Охая, поднимается Химик, баюкая простреленную руку.
Физик подбегает к гадалке и помогает ей встать, подставив плечо:
— Ты как, идти сможешь? — спрашивает заботливо.
Так кивает, и тут же издает тихий стон.
Где-то в начале детской площадки, судя по звукам, ковыляет Сирена.
— Эй, Уборщик. Придется тебя пока оставить здесь. Будь на связи. Ментам живым не сдавайся, стреляй себе в висок, а не в рот — так оно надежнее, — дает дружеский «совет» Физик, пробегая мимо меня и тут же ускоряясь.
И неудачники ушли, подобрав все разбросанное снаряжение — оно и правильно, нечего следы оставлять.
Я огляделся. Наметил себе в качестве цели ближайшую беседку, ту самую, за которой прятался Физик, и пополз к ней, осторожно волоча сломанную ногу. Конечно, можно еще немного накачаться эндорфинами и быстрее добраться до укрытия, игнорируя боль, но у меня осталось всего пара «слабых зарядов». Жалко тратить — кто его знает, сколько придется ждать помощи?
Или вызвать «скорую»?
Сообщить нашим, куда меня увезут. Документы «беркута» у меня при себе, так что…
Где-то вдали раздается глухой взрыв.
— Су-у-ука! Моя детка! Угандошу уебка! — орет Физик в Коммуникатор.
— Не успели, — вздыхает Мистик.
— Вон он, вон там! К мосту побежал! Давайте, за ним, быстрее!..
Звуки погони развлекают меня еще какое-то время, помогая отвлечься от раскаленных гвоздей, которые какой-то придурок вогнал мне под правое колено. Но один «заряд» спасительных гормонов все же пришлось пустить по организму, чтобы не отключиться от боли.
Шум в ушах начинает усиливаться, перед глазами плывет. Цепляюсь за голоса в голове, словно за спасительную соломинку, не дающую целиком погрузиться в омут беспамятства.
— Да как он это делает-то, а?! Сука!
— Что там у вас? Физик? — беспокоится Сирена.
Ну да, она ранена в ногу, так что бегать наравне с остальными не может.
— Эта тварь в нас помидорами бросается! Ай!
— Будь серьезнее, у нас тут не конкурс несмешных анекдотов!
— А что, похоже, что я шуч…Агрх… кхе-кха!
Раздается голос Мистик:
— Он не шутит. Киллер забросал нас помидорами. Кажется, мне глаз выбил, а Физик у нас позавтракал свежими овощами.
— Гнилыми! Вон он, там, за тушей кабана прячется! Обходи его!
Судя по всему, теперь погоня продолжалась на рынке.
— Блядь, у него нож, осторожно!
— Ай! Все, дальше без меня, я отбегался. Кажется, он мне сухожилия того…
Голос Химика заглушает рев двигателя какого-то грузовика. Кажется, погоня сместилась к довольно оживленной проезжей части, и если киллеру удастся там перехватить машину...
— О-ху-еть…
И столько злобы, возмущения и бессильной ярости было вложено в эти три слога, что я прямо увидел перед собой красное лицо Физика. Его раздувающиеся ноздри и слегка выкаченные глаза с лопнувшими дорожкам капилляров.
— Ребята? Что случилось? — нарушила внезапно наступившую тишину Сирена.
— Ушел, пидор! Прямо с моста сиганул!
— А вы?
— Что «мы»? Он на какой-то катер свалился. И уплывает от нас в голубую даль, тыча своим твердым стволом в бок смуглокожему жгучему брунету с голым торсиком — ну прямо как в бабской книге про любоффь… Тьфу-ты, аж противно, — сплевывает Физик, — Еще и ручкой нам машет, пидрила.
— Я возвращаюсь к машине. Химик, Мистик, помогите мне выковырять профессора. А ты, любитель дамской романтики и загорелых брюнетов, живо давай за Уборщиком.
Смотри-ка, не забыли меня, не бросили!
— О да, мой мужественный Хуан Антонио, я жду тебя на наше месте, в той самой беседке, где все случилось в первый раз! — подаю голос впервые за время погони.
— Ебало завали, чмошник, — огрызается Физик, — Мою детку только что взорвали, так что мне не до твоих дебильных шуточек. Усек?
Я попытался придумать, чем бы ему таким достойно ответить, но тут действие эндорфинов подошло к концу, и в правую ногу снова вонзился раскаленный штырь. И пока я думал, потратить последнюю «дозу» или приберечь ее на путь до остальных, мой истерзанный организм принял решение самостоятельно и отключился.
Как меня отыскал Физик, как сумел дотащить до остатков машины, и каким образом мы все ухитрились вернуться на Базу — я уже не помню. Наверное, к счастью…
…
— Ну что, очнулся?
— Привет, Док! Давно не виделись.
В себя я пришел, лежа в Регенрационной капсуле. Снова изо всех возможных щелей и отверстий организма торчат трубки, уходящие куда-то вглубь системы жизнеобеспечения. И опять из живота тянется эта мерзкая, розоватая с прожилками вен пуповина.
Б-р-р…
— Давай, выбирайся, ты здесь у нас не единственный больной вообще-то.
— Мистик? Химик? — вспомнил я сухие «отчеты» о погоне, за которыми тоже скрывались вполне себе серьезные травмы. Остаться без глаза или руки — тоже такое себе приключение.
— Все твои живы-здоровы, тебе больше всех досталось. Плюс истощение — ты сколько раз включал «овердрайв»?
— Два раза адреналиновый, и пару раз переходил эндрофины. Или три раза? Не помню…
— Угу. Ясно. Ладно, как придешь в себя — разберем с тобой эту тему подробнее. Давай-давай, вылезай уже. Где душ — знаешь, твои вещи уже там…
Принимая душ, я старался не думать о случившемся провале. Но проклятые мысли, словно обретя часть моих «мыльных» суперспособностей, проскальзывали и сквозь навязчивые рингтоны, и сквозь стихи Пушкина, и даже через ритмы хитов «Металлики», которыми я пытался забивать себе голову.
Все пошло не по плану.
Киллер переиграл нас по всем статьям.
Пока мы безуспешно пытались его выследить или выманить — он устроил охоту на нас.
Убил и фальшивого Барабулькина. И подсаженного нами двойника фальшивого Барабулькина. И нас самих отымел и в хвост и в гриву. И ушел в закат на катере с гордо вытянутым средним пальцем.
Красавчик, конечно, ничего не скажешь.
А ведь он мог и нас там всех положить. Не думаю, что это для него было бы сложнее, чем прострелить ногу, или руку, или выбить глаз гнилым помидором…
Но у него, видите ли, принципы… Святая Жопокрутка, какое счастье, что в этом уродском мире еще иногда встречаются такие вот принципиальные киллеры!
Закончив гигиенические процедуры, я переоделся в подготовленную чистую одежду и отправился прямиком в 21-ую комнату, «штаб-квартиру» Отряда Неудачников.
— Привет, а вот и я!
