— Кто будет ремонтировать мой дом! А? — кричит ему в спину бабушка.
- Я пришлю мастеров, — кивает толстяк. — К утру все будет сделано.
Члены совета удаляются, почтительно раскланиваясь с Доминикой де Виеро, словно на великосветском приеме.
Через минуту мы остаемся одни. Она прикладывает палец к губам, и я понимаю — еще ничего не закончилось.
Глава 14
В глубине дома что-то вздохнуло, словно лопнул огромный мыльный пузырь — стало тихо. Только слышно, как гудит ветер.
— Шторм… — шевельнулись губы Доминики де Виера.
Я кивнула.
Бабушка была бледна. Чуть покачнулась — я бросилась было к ней, но она, отстранив предложенную руку, медленно опустилась в кресло.
— Сядь, девочка, — кивнула и мне.
Что же делать? Как вывести Орландо и отца из дома? Не может же бабушка все время держать заклинание — она просто упадет, потеряв все силы, — и что тогда делать мне? За домом наверняка следят. Тайный ход, по которому отец проникал в особняк — завален обломками, двери выбиты.
— И что теперь? — спросила одними губами, поймав бабушкин взгляд.
Какая же она бледная! Я встала. Хотела найти служанку, чтобы принесли горячий чай, но бабушка остановила:
— Не надо. В баре есть вино — нам с тобой сейчас все равно лучше выпить что-нибудь покрепче. Подойди. Вот так, — она взяла меня за руки, — Дождемся, пока нам вставят двери и отправимся спать, — она крепко сжала мне пальцы, пресекая все вопросы.
Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза, и я поняла — маги могли оставить следилки! Скорее всего — дом прослушивался.
Бабушка показала глазами в сторону шкафа, где стояло вино. Подходя, бросила взгляд на нишу — никого. Бабушка улыбнулась.
Я разожгла камин, разлила вино по огромным бокалам темного стекла и села напротив. Бабушка продолжала улыбаться. Мне показалось, она хочет что-то мне сказать, но я так и не поняла — что, поэтому просто уставилась на гладь кроваво-темного озера, зажатого между ладоней. Я все всматривалась в густую, ароматно пахнущую жидкость и вдруг…
Отец! Орландо… Там, в глубине бокала, маги отделились от ниш, и за какие-то доли секунды, слившись с образами гвардейцев, ускользнули из дома! Доминика де Виера кивнула, и, отсалютовав бокалом, зажмурившись, сделала глоток.
Я тоже отпила вина — тело обожгло на мгновение, и стало легче. Совсем чуть-чуть, но это все же лучше, чем ничего.
Глаза слипались, и уходить из теплого кабинета в дом, где по комнатам гулял ледяной ветер совсем не хотелось.
— Кто там еще? — голос бабушки заставил вздрогнуть, — сонливость как рукой сняло.
Прямо над моей головой вспыхнуло заклинание — надо же… Вестник! В Авэлин студенты часто получали вестников из дома, если родственникам было необходимо сообщить им что-то важное. Ничего особенного — небольшая полупрозрачная сфера медленно тает в воздухе, а ты слышишь голос. Он взрывается прямо в твоей голове — так громко, что ни о чем другом в этот самый момент думать все равно не получится, так что сделать вид, что ты не получил вестника не выйдет никак. Магия…
«Алвиз Нери объявляет о намерении уничтожить морских! Смерть тварям, нападающим на наши дома, убивающим наших близких! Завтра утром состоится открытое слушание по этому вопросу. Все маги города обязаны явиться в Башню Совета Семи».
— Решился-таки, — бабушка покачала головой и со странной горечью произнесла, — А такой в молодости был парень. Душа компании. Друг. Исследователь глубин. Веселый, неутомимый! До сих пор ломаю голову, как так вышло, что он превратился в такое чудовище…
— А действительно, что? — вырвалось у меня.
— Однажды… Однажды Алвиз ушел в море. Так же, как и всегда. Ничто не предвещало беды, но в этот раз он не вернулся в срок. Ходили слухи, что он сгинул. Через год Нери явился, обретя небывалую силу. А он слабым не был никогда. Что он там увидел? Где был? Кого победил? Никто так и не узнал. Алвиз никогда ни с кем не откровенничал. С тех пор у него не было друзей…
Утро — серое и промозглое — наступило неожиданно. Я очнулась от того, что бабушка теребит меня за плечо. Я что? Смогла уснуть? Или просто задумалась?
— Пора, девочка.
В доме было тепло. Все на своих местах. Значит, двери починили. Наверное, я все же уснула, потому что ни шагов, ни голосов, ни перестука инструментов не слышала.
— Морок, — пояснила бабушка, поймав мой ошарашенный взгляд. — Моя магия. Не мерзнуть же из-за того, что высшему совету в эту ночь явно было не до нас. Да и тебе надо было поспать, хотя бы немного.
Я вздохнула. Потянулась. Поежилась.
Так…жутко, словно тебя тащит на дно какой-то неведомый монстр, сжав в ледяных объятиях тонких скользких щупалец, а ты молишься лишь об одном — выплыть, выжить, глотнуть свежего воздуха, хоть раз коснуться земли — все, что угодно, только бы не остаться во мгле пучины навсегда.
Мы вышли из дома.
Снаружи особняк Виеро являл собой жалкое зрелище: белые стены испачканы сажей, несколько окон выбиты и смотрят с немым укором.
Бабушка выругалась, зло блеснула глазами и прошептала:
— Хороший праздник получился, Аурелия, не находишь?
Маги шли в башню совета. Особой радости на их лицах не было — низко надвинутые капюшоны плащей, опущенные плечи, опасливые, тревожные взгляды. На нас смотрели по-разному. Кто-то с сочувствием, кто-то с осуждением, кто-то с насмешкой. Но никто из них так и не подошел. Не заговорил. Даже не поздоровался….
— Маги! — усмехнулась Доминика де Виера. — Сильные, свободные. Могущественные. А сейчас… Посмотри на них, девочка! Крысы…
И она с высоко поднятой головой вошла в башню.
Круглое полутемное помещение. Потолок уходит в небо — даже не видно конца… Какая высокая! С высоты птичьего полета видно, как купол башни искрится, словно жидкое, прозрачное золото — древняя магия, сейчас уже даже не помнят, кто, когда и почему создал такое чудо — историки о происхождении этого удивительного артефакта спорят до сих пор. Именно поэтому сверху льется мягкий, золотой свет — будто и не война начинается…Стены расписаны всеми оттенками синего, на полу — мозаика из драгоценных камней.
Толпа колыхалась и вздыхала, словно океан, готовящийся к буре. Все ждали Алвиза Нери.
Я стала озираться. Велено собраться ВСЕМ магам, а значит, есть надежда увидеть друзей. Взгляд беспокойно блуждал в толпе, а сердце тревожно сжалось — что, если все отвернуться от меня? Одно дело наши студенческие тайны, и совсем другое — открыто идти против Совета в условиях войны. Если Бьянка и Фабио выберут жизнь своих близких, я, наверное, не в праве их судить…
— Бьянка?!
Мне показалось — я ее увидела. Прищурилась… Что это? Нет… Не может быть! Возле кресел, (пока пустых, маги, входящие в состав Совета, еще не явились), на небольшом возвышении стояла клетка.
