– Ты снова сдерживаешь себя, – произнес хриплым голосом, – не надо, Яна.
В этот момент склонился надо мной, прижался грудью к спине. Господи, я так долго не смогу. Еще чуть-чуть и меня накроет. Как же я себя ненавижу за это! Так просто не может быть! Так не должно быть! А он повел губами по шее и в тот же миг зажал между пальцами клитор, отчего у меня ноги подкосились, я рухнула на локти и ощутила, как по телу расползается вязкая эйфория, как внутри все пульсирует, как мозг превращается в патоку.
– Вот видишь, – зашептал на ухо, – все не так страшно. И потом не говори, что я тебя изнасиловал.
Еще несколько движений негодяя, его тяжелое дыхание, его медальон, который маятником вычерчивал линии на моей спине и через секунду нечто горячее хлынуло на поясницу, а Стрельцов так прижался, что я прочувствовала каждое сокращение его члена.
– Чудесная у тебя попка, – выпрямился, – мы с ней еще поиграем.
И собрался уйти.
– Стой! – резко развернулась и со всего маху плюхнулась на кровать.
– Что такое? – удивленно вскинул брови. – Никак поблагодарить хочешь?
– Пожалуйста, дай мне связаться с бабушкой.
– Нет, – уверенно мотнул головой, – никаких контактов с внешним миром, пока ты здесь.
– Она уже в возрасте, у нее плохое здоровье и кроме нее у меня больше никого. Если она поймет, что со мной что-то случилось, все может закончиться ужасно. Я не буду называть ни имен, ни места, просто скажу, что со мной всё хорошо.
– А давай договоримся, ты перестаешь шипеть и царапаться как дикая кошка, превращаешься в милую ласковую кису, ну а я разрешаю позвонить бабуле. Подумай. Времени у тебя до обеда, потом моё предложение утратит силу.
После чего ушел.
А какие у меня варианты? Ну, вот какие? В открытом-то море… Никаких… актриса из меня, конечно, так себе, вернее, хуже некуда, но я постараюсь. Хочет послушную кису? Будет ему киса. Моя главная задача – уйти от него при любой удобной возможности. Однако эту возможность еще надо дождаться. И я дождусь. Мне – девочке, которая привыкла биться за себя с юных лет, не привыкать. Да, я скромная, застенчивая, наивная, но, как говорил Карандышев: «И самого кроткого человека можно довести до бешенства».
Глава 10
Демьян
Что-то в ней есть… Что-то такое, от чего меня каждый раз бросает в жар. Какая-то энергия… не знаю. Девчонка хоть и боится, но откликается, поддается. А ее оргазмы, это нечто нереальное.
Я научился видеть людей, понимать их без слов, предвидеть шаги, в моей профессии без этого никак, но с ней всё иначе. Вроде вижу страх, агрессию, однако вижу и кое-что другое – любопытство, оно проскальзывает во взгляде. Или же я просто устал от тупоголовых куриц, поэтому вижу в девчонке то, чего возможно и нет. Как бы ни было, а пока мне интересно с ней. Уж в койке точно.
– Надеюсь, – словно из воздуха возникла Инесса, – ваша гостья любит морских гадов? Сегодня у нас салат из осьминогов, жульен из креветок и запеченный под голубым сыром лосось.
– Вот когда придет, – снял солнечные очки, – тогда и узнаем.
– Простите за то, что возможно лезу не в свое дело, – сложила руки за спиной, – но не могу не спросить. Из-за этой девушки у нас могут быть проблемы? Насколько я поняла, она здесь не совсем по своей воле.
– Ты однозначно лезешь не в свое дело. И потом, разве я тот человек, который создает себе проблемы?
– Нет, – сдержанно улыбнулась. – Мне подавать?
– Подавай.
Через десять минут на столе было всё. Надеюсь, Яна внемлет моим словам и проявит благоразумие, все-таки не хотелось бы всю дорогу, что и делать, так это укрощать взбесившуюся пантеру.
Лет пять назад я предпочитал строптивых, девки с гонором меня задорили, заводили, мне нравилось добиваться, а порой и брать нахрапом. В конце концов, все они одинаковые – любят себе цену набивать, параллельно еще и яйца мужику выкрутить, но даже в этом для меня был свой спортивный интерес. Однако в какой-то момент как отрезало, надоело. И ровно тогда я понял сакральную истину бытия – искренних баб нет. Есть только лживые сучки, уверенные в том, что мужик обязан выворачивать карманы в обмен за возможность присунуть им, только за это. А я нажрался враньем, слишком его много везде, во всех.
От мыслей отвлекли звуки шагов. Пожаловала моя дикая кошечка. И едва сам себе не усмехнулся. Когда она стала моей? Всего-то разок натянул, второй вообще не считается.
– Морскую кухню любишь? – указал на диван.
На что она, молча, подошла, села, взяла салфетку и уложила на колени, после чего подняла на меня свой фирменный испепеляющий взгляд. Черт возьми, красивые глаза у тебя.
– Я всеядная, – удивила, так удивила. Думал, капризничать начнет.
– Это очень хорошо, – не смог сдержать улыбки. – Тогда вперед, налетай, – убрал колпаки с тарелок.
– В соусах или подливе, – присмотрелась к блюдам, – алкоголя нет?
– Не переживай, даже если бы было, с такой дозы ты вряд ли напьешься.
– Мне нельзя пить.
– И почему?
– Просто нельзя.
– Не бывает просто, милая. Давай, выкладывай, чтобы потом чего-нибудь плохого не вышло.
– Печень слабая.
– Но вчера ты что-то напрочь позабыла о своей печени. Надралась в дрова.
– Если честно, – пододвинула к себе жульен, – вчера мне очень хотелось сдохнуть.
– Ты слишком близко приняла к сердцу всё, что случилось. А если по сути, то ничего ужасного и не случилось. Девственность вообще слишком переоцененный товар.
– Товар? – в тот же миг стиснула челюсти и злобно засопела.
– Именно. А что это как ни товар? Конечно, если продавец хреновый, то товар отдается за бесценок. Так было бы и с тобой, останься ты с тем любителем девочек-целочек.
– А с тобой мне выходит несказанно повезло?
– Не дерзи, Яна. Я уже понял, что ты девушка с гонором, но применять его надо умеючи. Ты подумала над моим предложением? – так же расстелил на коленях салфетку.
На что она сразу опустила взгляд, потом и плечи:
– Подумала. Я согласна.
– Это радует. А сейчас приятного аппетита, – и повисло молчание. Ну, нет, мы же договорились, крошка. – Приятного аппетита, Яна.
– Приятного аппетита, – процедила сквозь зубы.
Что ж, начало положено.
Пока она ела, я не спускал с нее глаз. И Яна это чувствовала. Что же в ней такого особенного? Может, не она вовсе особенная, а обстоятельства ее здесь появления? В покер мне проигрывали разное – тачки, дома, драгоценности, один раз даже частную галерею, но такого еще не было.
– Теперь я могу позвонить? – сложила приборы в пустую тарелку и уставилась на меня.
