– Я просто хотела сказать, что нам не следует возлагать слишком большие ожидания на наш журнал и рассчитывать, что он способен кардинальным образом изменить характер человека.
– Неужели его характер так радикально изменился? – спросила миссис Далтон.
Аманда украдкой бросила взгляд на собравшихся дам. Леди Грейс просто-напросто занялась своим куском торта, потому ответила не сразу:
– Вам должно быть известно, что его довольно давно не видели в обществе женщин. Уже несколько недель.
– Но это не так уж и долго.
– Для него долго.
– Возможно, он не демонстрирует своих отношений.
– Лэнгфорд всегда все демонстрирует. Он бравирует своими романами. Он приводит своих любовниц на званые обеды и усыпает драгоценностями.
– Может быть, это еще одно небольшое изменение в его характере. – Аманда узнала тихий голосок совсем неразговорчивой миссис Кларк. – Я имею в виду его скрытность. Он может все еще быть большим любителем женского общества, но делать это не так публично, как прежде.
– Ему, конечно, нужно жениться, – заметила леди Фарнсуорт. – Еще один долг, которым он пренебрег. Если он покинет наш мир без наследника, титул перейдет к его брату, который вообще чуть ли не отшельник.
– Вы хотите сказать, слишком рассеян, чтобы узнать себя в статье, где его подвергают жестокой критике, – прокомментировала миссис Галбрет.
Дамы рассмеялись. Не смеялась только леди Фарнсуорт, которая даже постучала ложечкой о чашку, чтобы привлечь внимание.
– Довольно. Давайте будем завершать. Выдвигаются две темы исторических очерков…
Последовало голосование, после чего миссис Галбрет подвела итог заседания, огласив план дальнейших мероприятий по изданию следующего номера. Когда дамы разошлись, Аманда почувствовала, что кто-то стоит у нее за спиной.
Миссис Галбрет заглядывала ей через плечо.
– Просто не верится, как быстро вы со всем этим справляетесь, мисс Уэверли.
– Мне это не составляет труда. Ведь ваши бумаги в идеальном порядке.
Теперь с торговцами расплатятся вовремя. Когда она только приступила к работе, несколько счетов оказались просрочены, и Аманде было обидно за тех, кому пришлось ждать оплаты своих услуг из-за невнимательности ее предшественников.
Ей также не терпелось привести счета в полный порядок еще и потому, что в скором времени она собиралась их снова передать миссис Галбрет. Или кому-то, кого издатели найдут ей взамен.
– Если вы уже закончили, пройдемте, пожалуйста, со мной. Я хотела бы вам кое-что показать.
Аманда отложила перо, отодвинула чернильницу и проследовала за миссис Галбрет. Они стали подниматься по лестнице. Миссис Галбрет открыла дверь и провела ее в спальню.
– Леди Фарнсуорт призналась мне по секрету, что ее беспокоит ваша домашняя ситуация, – начала миссис Галбрет. – Ей кажется, что вы прозябаете в какой-то жалкой комнатушке без отопления.
– У меня есть отопление. – Аманда никогда не рассказывала леди Фарнсуорт, где и как живет. Доброй женщине пришел на помощь жизненный опыт и воображение.
– Герцогиня предложила, чтобы я пригласила вас поселиться здесь. Эта комната станет вашей. Никто не будет вам мешать.
Аманда прошлась по комнате. Не очень большая по размеру, но вполне удобная. Обставленная скромно, но со вкусом. Окна выходили на площадь, были видны деревья, прохожие и экипажи. В гардеробной мог поместиться платяной шкаф, намного превосходивший тот, которым располагала Аманда.
Комната напомнила ей ту, в которой она жила, обучаясь в школе, только значительно больше и красивее. Она представила, как с наступлением зимы устроится в кресле у камина за книгой. Вообразила, как уляжется в кровать и задернет полог. Возможно, она даже подружится с миссис Галбрет, если примет это предложение. Или по крайней мере с кем-то из слуг. У нее может появиться настоящий дом.
Ей так хотелось сказать «да», но у нее было столько весомых причин ответить «нет».
– Вы и герцогиня слишком добры ко мне, однако, я полагаю, мне лучше будет остаться там, где я проживаю ныне, потому что это ближе к леди Фарнсуорт. Недалеко от Лейсестер-сквер. Очень тронута щедростью вашего предложения, и надеюсь, простите меня, если отклоню его.
– Я говорила герцогине, что вы слишком цените свою независимость. Со своей стороны, я вас прекрасно понимаю, мисс Уэверли. И, пожалуйста, знайте: мы всегда с радостью ждем вас здесь, если передумаете.
Аманда проследовала за миссис Галбрет и еще раз окинула взглядом эту прекрасную комнату, перед тем как за ней закрылась дверь.
Габриэль взглянул на карманные часы. То же самое сделал Страттон.
– С ней все в порядке. Твой сын тоже в полном порядке, – сказал Габриэль после того, как попросил принести карты. – У нас по крайней мере есть целый час перед тем, как я смогу тебя отпустить.
Он привел Страттона в комнату для игры в карты по просьбе молодой матери. В ее записке говорилось:
«Я умоляю вас увести его куда-нибудь на вечер. Утащите его силой, если потребуется. Его постоянное присутствие сводит меня с ума».
– А если я ей понадоблюсь?..
– Ей нужно только одно – несколько часов покоя и одиночества.
– Я никогда не поверю, что она могла сказать тебе такое. Я поговорю с ней, и, если ты солгал, ищи себе другую компанию для развлечений.
– Кажется, отцовство сделало из тебя идиота. Она хотела сохранить свою просьбу в тайне. И я бы исполнил ее желание, если бы не твое упрямство. Но раз уже ты выпытал у меня правду, то поклянись, что не расскажешь ей об этом.
– И не подумаю!
– Тогда я рискую испортить отношения с твоей женой. Честно говоря, я ее боюсь. У меня есть список людей, которых я никогда не хотел бы иметь в числе своих врагов, и она в нем – одна из первых.
Страттон рассмеялся.
– Боюсь, она одна из первых и в моем списке тоже.
– Ну, тогда клянись, что ты не сделаешь ничего такого, что испортит наши с ней отношения.
Страттон швырнул свои карты.
– Я не шучу. Поклянись. Или по крайней мере пообещай.
Страттон трагически вздохнул.
– Даю слово джентльмена: я не сообщу ей, что ты раскрыл ее план.
«Слово джентльмена». Эта фраза Страттона навеяла воспоминания, от которых он хотел избавиться. Почему же это вызвало раздражение. Пастушка вновь исчезла, как и в прошлый раз. А он так надеялся…
С ним поступили как со случайным знакомым. И это после того, как он продемонстрировал ей поистине героическую сдержанность. И она не взяла медальон. С явным нежеланием Габриэль вынужден был признать: такой поступок является свидетельством достойного характера, но это могло значить, что она больше не желает видеться с ним. Хотя в такой ситуации большинство женщин не задумываясь приняли бы подарок.
