Весть о скорой женитьбе маркиза де Модано, наследника клана, на скромной леди Аметист со скоростью пожара облетела Ахарру, и в дом барона потянулись городские сплетницы, жаждая подробностей этой истории. Эни в такие моменты попросту сбегала к Уинхилду, вовсю пользуясь тем, что к помолвленным парам правила приличия имели мало отношения. Она бы вообще к нему переехала сразу после пышного приёма в честь помолвки, устроенного в родовом особняке Рубинов. Но тут, к удивлению и некоторому недовольству девушки, возражал уже сам будущий супруг.
– Одно дело, когда мы улетаем отдыхать куда-нибудь за город, – строгим голосом произнёс он, усадив надувшуюся Эону на колени, – и совсем другое, когда открыто, ещё до церемонии, живём вместе. Звёздочка моя, потерпи несколько недель, общество и так пребывает в постоянном… удивлении, скажем так, от нашего вольного поведения, – рубиновые глаза маркиза хитро прищурились, а в уголках губ притаилась улыбка. – Всё же, ты пока моя невеста, не жена, – чуть понизив голос, добавил он и коснулся губами её приоткрытых губ.
Против его поцелуев Эни устоять не могла, и лёгкая обида тут же растаяла. Тем более, возможностей побыть наедине у них хватало: юная леди Аметист ничего не имела против любовных утех не только в их уединённом домике. Как с удовольствием обнаружил Уинхилд, маленькой озорнице нравилось заниматься этим и в гораздо более неподходящих местах. В парке, например, в какой-нибудь беседке, или в экипаже, пока они ехали на прогулку… Деликатный вопрос неизбежных последствий такого весёлого времяпрепровождения со своим женихом мать объяснила ей в первый же вечер, как Эона вернулась из длительного отдыха с Уином в их домике.
– Ты сама ещё почти ребёнок, милая, – с улыбкой произнесла Нарина, присев на край кровати и убрала прядь с лица зардевшейся дочери. – Куда тебе детей сейчас. Твоя Сумеречная и её магия последят, чтобы у тебя лишних забот не образовалось, – баронесса подмигнула.
«Уже слежу, – ворчливо отозвалась драконица. – А то бы всем давно ясно стало, где и с кем ты провела прошлый месяц», – ехидно добавила Суми, отчего Эона покраснела сильнее и опустила глаза, затеребив край покрывала.
– Как будешь готова, так дети и появятся, – леди де Гиларо погладила ладонью щёку дочери.
Девушка откашлялась, постаравшись скрыть замешательство – всё же, на подобные откровенные темы она раньше с матерью не разговаривала, – и немного сиплым голосом спросила:
– А… а ты не сердишься, что… ну, что мы с Уином… – она окончательно засмущалась и опустила голову ещё ниже.
Нарина мягко рассмеялась.
– Милая, вы же всё равно поженитесь. На что мне сердиться? Ну, всё, давай ложись, завтра пойдём к портному. Пора заняться подготовкой.
Поцеловав дочь, баронесса вышла из спальни, а успокоенная Эона крепко уснула, свернувшись калачиком.
…На этот раз Эни волновалась, и ещё как: в горло как песка насыпали, сердце билось с перебоями, и руки дрожали. И вовсе не потому, что она боялась похищения, Экара отец отправил в отдалённый гарнизон, воспользовавшись своими связами и выплатив за него сначала остаток долга. Так что, бывшего жениха опасаться не стоило. Эоне всё казалось, происходящее – чудесный сон, и она вот-вот проснётся. Хотя мама Уинхилда, приятная, улыбчивая женщина, приняла невестку по-доброму, герцог по-прежнему держался с леди Аметист подчёркнуто вежливо, отстранённо. Даже несмотря на богатое приданое. Эни переживала, что в последний момент всё расстроится, и свадьба не состоится, пусть и приглашения разосланы, и платье готово, и торжественный приём после церемонии в Храме. Пальцы девушки то и дело теребили кольцо с рубином, которое она так и не снимала с того дня, как мать отдала его.
