Он остановился, подбирая слова, потом снова медленно заговорил:
– Но, может быть, потом… когда все забудется, я хотел бы, чтобы ты знала… я много передумал за эти годы, стал в какой-то мере другим… Решительнее. Может быть, увереннее. Трезво смотрю на жизнь и вижу реальность такой, какова она есть на самом деле, а не только такой, какой она мне раньше представлялась по книгам…
Я прошу тебя, Скарлетт, помнить о том, что если ты когда-нибудь подумаешь обо мне, как… ну, в общем, если ты захочешь… я готов бросить все и быть с тобой.
– Но, Эшли…
– Не продолжай, я знаю, о чем ты… Кэйти… Кэйти прекрасная женщина, но она… не ты, Скарлетт. а мне нужна ты. Только не говори сразу нет. Пусть у меня остается хоть какая-то надежда, что ты когда-нибудь позовешь меня.
ГЛАВА 19
Рон навестил Скарлетт на Рождество, и все очень обрадовались ему. Хантер, как всегда, каждому принес подарки, изумительную лошадку для Фрэдди, кукол для девочек, пьесы современных писателей для Бо, замечательные карманные часы для Уэйда. А Скарлетт Рон подарил нарядную кашемировую шаль. Шаль была нежного салатового цвета, и Скарлетт могла носить ее после того, как закончится траур. Рон сначала хотел купить шаль черного цвета, чтобы Скарлетт надела ее сразу, но сама мысль о трауре угнетала его.
– Не дождусь, когда вы снова будете носить разные цвета, – сказал Рон после того, как Скарлетт развернула подарок. Дети тоже приготовили подарок Рону. Бо нарисовал маслом портрет собаки Рона, а Уэйд смастерил для него красивую рамку. Скарлетт бережно подобрала для него пару сапфировых запонок.
Дети с радостью ждали наступления Рождества, и теперь от души веселились, чего Рон не мог сказать о себе. Рождество возвращало ему горькую память о семье, которая еще недавно была и у него. И Рон оттаивал душой в доме Скарлетт, его тянуло сюда. Он мечтал о том, что, может быть, когда-нибудь это будет его семья, его дети. И всякий раз, подъезжая к дому Скарлетт, он давал себе слово поговорить с ней серьезно и всегда откладывал на потом, вглядываясь в ее неприступное лицо.
Зато дети безумно любили Рона. Фредди ходил за ним следом и часто так и засыпал у него на коленях, и Рон, нежно прижимая к себе мальчика, относил его наверх. Потом наступала очередь Салли, которая ни за что не хотела ложиться спать, пока Рон не почитает ей на ночь сказку. И даже повзрослевшая Кэт радовалась, когда он приходил и доверчиво смотрела на него своими огромными изумрудными глазами.
В последнее время Скарлетт часто замечала на себе настойчивый выжидательный взгляд Рона… Но время шло, а отношения между ними оставались прежними.
Солнечным весенним днем Скарлетт пригласила нескольких друзей на завтрак к себе в сад. Это был первый раз, когда она ждала гостей после своего печального возвращения в Сан-Франциско.
Миссис Барнис испекла чудесный торт. Знакомые, которых Скарлетт редко видела в течение года, охотно приняли приглашение. Они радовались снова встретиться с ней, в ее доме.
Сегодня Скарлетт была просто очаровательна, и Рон заметил, что мужчины заинтересованно смотрели в ее сторону. Рон рассердился на себя, когда понял, что их взгляды злили его и ему хотелось оградить от них Скарлетт.
На какое-то время Рон потерял ее из виду и пошел в сад, надеясь встретить ее там. Скарлетт в одиночестве сидела на качелях, ее черное платье резко контрастировало с нежной зеленью деревьев. Она с улыбкой смотрела на него, пока он приближался.
– Сегодня удивительный день. Я чувствую себя так, как будто перешагнула какой-то рубеж. – Скарлетт задумчиво расправила складки своего платья.
– Вы теперь начнете получать много приглашений, – тихо проговорил Рон, слегка раскачивая качели. Он, конечно, радовался за Скарлетт, но, к своему собственному удивлению, ревновал ее. Ему даже казалось, что она больше нравилась ему в трауре, по крайней мере, тогда она общалась с ним одним. Скарлетт задорно улыбнулась в ответ на слова Рона.
– Да, вероятно приглашения начнут приходить. Но это вряд ли что-то изменит в моей жизни, даже несмотря на то, что траур закончился. У меня столько забот, а большинство не поймет этого.
Ее слова вселяли в Рона надежду, хотя в душе он издевался над собой. Весь прошедший год он упорно убеждал Скарлетт, что она должна наконец-то выходить в свет, вернуться в привычное окружение, а сейчас ему хотелось, чтобы ничего не менялось, и она оставалась в своем доме, с детьми и… с ним. Рон давно уже должен был признаться себе, что его, действительно, не оставляет равнодушным ее смех или то, как она предлагает ему бокал шерри.
– Почему вы такой печальный? – Скарлетт хорошо знала Рона и ей показалось странным его угнетенное состояние в этот солнечный чудесный день.
– Напротив, я очень весел, – солгал Рон.
– Ну, да, конечно! Вы напоминаете мне Розмари. Чего Вы все боитесь? Что я опозорю фамилию Батлеров, если вернусь к прежней жизни? – издевалась Скарлетт.
– Вряд ли это теперь у вас получится, – Рон сделал глоток шерри, поставил бокал назад и напряженно взглянул на Скарлетт.
– Скарлетт, что вы намерены делать со своей собственной жизнью дальше? – Рон так странно взглянул на обручальное кольцо на ее руке, которое она так и не сняла, что Скарлетт подумала, что он сошел с ума.
Во всяком случае, сам он уже начал так подумывать, но тем не менее он продолжал: – Я говорю серьезно.
– Траур закончился, что вы намерены делать? – Скарлетт с удивлением посмотрела на него, ведь она уже не раз говорила ему, чем собирается заниматься и как будет жить.
– Ничего нового по сравнению с сегодняшним днем. Я буду заботиться о детях. – Она упорно стояла на своем. О другом выборе она даже не хотела думать: у нее был долг по отношению к детям и обещание, данное Ретту, когда она ступала на спасательную шлюпку.
– Ничего другого я не придумала и не придумаю, Рон.
Но такой ответ не устраивал его. Ее упрямство казалось ему сумасшествием.
– Но однажды вы пожалеете об этом, Скарлетт. Вы не должны отказываться от своей собственной жизни ради детей.
– А разве я отказываюсь? – Скарлетт засмеялась, заметив горячность Рона. – Но даже если это так и случится, разве это плохо?
– Не плохо, – мягко сказал Рон, не сводя с нее глаз. – Но это ужасная потеря, Скарлетт. Вам нужно в жизни нечто большее.
Рон напряженно смотрел на нее.
– Разве вы не понимаете, о чем я говорю, Скарлетт? – Рон нежно улыбнулся, и она на мгновение почувствовала, что поддается его натиску.
– Понимаю, – ответила она тихо. – Вы хотите, чтобы я была счастлива. Но я и так не печалюсь. Я счастлива этой жизнью, детьми.
– Но разве это единственное, что вам нужно, Скарлетт? – Рон колебался, но не дольше мгновения. – Я хочу предложить вам большее, чем такая жизнь, – глаза Скарлетт округлились, она казалась безмерно удивленной.
