Он что, тяжелее витаминок и ложки с вареньем никогда и не поднимал ничего?
— Тебя, надеюсь, уже ввели в курс дела и того, чем нам предстоит заниматься? — деловито спросила у него Сирена.
— Да. Я получил инструкции.
— Принес?
— Ах да, вот…
Тощий подошел к куратору и протянул ей самый обычный пакет вроде тех, что бесплатно за пять рублей выдают в продуктовых магазинах. Сирена поманила пальцем Химика, достала что-то из пакета и сунула ему в руки.
Повернулась ко мне.
— Подойди.
Выглядела она при этом так серьезно, что я машинально сделал пару шагов и протянул руку.
— Это — набор Феникса. Зеленый шприц — обезболивающее, действует недолго. Крид? — Сирена повернулась к Жертве.
— Почти три минуты, — отозвался тот.
— Всего лишь отсрочка, но этого должно хватить на то, чтобы задать несколько вопросов или убраться подальше от лишних глаз. Красный — убивает за несколько секунд, прерывая мучения. Этот укол действует только на Крида, для любого другого человека или нечеловека он совершенно безвреден.
— Возможна аллергия, которая выражается в виде небольшой сыпи, — вмешался тощий, — Но это не опасно и почти безболезненно.
— А это — герметичный термопакет. Локализует возгорание и позволяет спрятать тело до момента воскрешения. Обычно это происходит через два-три часа.
Я смотрел на два разноцветных шприца, лежащих на моей ладони и что-то туго свернутое в небольшой черный цилиндрик. И до меня только-только начало доходить, ЧТО это все такое и для чего оно нужно. Точнее, для кого и в каких случаях.
— Мистик! — Сирена достала следующий набор.
Крид же, словно ни в чем ни бывало, развалился на диване и преспокойно таскал из стоящей на столе вазочки конфеты. И даже Физик, который очень ревностно относился к нежно любимым им небесно-голубым леденцам и никому не позволял их трогать, никак не отреагировал, когда паренек закинул в рот сразу три штуки и довольно ими захрустел.
И я прекрасно его понимал…
— Эй, Уборщик, — окликнул меня наш мастер-ломастер, — Жду тебя через час в гараже. Если, конечно, ты не отказываешься от своего обещания. Снова.
— Буду как штык! — максимально уверенно заявил я и, для большей убедительности, даже стукнул себя кулаком по груди в области сердца.
Что-то неприятно «чвякнуло», и по карману начало расплываться влажное пятно.
Точно! Я же обещал Марине заодно отнести глаз, когда сегодня пойду к Доку!
Упс…
Глава 4. Судьба бессмертного
— Это жестоко, бесчеловечно и аморально! — заявил я, едва объявившись в Медцентре.
Окто, как обычно, во все свои восемь глаз следил за приборами по-прежнему непонятного мне назначения. Регенерационная капсула была занята, судя по красным огням индикатора, а лаборанты в данный момент прикручивали к операционному столу очередного пациента.
Причем, судя по их шумной возне и реву бедолаги, против его воли.
— Что именно из всего того аморального и бесчеловечного, что мы тут делаем, ты имеешь в виду? — удивленно вскинул бровь Айболитообразный медикус.
— Я про Крида.
— А-а-а, про Жертву?
— Ну вот, даже вы туда же!
— Сколько, говоришь, было лет девушке, которую ты убил?
Вот же сука. По живому режет без скальпеля.
— Давай садись. Вытяни руку вперед. Сюда клади и кулачком поработай немного. Тоже мне, защитник прав бессмертных выискался. Крида мы подобрали в лесу — наши ребята вытащили из петли. Думаешь, он повеситься пытался? Ха! Он ведь самоинициированный, причем мы до сих пор не знаем, где и когда это случилось.
Я легонько поморщился, когда игла вошла в вену.
— За годы «свободной жизни» он пытался покончить с собой тысячи раз. Вешался, травился, стрелялся, прыгал с крыш, под машины и поезда… И даже без парашюта! Зажми пальцем.
Послушно прижал ватку, от которой резко и непривычно несло спиртом. Ого, неужели на Базе уже начался дефицит волшебного «заживителя»?
— И все без толку. Просто к его мучительной смерти от самовозгорания добавились еще и относительно быстрые и безболезненные самоубийства. Представляешь?
— Тогда зачем он вешался?
— Правильный вопрос не зачем, а где: перед берлогой медведицы, выкармливающей трех потешных малышей. И совсем не для того, чтобы его приняли в дружную мохнатую семью.
Меня аж передернуло.
Это до какой же степени отчаяния нужно было дойти, чтобы пойти на ТАКОЙ шаг?
— А теперь представь, что ты бессмертный, который неотвратимо сегодня умрет. И завтра. И послезавтра, причем, очень болезненно. И так — всю жизнь. Как бы ты скрасил ожидание? Наркотики, алкоголь, сексуальные связи различного характера, убийства… Он ведь даже людей жрал, в надежде, что это поможет решить его проблему. Рот открой. Шире!
Неприятно царапнуло небо, да так, что у меня аж слезы покатились.
— Экий ты жалостливый. В общем, то, что мы вытащили из петли, уже и человеком-то не было по большому счету. Он ведь все помнит, всю ту херню что творил, когда не был под кайфом или в стельку пьяным. А это груз куда тяжелее невинно убитой при ограблении девчушки…
Я даже спорить не стал.
— А тут, ты только посмотри! И сбалансированное питание, и медицинский уход, и мультики веселые — хочешь, по телевизору, хочешь, от таблеточек… Опять же, интерфейсом его снабдили, исследования всякие проводим. И даже есть кое-какие успехи! Выдохни…
Послушно дунул в трубку. Вспомнил про «посылку» и сунул руку в карман.
— Вот. Это вам Марина просила передать. Секретарша Шефа.
— Ага, так вон он, оказывается, где был. Окто!
Док сунул раздавленный глаз в руки подбежавшему помощнику:
— Вот, помести в физраствор, потом посмотрим, что с этим можно сделать. Значит так, Уборщик. Я провел кое-какие эксперименты и думаю, что следующей ты разблокируешь регулировку тестостерона, дофамина или окситоцина.
— А это хорошо или плохо?
— Книгу мою, я так понимаю, ты не читал, да?
— Которая на марсианском-то?
— Ясно. Вот, держи, сделал специально для тебя.
С этими словами Док сунул мне что-то вроде самопальной институтской методички. На титульном листе красовалось предельно понятное название: «Тестостерон, дофамин и окситоцин. Краткое описание для чайников».
А снизу было дописано шариковой ручкой: «…и уборщиков».
— Спасибо.
— Все, свободен!
— Док, меня на задание отправляют, так что…
