Самое время вернуться к волшебнику, не так ли? Он, между прочим, именно в этот момент готовился продемонстрировать свой высокий класс. Причем на этот раз говорю так без тени сарказма. По предыдущим главам у вас могло сложиться впечатление, будто лучшие годы Бьорна остались далеко позади, да и вообще вся его слава не более чем тривиальная рекламная шумиха. Что ж, доля истины здесь есть, но недооценивать Скитальца не следует – класс у него был, а его где попало не растеряешь.
Изначально ситуация осложнялась тем, что волшебнику было никак не добиться нужного психологического настроя. Он прекрасно знал и сам тысячу раз объяснял начинающим: при решении трудной задачи главное – предельно на ней сконцентрироваться. Отбросить чувства, забыть обо всем, прямо не касающемся цели. Есть только мантикора, которую надо уничтожить, остальное не имеет значения. К сожалению, простого постулирования этой идеи недостаточно, она непременно должна быть реализована, а Бьорну никак не удавалось избавиться от стоящей перед мысленным взором картины растерзанных героев, вверенных Судьбой его попечению. Зато когда он наконец справился с собой, все пошло, как по маслу.
В голове прояснилось, мысли приобрели четкость, быстроту и, что особенно необходимо, последовательность. Очевидно, он, Бьорн Скиталец, может убить мантикору только с помощью магии, другие способы просто недоступны. Далее сразу берем худший вариант: мантикора защищена от всех возможных видов магических воздействий. Это практически невероятно, но искать, что ее пробьет, слишком долго и ненадежно. Проще воспользоваться магией опосредованно, как в неудачной попытке пришибить врага сосной. Более того, поскольку под рукой ничего кроме природы нет, то придется обойтись стихиями оной. В разной степени Бьорн владел всеми разновидностями магии элементов, так что оставалось перебрать и найти подходящий. Воздух? Отпадает. Это в основном защита, да к тому же среда, привычная для самой мантикоры. Земля? Серьезно, глобально, иногда даже слишком. К сожалению, фундаментальные явления типа обвалов и землетрясений трудно организовать, и нужного эффекта от них в данном случае не предвидится. Можно попытаться расколоть твердь прямо под гадиной, но это уж совсем на крайний случай... Вода? Тоже не весть что. Поблизости имеется, но толку никакого. Утопить мантикору в мелком ручье не выйдет, а ни к чему другому жидкость не пригодна. Огонь? Выглядит наиболее перспективно. Многообразен, функционален (хорошо убивает то бишь), и все равно не понятно, как его применить. Может, скомбинировать с чем? С той же водой к примеру, существуют ведь интересные варианты...
Пока Бьорн размышлял, фактическая сторона схватки никаких изменений не претерпела. Мантикора прорвалась сквозь щит за рухнувшей сосной только для того, чтобы увязнуть в следующем. Она злилась, но и только. Пытаться предпринимать какие-либо дополнительные шаги, с ее точки зрения, необходимости не было, достаточно того, что каждый новый щит слабее предыдущего, и рано или поздно...
В борьбе с сопротивлением воздуха мантикора низко гнула голову и даже не смотрела на Бьорна, а то ее могла бы насторожить усмешка, внезапно прорезавшая лицо чародея. Лишь когда очередной сдерживающий щит исчез, а волшебник повернулся на девяносто градусов и побежал к ручью, мантикору кольнула мысль, что это может оказаться неспроста. Однако укольчик осторожности легко растворился в обуревавшей ее злобе, и мантикора огромными прыжками помчалась вслед. Вперед, быстрее, еще, еще, на этом берегу достать не успеваем, надо в полете перемахнуть ручей и...
Тут все и произошло. И даже то, что авторство трюка принадлежало не Бьорну, нисколько не умаляет его заслуги – тончайший расчет и исполнительское мастерство отвечали уровню волшебника экстракласса.
