– У нас ещё есть немного времени, и я позаботился о защите, – голос Уинхилда звучал немного хрипло, задевая потаённые струнки в душе Эоны. – Я не отдам тебя, звёздочка моя, никому, – он приподнял голову и посмотрел ей в глаза, в его взгляде горела решимость. – И уж тем более Экару.
Имя жениха, уже, наверное, бывшего, отрезвило, вернуло ненадолго в реальность, выдернув из сладкого марева зарождавшегося удовольствия от действий Уина. Эни нахмурилась, щёки вспыхнули от осознания происходящего, и стало стыдно. Она воспользовалась тем, что маркиз не ожидал от неё сопротивления, видимо, и сильно оттолкнула. На его лице мелькнуло удивление, а Эона тем временем проворно слезла с широкой кровати с резным изголовьем и встала с другой стороны, тяжело дыша и глядя на лорда Рубина с раздражением и немножко замешательством.
– Ты знал, что его тоже отошлют? – выпалила она, пытаясь справиться с дрожью. – Он твой друг, как ты можешь так говорить? Вы же с детства вместе! – добавила Эни, обвиняюще вытянув палец. – И что значит, тем более ему? – девушка нахмурилась.
Уинхилд пожал плечами, одним гибким, плавным движением встал, не сводя с гостьи заблестевших глаз.
– Знал, конечно, – он улыбнулся и начал обходить кровать. – На границу все едут, на год, полтора или два, и обычно после Академии. Я не хочу больше об Экаре говорить, – Уин стал серьёзным. – Он тебя не получит и точка.
От Сумеречной донёсся томный вздох, и драконица опять ушла в самую глубину, отгородившись от хозяйки. Мелькнувшая было у Эни мысль улететь, встретила категоричный и краткий ответ «Нет». Зверь никуда не хотел отсюда уходить. Леди де Гиларо задохнулась от возмущения, на несколько мгновений позабыв о хозяине этого места. «Суми!..» Ответа не пришло. Сумеречная спряталась, оставив девушку разбираться с маркизом саму. А он, воспользовавшись некоторой рассеянностью Эоны, в несколько шагов преодолел расстояние между ними, и опомнившаяся гостья только успела метнуться в сторону, впрочем, без всякого успеха. Уин оказался быстрее, поймал и развернул к себе спиной, и она попала в нежные, но крепкие объятия. У девушки вырвался возмущённый возглас, едва она очутилась в руках маркиза. Он прижал её к груди, обхватив запястья, и лишил возможности вырваться.
– Пус-сти!.. – прошипела Эона, не на шутку испугавшись и взволновавшись – решительный настрой Уинхилда и подлое предательство Сумеречной, не пожелавшей унести хозяйку из этого места, явились для девушки полной неожиданностью.
– Прости, звёздочка, нет, – низкий, вибрирующий голос Уина прошёлся по натянутым нервам леди Аметист, как смычок в умелых руках скрипача. Горячие губы коснулись местечка за ухом, и оно отозвалось вспышкой удовольствия, заставив Эни тихо ахнуть и выгнуться. Она и не знала, что там так чувствительно! – Я бы хоть сейчас отвёл тебя в Храм, – и снова поцелуй, теперь чуть пониже, волна жара прошла по телу Эоны и затаилась внизу живота странным, тревожно-приятным ощущением. – Но нас могут перехватить, а я не хочу случайностей, – Уинхилд мягко толкнул девушку к стене, прижал, его руки переместились на талию, а губы провели вдоль выреза платья, подобравшись основанию шеи сзади. – Никому не позволю отнять тебя у меня… Звёздочка моя, любимая…
Эона сглотнула шершавым горлом, пальцы сжались, а тело мягко изогнулось навстречу нежной ласке, и возмущение растворилось в нараставших эмоциях, далёких от раздражения.
– Я… я не люблю тебя… – беспомощно прошептала она и сильно прикусила губу, судорожно вздохнув – язык Уина обрисовал чуть выступающий позвонок, и вниз как будто капля горячего сиропа скатилась, густая, тягучая, оставляя за собой огненный след.
