было напечатано предупреждение о том, что дача ложных показаний считается преступлением. Так Мари описала изнасилование в пятый раз.
Девушка сказала, что ужасно устала и у нее стучит в голове. Детектив посоветовал ей немного отдохнуть, заполнить заявление и позвонить ему.
Перед тем как покинуть участок, Мари встретилась с Джоном Келси, техником-криминалистом, обследовавшим ее квартиру утром. Прошло уже не менее семи часов с тех пор, как она освободилась от шнурков. Келси сделал с десяток фотографий запястий и ладоней девушки. Составляя отчет более недели спустя, он написал об отметинах на обоих запястьях, добавив: «Они были красными, но не казались ссадинами или синяками».
Уэйн отвез Мари домой.
В тот же день девушка посетила собрание проекта «Лестница» в одном из жилых комплексов. Она сообщила о случившемся и посоветовала соблюдать осторожность. Сказала, что нужно обязательно запирать двери. Через несколько минут она не выдержала и разрыдалась.
Ночь Мари провела в доме подруги.
По меньшей мере сутки после вызова полиции расследование шло обычным ходом. Полицейские не упоминали в отчетах о том, что Мари может лгать. И девушка не чувствовала, что кто-то ее подозревает во лжи. Она ощущала поддержку – со стороны полиции, сотрудников больницы, знакомых, своих приемных родителей и их семей, менеджеров проекта «Лестница».
В четверг 12 августа, на следующий день после того, как Мари вызвала полицию, сержант Мэйсон отправил по факсу запрос в больницу, где проводился медосмотр в связи с изнасилованием. Это была стандартная процедура.
Но в тот же день Мэйсон принял телефонный звонок, окутанный атмосферой загадочности из-за крайне расплывчатого описания в составленном после полицейском отчете. Он изложил этот эпизод, позже ставший ключевым во всем расследовании, всего в двух предложениях: «Мне позвонило некое лицо, пожелавшее остаться неизвестным. Оно сообщило, что в прошлом Мари не раз пыталась привлечь к себе внимание, и есть сомнения в том, что действительно имело место “изнасилование”».
Мэйсон договорился встретиться с этим лицом лично, чтобы узнать подробности.
7
Сестры
6 января 2011 года
Уэстминстер, штат Колорадо
Детектив Эдна Хендершот устроилась поудобнее за своим рабочим столом в полицейском департаменте Уэстминстера – как обычно, со стаканом карамельного макиато из «Старбакс». В 9:07 пришло электронное сообщение, опубликованное в группе, в которой состояли детективы по всему району Денвера. Тема была интригующая: «Схожие случаи секснасилия?»
В сообщении описывалось изнасилование, совершенное предыдущей ночью в Голдене. Преступник связал руки жертвы, а после заставил ее принять душ. Он угрожал опубликовать ее фотографии в Интернете. В конце было личное обращение: «Не могла бы детектив Хендершот связаться со мной по поводу этого отчета?» Сообщение опубликовала Стейси Галбрейт, детектив из Голдена.
Хендершот не была знакома с Галбрейт. Но у нее возникло зловещее предчувствие, что она прекрасно знает, о чем идет речь. Прошло пять месяцев с момента изнасилования Сары и полтора года после нападения на Дорис. Она позвонила Берджессу, своему коллеге из Ороры, и сообщила ему новость.
Похоже, случилось худшее. Насильник нанес очередной удар.
Полицейские обычно стараются не разглашать лишних сведений о своих делах, опасаясь, что просочившаяся информация помешает им вести расследование. Но Хендершот сразу же осознала пользу сотрудничества с Галбрейт и Берджессом.
– Две головы, три головы, четыре головы порой лучше, чем одна, правда? – говорит она. – Так считала и Галбрейт. Ее департамент был небольшим – немногим более сорока полицейских, обслуживающих городок с населением в двадцать тысяч человек. Так что объединение усилий было совершенно оправданным.
– У меня нет предубеждений по поводу помощи, – говорит Галбрейт. – Сделаем все возможное, чтобы поймать его.
Но для этого им требовалось подкрепление. Галбрейт предложила привлечь Бюро расследований штата Колорадо. Обратиться к Федеральному бюро расследований.
– Дело касается не только Голдена. И не только округа Джефферсон, – сказала она.
Хендершот была настроена более осторожно. Ее начальство просило не ускорять расследования без необходимости.
– Встретимся у меня, – предложила она Галбрейт. – Я, вы и Берджесс. Изложим друг другу факты. Пока что у нас нет уверенности ни в чем. Нам предстоит многое выяснить.
Несколько дней спустя три детектива сидели за столом в конференц-зале полицейского департамента Уэстминстера. Перед каждым лежало досье. И в каждом досье излагалась очень схожая история.
Описания преступника пересекались. Женщины оценивали его рост в пределах метра семидесяти восьми и метра восьмидесяти семи. Вес – в пределах восьмидесяти килограммов. Лучше всех его разглядела Эмбер. У него были карие глаза и светлые волосы.
Во время изнасилования он казался расслабленным, почти как если бы принял ксанакс. Он разговаривал со своими жертвами. Оставлял впечатление умного, образованного человека. Возможно, был интровертом. Он знал некоторые подробности их жизни – такие, какие бывают известны лишь близким друзьям или партнерам. Каким бы странным ни был этот факт, но женщины иногда называли его «вежливым» и «обходительным».
Насильник совершал свои преступления, как робот. Каждое нападение походило на другое и было продумано до мелочей. Он носил маску, скрывавшую все лицо, кроме глаз. Он связывал женщин, но не слишком плотно. Насиловал их часами, в несколько заходов. После заставлял их принять душ.
Хендершот с Берджессом описали, как нападавший заставлял Сару и Дорис позировать для фотографий и во время изнасилования делал десятки снимков. Обе женщины вспоминали щелчки его большого черного фотоаппарата.
Галбрейт сказала, что в этом у нее расхождение. Нападавший тоже делал снимки Эмбер, но пользовался розовым цифровым аппаратом.