Для начала Бьорн бежал достаточно быстро, чтобы мантикора не догнала его до ручья. Затем он весьма удачно не поскользнулся в воде, не споткнулся, выбираясь на берег, и не потерял равновесия, разворачиваясь лицом к врагу. И, наконец, собственно магия в виртуозном исполнении. Уже на подлете к цели мантикора воткнулась в очередной воздушный щит и плюхнулась прямехонько в ручей, взметнув фонтан брызг. Которые повели себя странно – вместо того чтобы, подчиняясь закону тяготения, разлететься в стороны и вниз, они заодно с близлежащей водой устремились к мантикоре, обволакивая ее сплошным водяным коконом. Причем произошло это настолько неожиданно, что в мозгу несчастного монстра мысль не успела даже зародиться... А Бьорн тем временем творил следующее заклинание. Он резко поднял вверх руку, одновременно создавая на ладони огненный шар. Не так уж круто, можете сказать вы, этими самыми шарами кто только не швырялся. Верно. Но есть нюанс. Для получения сгустка пламени нужно подкачать энергии – можно изнутри, но желательно извне. В нашем случае Бьорн в качестве источника использовал водяной кокон, в который угодила мантикора. А теперь угадайте, что произошло с водой, когда из нее мгновенно выбрали всю энергию, попросту говоря – тепло.
В общем, Бьорн выкинул ненужный огненный шар в нормализовавший свое течение ручей, несколько секунд полюбовался на вмороженную в глыбу льда зверюгу и заспешил туда, где должны были лежать залитые дымящейся кровью тела героев. Что его все больше смущало по мере приближения, так это полное отсутствие каких бы то ни было звуков: ни тебе криков жертв, ни рычания мантикоры. Удивительно. Даже если предположить, что она уже покончила со всеми, то могла бы двинуться по волшебничью душу (или хотя бы довольно поурчать на сытый желудок). Одно предположение напрашивалось, но Бьорн твердо решил до времени его не делать – ну, не может такого быть...
Однако было, и когда волшебник пересек поляну и воочию увидел пятачок, на котором разворачивалось сражение, то натурально обалдел. Мало того, что лежащая на боку огромная мантикора была очевидно мертва, так еще казалось совершенно непонятным, как именно с ней приключилась смерть. Это интриговало настолько, что Бьорн, забыв об обилии других дел, несколько раз обошел вокруг тела, но безрезультатно – мантикора выглядела совсем как при жизни, только не дышала... В итоге волшебнику пришлось позднее просить объяснений, а мы, пожалуй, сразу расскажем, какой неприятной и неожиданной стала для мантикоры собственная гибель.
Итак, мы расстались с нашими молодыми друзьями в тот душещипательный момент, когда Эрик и Фин были повержены, а мантикора вставалд на дыбы, собираясь подзакусить Бугаем. С этим вышел обломчик, поскольку помимо душещипательности указанный момент блеснул... э-э... да, экстраординарностью. Крепко держитесь за поручни: Джерри совершил почти героический поступок. Он спрыгнул с ветки дерева прямо на холку мантикоры. Это не был вызванный неведомыми причинами приступ безумной храбрости, за прыжком стояла мысль. И не какая-то левая деревенская, а тонкое тактическое соображение. Джерри внимательно наблюдал за схваткой в целом, но с особым тщанием – за Бугаем. Когда тот отступил к стволу и застыл в неподвижности, трактирщик понял это, как отсутствие конструктивных идей и, зная неторопливость мыслительного процесса своего друга, поставил на себе и товарищах жирный крест. Но вот шаг Бугая навстречу монстру возродил надежды – Джерри расшифровал его, как желание сблизиться с врагом и тогда... ну, сделать с ним что-нибудь. А раз так, то ежели отвлечь гадину, у Бугая может получиться. Но как отвлечь? Ничего лучше, чем свалиться ей на спину, не придумывалось. Опасно, ясное дело, но пока она его стряхнет, то да се, Бугай уже рядом будет. А синяки волшебник потом вылечит. Повторяя про себя эти слова, Джерри свесил ноги с ветки, прицелился и прыгнул.
