– А как же твоя работа? Враги?
– Я больше не езжу по заказам. Этим занимается другой человек вместо меня. Моя основная работа – это юридическая фирма.
– Но ты же продолжаешь свою вторую деятельность.
– Пойми, из этого нельзя просто взять и выйти. Но можно минимизировать риски, можно перейти на удаленный формат работы, пересмотреть правила, отказаться от наиболее проблемных заказов.
– Значит, все будет по-старому.
– Нет, моя сумасшедшая ундина, – взял за руки, – по-старому уже никогда не будет. Я подыхаю без тебя, Яна. Жрать себя заставляю, с людьми общаться. Н-да, мой выигрыш стал моим проклятьем, – печально усмехнулся. – Выиграв партию в покер, я на самом деле не тебя получил, я свое сердце отдал. Оно вот в этих руках, – сжал мои ладони, – бьётся.
– И я не могу тебе его вернуть?
– Не можешь. Это безвозмездный дар, передача которого от меня никак не зависела.
– Получается, выбора нет.
– Получается, – подался вперед, коснулся своим кончиком носа моего.
– В таком случае я постараюсь не потерять твоё сердце.
– А я клянусь беречь тебя и его, – коснулся живота, – клянусь заботиться и любить.
Возможно, я снова совершаю ошибку, но почему-то хочу этого… очень хочу…
ЭПИЛОГ
Месяц спустя…
Демьян
– Ничего не забыла? – помог Инессе разложить коляску. Роддом, конечно, хороший выбрали, но от стоянки до комплекса пилить и пилить.
– Всё на месте, – осмотрелась. – Цветы для вашей супруги, – достала букет, – и бабушка супруги, – после открыла дверь для Валентины Ивановны. – Вам помочь? – протянула ей руку.
– Ничего, ничего, Инессочка, я сама, – гордая пожилая женщина ловко выбралась из авто, поправила свое самое, как она выразилась, лучшее платье, достала из машины второй букет, – можем идти. Яна уже заждалась.
– Да что вы говорите, – покатил коляску вперед.
– Не ворчи, Стрельцов, – бабуля прошлась по мне взглядом, точно лезвием. – Ты еще слишком молод, чтобы вести себя как старый дед. Тебе моя внучка сына родила, межу прочим. Радуйся.
– А я, можно подумать, не радуюсь. Можно подумать не я держал ее за руку, когда она рожала и грозилась меня убить, или не я таскался по всем магазинам в поисках того, что очень нужно и чего обычно нихрена нет.
О да, это я на всю жизнь запомню. Какие-то диковинные бутылочки, памперсы не как у людей, всё какое-то особенное и, твою за ногу, редкое. Подозреваю, Яна меня гоняла специально. Она по-прежнему злится, смотрит с опаской, обидой, но я смирился и по совету Инессы отпустил ситуацию. Как она сказала, если я хочу удержать Яну, то просто обязан ослабить хватку, а главное, перестать ждать любви. Вот последнее очень резануло, однако пришлось закусить удила и засунуть свои хотелки куда поглубже. Ну, не любит так не любит, зато я люблю. Правда, кое-чего отвоевать мне все-таки удалось.
Во-первых, силой убеждения и некоторого количества шантажа, увы, не без этого, мы с Ярцевой расписались, во-вторых, я смог уговорить дикарку за две недели до родов снова переехать ко мне. Однако живем мы как любовники – спим в разных комнатах, встречаемся только для секса или совместного приема пищи. Это давит, сильно давит. Я такого не понимаю. Но да, хватку ослабил, ждать любви к себе перестал. Как знать, может быть, со временем железная леди смягчится. Самое главное, Яна подарила мне еще один смысл жизни – Кирика. Кирилл Демьянович Стрельцов, четыре килограмма чистого счастья. И Яна позволила мне первому взять на руки сына. Я не показал эмоций там – в родзале, не привык, а вот уже дома, будучи один на один с собой, позволил себе «немужское» поведение.
И мы всей дружной компанией отправились за Яной с Кириком. Они к этому моменту уже были готовы.
– Привет, – поспешил поцеловать жену в голову.
– Привет, – улыбнулась вроде бы даже искренне. – Наконец-то, как же я хочу домой.
– А буквально два дня назад кто-то мне заявлял, что лучше останется в роддоме.
– Тогда ты меня разозлил, – задрала нос засранка.
Да уж, я ее только злю, бешу, ущемляю в правах и всячески притесняю, ну и само собой, я гнусный и подлый похититель ее невинности.
– Возьмешь? – кивнула на сына, закутанного в красивые пеленки. – У меня уже спина отваливается.
– Еще спрашиваешь, – забрал у нее Демьяновича.
Дальше была вся эта мишура в виде поздравлений от подружек, которые прибыли спустя пару минут, фотосессия, слезы бабушки и ее же попытки отобрать у меня ребенка, только я не сдался. Успеет еще. Не выношу я всю эту суету, не моё оно. Но Яна счастлива.
Часа два длилась эта вакханалия. Боже, с каким же облегчением я распрощался со всеми, усадил жену с сыном в машину и отправился домой.
– Бабушка приедет через два дня, – доложилась моя бунтарка, когда мы подъехали к дому. – Ты же не против?
– Нет.
– Супер. Спасибо.
– Всегда рад.
Мы поднялись в квартиру, зашли. И только я собрался вылезти из ботинок, только приготовился выдохнуть, как Яна развернулась ко мне лицом и посмотрела с такой претензией, что я прямо-таки замер в ужасе.
– Что? – а сердце заколотилось в груди, знаю я этот взгляд, зловещий взгляд, не сулящий ничего хорошего.
– Ты переставил кроватку в свою комнату?
– То есть?
– Я… – вдруг замялась, – мне надо высыпаться. А если мы все будем спать в одной комнате, то… в общем, так мне будет проще. То ты его укладываешь, то я.
Неужели лёд тронулся? Неужели Снежная королева начала подтаивать?
– Без вопросов. Пять минут и всё будет готово.
Что уж, десять минут, но я сделал – перетащил кроватку. Яна тем временем положила Кирилла на кровать, распеленала, чтобы ему спалось свободнее.
– Иди к нам, – поманила к себе.
А когда я сел рядом, дикарка взяла меня за руку.
– Ты ведь меня все еще любишь? – как-то грустно улыбнулась.
Честное слово, эта женщина доконает меня раньше положенного. Что ни вопрос, то микроинфаркт.
– А я разве дал повод в этом усомниться?
– Ну, мало ли. Просто, у нас с тобой всё сложно, а я хочу, чтобы было просто. По возможности. Так, любишь?
– Конечно, люблю. Это же очевидно.
– И я…
– Что ты? – кажется, наметился очередной микроинфаркт.
– Люблю тебя, – и глаза моей сумасбродки заблестели, потому она быстренько отвела взгляд. – Знаешь, Кирик очень похож на тебя. Вопреки тому, что мальчики обычно в матерей. Такой же кучерявый, такой же волевой и в то же время требовательный. Если животик болит – терпит, а вот голод ни за что не будет терпеть, еще просто обожает на мне висеть.
