В последние несколько дней Габриэль с головой окунулся в свои обязанности, что помогло ему отвлечься от мыслей о таинственной незнакомке и об оскорбленном самолюбии. Однако эти мысли время о времени продолжали внезапно всплывать у него в голове, соединяясь в комбинации живых образов, сочетаясь с подспудным возбуждением и явным раздражением.
То же самое происходило и сейчас, из-за чего он никак не мог сосредоточиться. Кто бы мог подумать, что с ним так поступит женщина?! Что ей удастся столь долго скрывать свое имя, а из него сделать самого настоящего идиота?
И после того как он дал ей слово джентльмена, что стоило ему большого труда, она пренебрегала им, отвергла… Нет, не отвергла, напомнил он себе. Ведь между ними не было реальных отношений. Однако в определенном смысле он все-таки чувствовал себя выброшенным за борт. Перед тем как они уснули, между ними сложилось молчаливое согласие, по крайней мере ему так показалось. Согласие, что с наступлением рассвета он найдет ее рядом с собой.
Габриэль проглотил нахлынувшее раздражение и заставил себя вернуться к треклятым письмам.
По прошествии некоторого времени, в течение которого он ругал себя за то, что вообще взялся за этот билль, не подозревая о скучной и рутинной работе, с ним связанной, открылась дверь кабинета и вошел его брат. Обрадовавшись возможности отвлечься, Габриэль отложил перо и откинулся на спинку кресла.
– Твое возвращение меня радует, но и удивляет, Гарри. Сезон еще не закончился, но некоторые семейства уже отъезжают в деревню, которую ты по каким-то непостижимым причинам так внезапно покинул.
– Я должен был вернуться. Что касается причины, то именно для того, чтобы объяснить ее, я и пришел сюда.
– Ты намеренно меня интригуешь? На тебя это не похоже.
Гарри развернул кресло, в котором обычно сидел секретарь, и сел.
– Я получил известие, что мне следует вернуться и проверить свой дом. Соседний особняк обокрали. Наш квартал гудит как пчелиный улей: хозяева проверяют сохранность ценностей.
– Ну, ты уже провел инвентаризацию своих сокровищ? Должен признаться, я несколько раз посещал твой особняк, и если ты обнаружишь пропажу каких-то предметов, имей в виду: это моих рук дело. А еще я обследовал дом, и кажется, там все на месте.
– Верно, из моего дома ничего не пропало. Обокрали дом сэра Малкольма, моего соседа.
– Воображаю! Его дом доверху набит сокровищами, накопленными многими поколениями предков. Как вообще стало известно о пропаже?
– Не знаю точно. Однако свидетельства хищения неоспоримы. В любом случае в ближайшее время я должен быть особенно осторожным.
– Гарри, не хочу тебя обидеть, но вряд ли воров заинтересуют старинные научные трактаты и артефакты варварских культур. Я уверен, тебе нечего бояться.
– Думаю, ты прав. И все же я пришел попросить у тебя несколько твоих лакеев в помощь моим. Только на ночь. Подозреваю, что старик Джерард спит так крепко, что не услышит, если воры даже пройдут рядом с ним.
– Бери сколько хочешь лакеев, если чувствуешь в них необходимость.
Гарри был удовлетворен, однако не уходил. Он явно хотел что-то сказать брату, но не мог отыскать подходящего тона.
– Ты за время моего отсутствия встречал Эмилию?
– Несколько раз, не помню точно сколько.
Хотя помнил он прекрасно. Трижды на вечеринках и балах и дважды в доме сестры. Кроме дня появления на свет новорожденного, два дня назад там был небольшой раут по поводу первого выхода герцогини из своих комнат после родов.
– Она говорила обо мне? – спросил он как бы между прочим, так, словно это не имело никакого значения, что, конечно, означало обратное.
– Немного. Она спросила о тебе. Не придавай этому большого значения.
Габриэль встал и вынул из бара бутылку бренди. Налил два бокала и протянул один из них Гарри.
– Большое заблуждение рассматривать любую женщину как нечто большее, чем преходящее развлечение. Ты должен этому научиться.
– Рано или поздно ты вынужден будешь жениться. И что, твоя герцогиня тоже будет преходящим развлечением?
– К сожалению, вряд ли она будет преходящим, но что касается развлечения, то, полагаю, им она станет очень ненадолго.
– Ты невозможный циник.
– Я голос опыта, который ты по какой-то причине предпочитаешь игнорировать. Но довольно о старых увлечениях… Как у тебя обстоят дела с книгой?
Гарри поставил бокал на стол и начал увлеченно, в деталях, описывать свою работу.
Габриэль же опустил глаза и принялся рассматривать груду писем у себя на столе.
Гарри вдруг осекся на середине фразы.
– Ты занят. Хуже того, я тебе надоел.
– Ничто не может надоесть мне больше политики, поэтому твой научный экскурс – желанный глоток свежего воздуха для меня. Прошу, продолжай.
Аманда собрала составленные ею письма. Это заняло у нее больше времени, чем обычно. В течение всего рабочего дня она прокручивала в голове варианты своего ближайшего будущего. Но сегодня даже пение, которое обычно помогало ей сосредоточиться, оказалось бесполезным.
Ее план был прост. Она должна сменить образ жизни. Прежде всего она съедет из этого подвала. Отнесет украденную пряжку в бакалею Морриса. Затем дождется на улице человека, который заберет посылку, и последует за ним.
Как только она узнает его адрес, сможет разведать, кто его посещает. Если к нему никто не зайдет и он снова выйдет из дома с пакетом, она вновь последует за ним. Если он выедет из города – и Аманда рассчитывала как раз на это, – возможно, он приведет ее к матери. По меньшей мере она надеялась выяснить, кто же удерживает мать.
Первый шаг в реализации своих планов она собиралась сделать сегодня, а именно сообщить леди Фарнсуорт, что больше не может служить у нее. Это была очень неприятная часть задуманного. Леди начнет задавать вопросы, и ей придется лгать.
Аманда отнесла письма в кабинет хозяйки. Сегодня та была занята работой над статьей для нового номера «Парнаса». Она даже не подняла головы, когда Аманда вошла, но просто указала на стол.
– Оставьте их тут. Я просмотрю, как только у меня появится время.
Аманда положила письма на стол.
– Могу я отвлечь вас на минуту?
– Завтра, пожалуйста. Я не могу прервать течение мыслей.
– Прошу прощения, но это очень важно.
С трагическим вздохом леди Фарнсуорт повернулась и взглянула на Аманду.
– Ну что случилось, мисс Уэверли? Полагаю, нечто действительно важное.
Аманда проглотила комок, застрявший в горле. Ей так нравилось ее положение здесь. Она восхищалась леди Фарнсуорт. Гордилась и собой, ведь она сумела найти это место и теперь оказывала существенную помощь «Парнасу». Ее так тепло приняли в их женском клубе.