Служанки последний раз поправили на голове девушки кружево сочного тёмно-бордового цвета, украшенное рубинами и аметистами глубокого, фиолетового оттенка, и отошли, перешёптываясь и с восхищением глядя на невесту. Само платье сшили из мягкого бархата в тон кружеву, и глядя на себя в зеркало, Эни признавала: этот наряд шёл ей гораздо больше того, первого. Мать окинула её одобрительным взглядом и протянула руку.
– Пойдём, милая, – тихонько позвала она Эону.
Девушка прерывисто вздохнула, храбро улыбнулась и вложила тонкие пальцы в ладонь баронессы. Они спустились вниз, где их ждали – отец и… жених. Уинхилд и здесь отступил от правил, не желая оставлять невесту без присмотра ни на минуту, и пожелал сам забрать её из родительского дома, а не дожидаться у Храма, как принято. Сердечко Эни подскочило, затрепыхалось в горле, потом ухнуло в желудок, да так там и затаилось, трепеща от избытка эмоций. Она едва сдержалась, чтобы не подхватить юбки и не побежать к любимому. Их взгляды встретились и больше не отрывались друг от друга, и в рубиновой глубине глаз Уина светилось неприкрытое восхищение и нежность. Он молча протянул руку, Эона поставила туфельку с последней ступеньки и ухватилась за широкую ладонь, коленки вдруг ослабли, и она слегка пошатнулась. Уинхилд тут же притянул к себе, осторожно обнял за талию, поддержав, и шепнул:
– Звёздочка моя, ты волшебно выглядишь! А под этим бархатом что-то есть? – проникновенно добавил он, и Эона почувствовала, как к щекам прилила кровь.
Фасон у платья весьма целомудренный вышел, с рукавами чуть ниже локтя, квадратным вырезом и завышенной талией, подчёркнутой широким атласным поясом. А вот то, что девушка припрятала на днях в их уютном убежище, сильно отличалось от этого наряда. И вот под него уж точно ничего кроме чулок надевать не стоило… Эни и не собиралась. Вообще, у неё созрел коварный план, которым она поделилась с матерью, и та с радостью согласилась помочь дочери устроить приятный сюрприз новоиспечённому супругу. Сейчас же девушка с шаловливой улыбкой глянула на жениха из-под фаты, несильно пихнула его в грудь и проворковала без тени смущения:
– Бесстыдник! Пойдём, нас ждут.
Конечно, церемония вышла пышной и торжественной, как и полагается свадьбе наследника клана. Множество гостей, усыпанная лепестками и жемчугом ковровая дорожка перед входом в Храм Литанис, роскошный пир и приём в родовом особняке Рубинов. Дорогие подарки от гостей и близких, друзей и подруг. Эни казалось, день будет тянуться бесконечно… Её пальчики то и дело крутили золотой ободок, украшенный маленькими рубинами и тёмно-фиолетовыми аметистами – последние из её личной теперь шахты, и с губ невесты не сходила счастливая улыбка. Теперь она – жена, маркиза Эона де Модано. Повторяя про себя своё новое имя, Эни выпадала из реальности, смакуя его, чувствуя на языке сладковато-пряный привкус от него. Она то и дело встречалась с Уином взглядом, и тело тогда охватывала лёгкость, девушка чувствовала себя пушинкой, которую вот-вот подхватит ветерок и унесёт в далёкие дали.
Наконец, за окнами стемнело, они с супругом открыли вечернюю часть приёма первым танцем, и Эни нашла взглядом мать – пришла пора для её сюрприза. Но для этого следовало отвлечь Уинхилда и незаметно выскользнуть из дома. Сумеречная в нетерпении ворочалась в сознании, ей хотелось побыстрее долететь до места. Толпа полузнакомых людей драконицу раздражала несказанно, особенно фальшивые улыбки, которыми блистала добрая половина гостей на приёме. Зависть неизбежна, сколько девушек мечтали оказаться на месте Эоны! А Уин выбрал её, единственную. Мысль грела душу, и новоиспечённая леди Рубин не обращала внимания на взгляды, которыми её одаривали некоторые дамы. Пусть злятся, сколько угодно, ей всё равно.
