Оригинальный диск с файлом Эванс оставил в полицейском департаменте Голдена. Ничем не примечательная серебристая коробочка стояла на полке рядом со шкафчиком с уликами. Номер модели: WD3200AAKS; серийный номер: WMAWF0029012; номер дела: 1—11—000108.
Иногда во время пробежки в горах мысли Боба Вайнера невольно возвращались к «Дряни». Прошло несколько лет с тех пор, как О’Лири признал себя виновным, и его приговорили к пожизненному заключению. Он так и не сообщил пароль. Вайнер задумывался над тем, что же содержит этот файл.
– Не знаю… Возможно, там информация об убийстве, – говорит Вайнер. – Все это не выходит у меня из головы.
Многие ожидали, что после изнасилования Мари впадет в депрессию. Но она вела себя так, будто ничего не произошло. Мари не собиралась отказываться от нормальной жизни, даже если ей пришлось бы притворяться.
– Я отключила все свои чувства, – вспоминает она.
В тот злополучный день Мари казалась отстраненной. «Я только что приготовила себе сэндвич». На следующий день она сидела на траве и хихикала. На самом деле хихикала она, когда нервничала.
Впервые мы поговорили с Мари весной 2015 года, почти через семь лет после изнасилования. Она была беременна своим вторым ребенком. Ее муж находился на работе.
Другие странности в поведении после нападения Мари объясняла своим прошлым.
– Когда я была маленькой и жила с матерью, я никогда не рассказывала о том, что произошло со мной.
Разумеется, о случае сексуального домогательства в детстве она тоже никому не рассказывала.
– Я все держала в себе. Не знаю, что случилось с тем парнем. Может, он исправился, а может, доставил неприятности другим. Но мне не хотелось, чтобы в тот раз снова так получилось.
Поэтому она постаралась, чтобы об изнасиловании узнало как можно больше людей, звонила им – впоследствии это удивляло Шэннон и Пегги. И поэтому она подробно рассказывала все полицейским, всякий раз как они об этом просили. Большинство жертв изнасилования не откровенничают. Мари откровенничала.
– Чтобы никто больше не пострадал, – говорит она. – Чтобы они искали того, кто сделал это со мной.
Ее до сих пор шокировало, насколько легко полицейские отмахнулись от улик.
– Синяки у меня на руках были настоящими. На следующий день они болели, даже если кто-то хотел пожать мне руку. Мне хотелось плакать.
В тот же день Пегги позвонила Мэйсону; у полицейских зародились сомнения, и они начали хвататься за любое расхождение в рассказе Мари, что тоже очень раздражало ее.
– Небольшие детали могли быть непоследовательными. Но я же каждый раз говорила о мужчине, который ворвался в мой дом и изнасиловал меня.
Когда полицейские сказали, что Пегги и Джордан не верят ей, это, по выражению самой Мари, «сломало» ее. Она начала сомневаться в себе самой, задумываться над тем, не выдумала ли она все это. Может, вся история была сном?
– Я потеряла все, – говорит она о том моменте, когда призналась во лжи.
Потеряно было действительно все. Все надежды на самостоятельную, взрослую, нормальную жизнь. Ее охватила депрессия.
После этого Мари боялась выходить из дома. Сидела на диване и смотрела телевизор. Хуже всего было по ночам.
– Очень плохо, – признается она. – Однажды вечером я пошла в магазин, и мне показалось, будто за мной кто-то следит. Я буквально с ума сошла. Я даже не отошла на километр от дома. Развернулась и побежала обратно.
Мари перестала выходить на улицу после наступления темноты. Дома она старалась не заходить лишний раз в спальню. Спала на диване с включенным светом.
Узнав об аресте О’Лири, Мари спросила полицейских из Линвуда, сколько женщин стали его жертвами. У нее не выходила из головы мысль: «Если бы я не отказалась от своих показаний, возможно, с ними ничего бы не случилось». Это был еще один тяжелый груз у нее на душе, пусть и несправедливый.
О’Лири признал себя виновным в обоих нападениях на женщин в штате Вашингтон. Когда его доставили в Вашингтон для оглашения приговора, Мари не пошла в суд.
– Не хотела столкнуться с ним лицом к лицу, – говорит она. – Я бы этого не вынесла.
Но пожилая женщина из Киркленда была в зале суда во время вынесения приговора О’Лири.
– Мне было важно увидеть, что это действительно он, – говорит она. – Это правосудие для него, и правосудие для меня.
Она выступила на заседании, но не стала углубляться в детали нападения.
– Не хотела, чтобы он прочувствовал это снова.
Ей не хотелось доставлять ему такого удовольствия. После нападения она испытывала посттравматическое расстройство. Сердцебиение у нее участилось. Она плотно закрывала жалюзи. Остро реагировала на каждый шум. По ее признанию, очень тяжело было по ночам. Особенно трудно ей было принимать душ, потому что, находясь в нем, она ничего не слышала снаружи, и воображение рисовало ей различные страшные сцены.
За нападение в Киркленде О’Лири получил сорок лет. За изнасилование Мари – двадцать восемь с половиной.
Выполняя предписание суда, Мари посещала психотерапевта и на сеансах рассказывала о том, что случилось. О том, что ее изнасиловали на самом деле. После ареста О’Лири в Колорадо Мари захотелось позвонить психотерапевту и сказать: «Видите, я же говорила правду». Многие из ее бывших знакомых до сих пор не знают этого. Знают ли правду другие участники программы «Лестница» – тинейджеры, слушавшие на собрании, как она признается во лжи? Элизабет знает. Это девушка, сидевшая справа и сочувствовавшая Мари. Мари узнала, что Элизабет тоже подверглась сексуальному насилию, но никому об этом не сказала, боясь, что ей не поверят. Что же до остальных, то вряд ли они знают. Люди идут по жизни, сохраняя старые воспоминания и предубеждения.
Мы попросили Мари описать свою жизнь после того, как она узнала об аресте О’Лири.
На 500 долларов, полученные в тот день, она купила новый телефон, потому что ее старый сломался. Купила себе одежду. Дала часть денег подруге.
С помощью Шэннон Мари получила водительские права и буквально сразу после экзамена записалась на другие курсы – водителей грузовиков. Ее привлекала дорога. Как и мысль о том, чтобы уехать из штата Вашингтон. Поэтому она хотела устроиться на работу, которая не напоминала бы ей о прошлом.
– Мне просто не хотелось жить в страхе.
Экзамены на получение профессиональных прав Мари сдала с первого раза. В тот же день она села в самолет и полетела на восток, где прошла собеседование и получила работу. Ей приходилось не только сидеть за рулем, но и орудовать трехкилограммовой кувалдой. Комбинезон, защитные очки и каска стали ее привычной одеждой. На следующей работе она водила автоцистерны с водой на участки гидроразрывов. После этого доставляла трубы для буровых установок.
По Интернету Мари познакомилась с мужчиной и его первое сообщение получила, когда сидела в грузовике, ожидая погрузки труб. «Когда мы впервые встретились, с ним было так легко разговаривать». Ей было легко и доверять ему. «Он был первым парнем, который пригласил меня на ужин», – вспоминает она. Они поженились, и у них родился ребенок. Через несколько месяцев после нашего интервью родился второй. Теперь их семья живет где-то в центральных штатах.
