— Не понял…
— А что тут понимать? — вмешался Химик, — Ты оставишь метку из какой-нибудь выразительно, но слабо пахнущей химии на входе, и я ее «считаю». И точно таким же веществом пометишь нужную нам картину. А я найду ее по запаху!
— Там же охрана! Сигнализация!
— Придумаешь что-нибудь. Ты же у нас умный?
— А дальше?
— Физик выносит дверь хранилища, а мы хватаем и выносим картину — все просто.
— И все это во время пожара, в толпе из охранников, мародеров и перепуганных миллионеров, да еще и под вой пожарных сирен?
— Будет весело!
Идиоты. Меня окружают одни идиоты!
— Ну что — ты с нами?
— Конечно!
— Не думаю, что они станут вызывать пожарных. Да и вообще вряд ли позволят кому-то покинуть здание — там же краденого добра на сотни миллионов баксов. И люди, которые наверняка не захотят, чтобы общественность узнала об их ТАКОЙ любви к искусству.
Немного подумав, я был вынужден согласиться с Сиреной: огласки организаторы выставки постараются избежать любой ценой. А значит, выйти оттуда будет сложнее, чем войти.
Весь следующий день мы отдыхали, бегали по магазинам и обсуждали детали плана, стараясь учесть все возможные варианты. Вечером я встретился с Анатолием и забрал у него документы. Он не обманул, действительно подготовив все нужные бумаги, которые оказались очень похожи на настоящие. По крайней мере, если сравнивать с картинками из Гугла и Даркнета.
Ночью Физику все же пришлось нарушить закон и угнать машину: на ней Неудачники заявятся к месту проведения аукциона, а потом мы от нее просто избавимся, заметая следы. И, разумеется, временным транспортом группы на эту операцию стал неказистый, но все еще бодренький «Транспортер» серого цвета.
Утро третьего дня выдалось нервным. Уже в семь часов все Неудачники оказались на ногах, хотя времени до начала аукциона было еще предостаточно.
Молча перекусили.
Спокойно повторили уже десятки раз обговоренные детали плана и роли каждого из нас.
Мистик традиционно вытащила карту.
И никто даже не удивился скалящемуся на нас с куска раскрашенного картона «Дьяволу».
— А что будет, если ее на лоб кому-нибудь налепить? — поинтересовался я.
— Не знаю, — гадалка зябко повела плечами, — Не пробовала. Хочешь стать первым?
— Ни малейшего желания!
Выходит, она проверяет свойства своих карт экспериментально, на людях? Бр-р-р…
В половину десятого у меня в кармане завибрировало: Анатолий.
Это только в буржуинских фильмах тайные аукционы миллиардеров проходят в позднее вечернее время. Ага, после тяжелого трудового дня типичного любителя прикупить по случаю картину-другую за двадцать лимонов вечнозеленых на аукционе. Чтобы еще и на ночь получить дополнительную порцию стресса, которого им так не хватает в сытой ленивой жизни.
И это уже не говоря о том, что почти все «гости» приехали из других городов и даже стран, и некоторые рассчитывают уже к вечеру оказаться дома, чтобы похвастаться перед домочадцами «открыточкой» на какую-нибудь березовую годовщину свадьбы.
Так что, начиналось все это мероприятие в одиннадцать часов самого что ни на есть утра.
— Да? — наконец, принял я вызов.
— Жду вас у входа в музей ровно в десять.
И он бросил трубку. Эх, а с виду такой интеллигентный молодой человек, а тут на тебе: ни здравствуйте, ни до свидания, ни как вам спалось, уважаемый Леопольд.
Пафосное хамло с дорогущей палкой-ковылялкой.
— Все в силе? — физик появился на пороге ванной, держа в руке чемоданчик с разными инструментами для ремонта электроники.
Каждый Неудачник был экипирован и оснащен согласно нашим легендам. И где-то там, в чемоданчике, ждал своего часа малютка-Дракон. А еще хитрый нож, который режет стекло не хуже, а то и лучше алмаза.
— Да. Встреча через полчаса.
— Значит, тебе пора выдвигаться. Мобильник почистил?
Я кивнул: все номера Неудачников были из удалены из моего смартфона, кроме Сирены, которая теперь значилась как «Светлана давалка из караоке» и как «Костя квартира».
— Связь держим через Коммуникатор. Твой поводок — три километра, не забывай.
— Забудешь тут, как же, — я машинально потер шею.
— Метка для Химика у входа, и такая же — на картине.
— Да помню я, помню, хватит нудеть, и без тебя тошно.
Анатолий, как всегда, уже ждал меня на месте, явившись заблаговременно. Теперь на нем был уже темно-синий камзол, обильно украшенный золотым шитьем, вензелями, кружевами, петлями и хрен еще знает чем, от чего у меня чуть в глазах не зарябило.
Кожаные черные штаны, невысокие красные сапожки, алая, в тон, сорочка и золотистый кушак довершали картину. Ну и неизменная черная трость с костяной головой льва, разумеется. В общем, фазан обыкновенный, одна штука.
— Доброе утро, друг мой Анатолий! — поприветствовал я его, улыбаясь.
Между прочим, вполне искренне.
— Бумаги при вас?
— Разумеется! — помахал я специально для этого купленной черной папкой из экокожи.
Не для размахивания, конечно, а для документов купленной.
Увы, мое хорошее настроение воздушно-капельным путем передаваться не захотело, а протянутой руки Анатолий словно и не заметил. Он лишь молча кивнул, развернулся и быстро зашагал в сторону здания, которое мы уже давно вычислили как место проведения аукциона — к торговому центру, который не могли достроить уже почти два десятка лет.
Широкоплечие светловолосые «рабочие», сноровисто таскающие туда-сюда подозрительно легкие мешки с цементом, окинули нас профессионально цепкими взглядами и кивнули. Их «коллега», стоявший у входа в здания, проверил наши пригласительные документы.
Кивнул своему внезапно возникшему из темной ниши напарнику, которого я и не заметил.
Тот протянул жестяную коробку:
— Ваши мобильные телефоны и личное оружие, пожалуйста, — попросил он.
Мы с Анатолием достали свои смартфоны и сложили в коробку.
В руках второго охранника появился металлоискатель вроде тех, которые используются при досмотре в аэропорту. Среагировал он лишь на перстень-печатку и старинные часы моего спутника.
— Проходите, господа, встреча скоро начнется, — с этими словами «рабочий» приветливо распахнул нам дверь, предварительно введя какие-то цифры на своем смартфоне.
Отметил нас, как прибывших?
Или ввел код, открывающий двери?
Мы вошли.
Я аккуратно смочил руку слабоагрессивным мылом с едва заметным ароматом ванили и мазанул им стену на высоте примерно метра: справа, на расстоянии двух ладоней от двери, как и было условлено.