– Полюбишь, Эни, я постараюсь, уж поверь, – и так уверенно он говорил, леди Аметист не нашлась, что возразить. – И потом, разве я тебе совсем-совсем не нравлюсь, м-м, моя леди? – провокационный вопрос, да ещё подкреплённый цепочкой лёгких, едва ощутимых, как прикосновение лепестка, поцелуев в верхней части спины, заставили Эону беззвучно всхлипнуть от очередной волны ощущений.
Она почувствовала, как ладони маркиза скользнули по бёдрам, начали потихоньку, сантиметр за сантиметром, поднимать юбку, и юная леди дёрнулась, сердце пропустило несколько ударов. На щёки плеснуло жаром, она вцепилась в руки Уинхилда, попытавшись остановить.
– Ч-что ты делаешь?.. – запнувшись, спросила Эона, хотя, конечно, вопрос глупый.
Леди Аметист догадывалась, что происходит, и от этого становилось ещё волнительнее, смятенье усиливалось. Она никогда не думала, что её первым мужчиной станет маркиз де Модано, нет! Да ещё и до свадьбы… Это же неправильно… Вопреки мыслям по телу растеклась странная истома, и оно обмякло, покорно замерев, а около уха слышалось тяжёлое, жаркое дыхание Уинхилда.
– Соблазняю тебя, звёздочка моя, – тихо ответил он, и от его честности Эни снова растерялась, в который раз за последние минуты.
Всё происходило слишком быстро, слишком неожиданно. Ещё недавно утром она собиралась замуж за друга – да, друга, откровенно призналась себе, – и не видела для себя другого пути, почти смирившись с этой свадьбой. А теперь… Теперь от поцелуев и прикосновений сердце трепещет, как бабочка, болезненно-чувствительная кожа вспыхивает, едва до неё дотрагиваются, и одежда неприятно раздражает… Поймав себя на этих мыслях, Эона беззвучно охнула, а Уинхилд, воспользовавшись её задумчивостью, продолжил неумолимо поднимать платье.
– Н-нет, н-не надо… – получилось слишком жалобно, и девушка оборвала себя, крепко зажмурившись, пальцы ослабли на запястьях маркиза.
– Эни, Эни, ну что ты, – горячее дыхание обожгло шею с другой стороны, а юбка уже обнажила ноги до колен, и вот-вот покажутся подвязки… – Всё хорошо будет, любимая, не бойся, доверься мне…
Тёплые пальцы мягко коснулись кожи на бёдрах чуть выше чулок, и лицо Эоны вспыхнуло от залившего его густого румянца, горячо стало даже ушам. Она упёрлась ладонями в стену, не зная, чего хочет больше, чтобы Уинхилд продолжил, или всё же остановился. Проснувшееся желание превратило кровь в густую карамель, а остатки скромности пытались убедить, что нехорошо всё это, и надо, надо прекратить… Эона прикрыла глаза, мысли путались, а пальцы Уина между тем медленно, самыми кончиками, скользнули выше, рассыпая по ставшей болезненно чувствительной коже обжигающие искры. Собственное тело подвело, с готовностью откликаясь на ласки, оно жаждало продолжения, отзывалось на действия маркиза жаром внизу живота и напряжением мышц.
– Я думал о тебе каждую ночь, – от прерывистого шёпота Уина, наполненного неприкрытой страстью, Эона вздрогнула, чуть откинув голову. Его губы продолжали блуждать по шее и спине, оставляя горячие следы от поцелуев. – Эни, как же мне хотелось быть с тобой рядом, звёздочка моя ясная… – пальцы коснулись тонкого кружева белья, погладили, и Эни одолел могучий приступ смущения, пересиливший даже пробудившееся желание.
Она тихо пискнула, подавилась воздухом при очередном судорожном вздохе и снова вцепилась в руки Уина, часто сглатывая.
– Ш-ш-ш, – с тихим смешком произнёс он и настойчиво высвободился. – Эни-и-и… Я чувствую, тебе нравится, не бойся своих чувств и желаний, не надо…
