Сам Дайкон, впрочем, к середине недели повеселел. Он, правда, каждый день пытался вытащить меня на экскурсию по окружающим пивным, но, получив отказ раза три, успокаивался и снова шёл во двор, тренироваться. Вообще, отсутствие пивных сказывалось на нём положительно. Но долго так я бы, безусловно, не протянул.
В понедельник Артарий подкинул новое развлечение. Мне в помощь была выделена напарница. Одно это известие заставило волосы топорщиться у меня на затылке. Когда же я увидел, что меня ждёт, мне и вовсе захотелось сбежать на континент. «Напарником» оказалась молодая леди лет двадцати пяти с длинными чёрными волосами и серыми глазами. Она не просто когда-то была отступницей, она кичилась этим, как медалью. Её наглухо застёгнутая чёрное платье навевало на меня мысли о монастыре, где меня когда-нибудь похоронят. Считалось, что она неплохо разбирается в магии. Считалось в основном ей самой, потому что Артарий ничего такого не сообщал. Во мне она видела кого-то вроде лакея, которого назначили приносить ей книги. Естественно, всё происходящее приводило меня в ярость, но я молчал и лелеял план по захвату собственной библиотеки, оккупированной противником.
Каплей мёда в бочке дёгтя стало то, что уже в понедельник я наведался к Барни и помимо Лиаро, целомудренно сидевшего в десятке сантиметров от своей девочки и читавшего ей книгу (будь я художником, нарисовал бы картину), обнаружил на столе мешочек с монетами и записку от Барни. Толстяк уехал подбирать персонал, а моя клиентка ждала меня в пятницу. На том же месте, в тот же час.
Глава 7
Стоит ли говорить о том, что это мерзкое создание, посланное мне свыше (то есть начальством), чтобы превратить мою жизнь в ад, покусилось и на мою священную пятницу? Когда до окончания рабочего дня оставалось не больше часа, Гретхен, как звали мою «помощницу», грохнула на стол передо мной кипу свитков и произнесла своим высокомерно-равнодушным голосом:
– Это нужно вернуть в хранилище, господин Трэйн.
Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на неё. Проклятая магичка знала, что ключи от хранилища я ей не оставлю. Вот только не хотела понимать – лишь по той причине, что это моё хранилище, а не потому, что я должен ей прислуживать.
– Просто интересно, Гретхен, вы не могли принести их час назад?
– Час назад я с ними работала.
– Со всеми.
Я окинул злым взглядом ворох из не менее чем двадцати свитков. Нужно было быть тысячеглазой гусеницей с материка, чтобы читать их одновременно.
– Именно так.
– Боюсь, что вам придётся сторожить их до утра, потому что мой рабочий день окончен. И у меня хватает планов на вечер.
– Боюсь, что нет, потому что мой – тоже.
Мы уставились друг на друга ожидая, кто сдастся первым. Моя позиция была слабее – я отвечал за эти свитки головой.
– Вы меня ненавидите, – сказал я наконец.
– Само собой, – вот скотина, – такие, как вы, истребили почти всех подобных мне. Было бы странно, если бы я вас любила.
– Думаете, это повод опускаться до мелкого пакостничества?
– Думаю, это повод не считаться с вашими планами на ночь. В существовании коих я вообще сомневаюсь – кому, к чёртовой матери, нужен старый, провонявший итой ведьмак?
Я вымученно улыбнулся. Хотелось её убить. Нет, правда, свернуть шею как курице – и дело с концом. В войну было бы именно так. А для моей совести одним тёмным больше, одним меньше – разница невелика.
– Вы не посмеете, – сказала она, будто прочитав мои мысли и, развернувшись, пошла к выходу.
И что самое скверное, эта гадюка была права: теперь – не посмею. Тот день, когда тёмных признали полноправными гражданами Атоллы, стал чёрным днём в календаре всех ведьмаков. В эту пятницу я понял это особенно чётко.
Рассортировав свитки и занеся факт их возврата в три соответствующих журнала, я накинул плащ и под струями проливного дождя помчался к «Пышке». Тэдди не было, но я видел во дворе кэб, наверняка тот самый, что отвозил меня. Я припустил скорее и в итоге буквально ворвался в наш привычный кабинет, где уже сидели Дайкон и Лиаро. Они встретили меня насмешливыми взглядами. Дайкон был уже целиком в курсе моего безумия, Лиаро – лишь наполовину. Впрочем, они не имели ничего против того, чтобы помочь мне натянуть карнавальный костюм и маску. Бросив свою дневную одежду ухмыляющемуся Дайкону, я рванул во двор. Кучер как раз взялся за вожжи, собираясь уезжать. Лошади тронулись, я закричал и замахал руками. И лишь убедившись, что этот человек меня заметил и натянул вожжи, останавливая упряжку, поспешно нацепил на себя маску.
– Ты – для леди Т?
Вот так, без имени. Ну-ну.
– Да.
Он молчал. Возможно, оглядывал меня.
– Ты в третий раз, – сказал он наконец.
– Так точно.
Кучер хмыкнул.
– Залезай.
***
Переступив порог, я едва удержался, чтобы не стиснуть приветствуюшую меня Талию в объятиях. Я и правда сошёл с ума – так мечтать о встрече с девушкой, которую никогда не видел, с которой толком не говорил. Я был уверен, что моя странная клиентка боится. То ли меня, то ли собственных желаний, которые, наверняка, казались ей постыдными. Но при этом то, как ей удавалось скрывать свою неуверенность и затаенную боль, которую я чувствовал буквально кожей, за маской холодной сдержанности, покоряло меня.
Она ощупала моё плечо.
– Опять промок.
– Там осень, – я не удержался и, перехватив её руку, прижал к губам.
Я чувствовал, как её тело замирает, будто на мгновение скованное заклятьем льда, а после медленно оттаивает.
– Не делай так, – сказала она с уже знакомой мне интонацией. Опять это противоречие, которое, должно быть, и сводило меня с ума: покорная мягкость тела и обжигающий холод в её по-прежнему негромком голосе.
– Не буду, – легко соврал я.
Она потянула меня наверх и, пропустив вперёд, закрыла за мной дверь.
– Раздевайся, – команда на самом деле не требовалась, потому что я уже и без того стягивал промокшую рубашку. Может, вообще её не надевать? Двойная трата времени.
На плечи легло махровое полотенце, и руки клиентки подтолкнули меня к креслу. Послышались удаляющиеся шаги. Я старательно растирал плечи мягкой тканью, пока не почувствовал её присутствие совсем рядом – не знаю как, но от неё будто бы исходило тепло, как от маленькой печки. В руки мне легла шершавая кружка, от которой остро пахло специями.
– Пей.
Она оставалась где-то рядом, пока я не приник к кружке губами. Горячее вино. Просто отлично. Один минус – есть шанс, что меня накроет. Мягкие шаги и скрип пружин – она опустилась в другое кресло.
– Ты поговоришь со мной? – спросил я, отрываясь от чашки.
