Его рука коснулась ее руки.
– Только один бокал, – предупредил он. – Вы не должны подумать, что я намеренно опоил вас.
Он стоял рядом с ней дольше, чем было нужно. Теперь она могла его лучше рассмотреть. Искорки в его глазах свидетельствовали, что она в гораздо более сложном положении, чем ей представлялось вначале. Чтобы побороть чувство волнующего предвкушения, она сделала глоток.
– Спасибо.
Он отошел к дивану.
– Вам удобно? – спросил он.
– Да… Нет. Видите ли, ваша светлость…
– Не обращайтесь ко мне так, умоляю. Такое обращение не соответствует ситуации. Оно напоминает мне, что…
– Что вы лорд и джентльмен? Я понимаю, как вам не хочется вспоминать сейчас о втором обстоятельстве.
Было видно, как он напрягся и дернул головой при ее словах.
– Вам лучше было бы оскорбить мой титул, чем намекать на то, на что сейчас намекнули, дорогая незнакомка. Мне очень трудно общаться с вами, не зная вашего имени. Придется самому дать вам имя, чтобы как-то к вам обращаться. Гммм. По какой-то причине мне кажется, вам подойдет имя, начинающееся с «А»: Анна, Анита, Алиса, Аманда…
– Алиса – прекрасное имя, – поспешно прервала она его, когда он остановился на последнем имени.
Он поднял бокал.
– Ну что ж, пусть будет Алиса. Почему вы считаете уместным напомнить, что я джентльмен, Алиса? Мне кажется, до сих пор я демонстрировал вполне достойное поведение.
– Ни одна женщина, которую незнакомый мужчина завлек на ночную встречу, не может доверять ему как джентльмену.
На сей раз ее слова вызвали у него улыбку.
– Со мной вам ничто не угрожает, Алиса.
– Вы даете слово? Вы даете слово джентльмена, что мне здесь ничто не угрожает?
Улыбка исчезла с его лица. Он отвел взгляд. Он почувствовал легкое раздражение, как будто был мальчишкой, задумавшим новую шалость, которую ему помешали совершить.
Едва слышный вздох.
– Я обещаю, что здесь не произойдет ничего такого, чего вы сами бы не пожелали.
А, каков хитрец!
– Это меня не совсем устраивает. Обещайте, что вы не будете стараться подчинить меня. Что вы не будете… не будете…
– Подвергать вас опасности забеременеть от меня? – Он подобрал слова за нее.
Это было слишком откровенно сказано, но она промолчала.
– Даю слово джентльмена. Конечно, если вы меня не попросите об этом.
– Нет. Даже если попрошу.
Он выпил немного вина, как будто задумавшись над ее словами.
Черт возьми! Неужели она и в самом деле полагает, что он будет сопротивляться, если она станет умолять его овладеть ею? Для настоящего мужчины такое противоестественно.
В призрачном свете луны она была очаровательна. Красные губы выделялись особенно ярко, а в ее темных глазах появлялись таинственные искорки. Брюки соблазнительно облегали бедра. И наперекор ее желанию материя рубашки более чем красноречиво намекала на округлость грудей. Он представил ее груди обнаженными, ноги – широко раздвинутыми, и ее, умоляющую его поскорее идти к тому завершению, к которому они оба стремились.
Она была вовсе не глупа, но причина ее осторожности не сводилась только к страху перед ним. Она не до конца доверяла самой себе. Он чувствовал, что само пребывание в этой комнате рядом с ним возбуждает ее. А он редко ошибался в таких вещах. Желание женщины электризовало атмосферу, наполняло ее какими-то невидимыми силами.
У него был выбор: либо дать ей то обещание, на котором она настаивала, либо отослать строптивицу прочь. Подумав о последнем, он даже готов был посмеяться над собой. На это он никогда не пойдет!
– Ну что ж, я даю вам слово джентльмена.
После недолгого колебания, в течение которого она всматривалась в него в темноте, Аманда откинулась на спинку кресла и сделала глоток шампанского.
– Ваш брат не вернулся?
– Если он вернется до наступления сентября, я буду очень удивлен.
– По-видимому, он не слишком любит общество, если уезжает, когда весь свет собирается в Лондоне, и приезжает, когда все разъезжаются.
– Не то чтобы не любит, просто прекрасно без него обходится.
– Если он так хорошо обходится без общества, то что же делает наедине с самим собой?
– Почти все свое время брат отдает научным исследованиям. Самое его любимое место – библиотека. Да, он очень необычный человек.
– А вы, как я вижу, совсем обычный.
Эти ее слова прозвучали как насмешливая критика: «Ваш брат необычен и предан науке, а вы вполне предсказуемый гедонист. В общем, испорченный герцог».
Впрочем, обвинение исходило не от нее. Он часто слышал подобное, хотя Габриэля при этом редко сравнивали с братом. Последнее время оно само собой всплывало среди его раздумий, и винить в этом следовало исключительно леди Фарнсуорт. Черт бы побрал ту журнальную статью!
Ему потребовалось определенное усилие, чтобы подавить раздражение.
– А чем вы занимаетесь, коли светская жизнь вам не по душе? Я очень сомневаюсь, что вы целый день поете.
– Пишу письма. У меня очень хороший почерк. И шью. Иногда ухаживаю за одной пожилой женщиной.
– Вы у нее служите? Это именно то место, которое вы боитесь потерять?
– Да.
Она лгала, или, точнее, говорила не всю правду. Он заметил.
– И нет, я не живу у нее, если вы это имеете в виду.
– И где же вы в таком случае живете?
– Алиса не может вам сказать, потому что я ей об этом не сообщила. – Аманда рассмеялась. – Мне нравится выступать под чужим именем. Как будто я стала совершенно другим человеком.
– Не поймите меня неправильно: я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела, – мне просто очень неприятно думать, что вы идете сюда ночью с противоположного конца города.
– Если вам так уж неприятно об этом думать, зачем вы тогда заманивали меня сюда? И не делайте такой невинный вид. Но, как бы то ни было, я здесь, и вы дали слово джентльмена не соблазнять меня, поэтому в этом доме я в такой же безопасности, как и на ночных улицах Лондона. Сколько бесполезных усилий с вашей стороны! Я повторю то, что уже говорила: вы, вне всякого сомнения, могли бы найти женщину и без таких ухищрений.
– Не люблю ничего слишком простого. Сложности с вами вызывают во мне восторг.
– Если вы узнаете правду обо мне, ваш восторг поубавится. Стоит о себе все рассказать – и я сразу же освобожусь от вас.
– Не исключено.
– Наверняка. Алиса куда более занимательная персона, чем я.
– Я уверен, что вы можете рассказать много интересного о себе. Секреты, которые вы скрываете ото всех. Желания, в которых вы не признаетесь даже самой себе. Как у любого человека, у вас есть все это.
