С этой мыслью я провела остаток дня. Теперь она казалась мне единственно верной. Я даже удивлялась, почему она не пришла мне в голову чуть раньше. Проиграть спор? Что ж, сейчас это было бы меньшим из зол.
К концу рабочего дня, когда голова гудела от миллиона дел, а ноги в узких туфлях ныли, я окончательно решила: ухожу. Единственное, что меня останавливало от того, чтобы написать заявление незамедлительно, – это сломанная нога Оксаны.
Ровно в семь часов вечера раздался звонок. Звонил босс. Сердце ухнуло куда-то вниз, в висках застучало. Потребовалось некоторое время, чтобы я смогла успокоиться и почти ровным голосом ответить:
– Слушаю.
– Юля, – голос босса звучал бодро. Он явно был в хорошем настроении. – Как вы смотрите на то, что я заеду за вами минут через десять и мы поужинаем в одном очень симпатичном ресторане? Обед сегодня явно не задался, всё на бегу. Так что отличный ужин с бутылочкой хорошего вина мы точно заслужили.
Бутылочка вина, конечно. А ещё лучше – пара бутылок шампанского. Тогда уж точно результат будет гарантирован.
– Извините, Александр Анатольевич, но нет. Мой рабочий день как раз закончился, и началось свободное время. А на него у меня уже есть свои планы.
– Но… – донеслось из трубки растерянно.
Договорить боссу я не дала:
– А если вы решите меня за это уволить… Что ж, я возражать не буду.
– В самом деле? – в голосе босса появился холод. – А как же ваш спор?
– Ничего страшного, – ответила я спокойно. – Это будет не первое пари, которое я проиграла. Проигрывать ведь тоже надо уметь, верно?
– Верно, – мрачно ответил босс.
И повесил трубку.
⁂
Следующий мой рабочий день мало чем отличался от предыдущего. Впрочем, нет. Кое-какие отличия были. Босс уже не поддразнивал и не улыбался. Он вообще не показывался из кабинета. И Ангелина не являлась, чтобы попить чайку.
К концу дня я поняла окончательно и бесповоротно, что даже будь у меня шесть рук, с работой своей, да ещё и Оксаниной я не справлюсь. Уж не знаю, что говорили Оксане врачи по поводу бесконечных звонков, но мы практически всё время были на связи. В какой-то момент мне даже показалось, что если перенести нашу приёмную в её палату, будет гораздо удобнее.
– Тяжело? – спросил босс, поставив передо мной чашку кофе.
Я молча переводила ошеломленный взгляд с чашки на него и обратно. Он решил сменить тактику? Вместо увольнения в программе теперь кофе? И как реагировать на внезапно участливого и заботливого босса? Что ожидать от этого почти человеческого босса? Главное, чтобы не объятий с поцелуями. Пусть обнимает свою Ангелину.
– С завтрашнего дня у вас будет помощник, – холодно сказал босс.
Странно, но этот лед в голосе мне совершенно не понравился. Абсолютно. Забота не нравится, холод не нравится. Похоже, я сама не знаю, чего хочу.
Кстати… Он сказал… помощник? Я схватилась за голову, как только босс отвернулся. Если в этом бардаке мне придётся ещё и натаскивать новичка, я просто сойду с ума. Он что, думает, мне мало работы? Самое время еще с кем-то нянчиться! Но с другой стороны… Помощник – это хорошо. Даже отлично! Как только он разберется, что тут к чему, я преспокойненько подам заявление об уходе. И не надо ждать возвращения Оксаны. Удачно все складывается.
Тогда почему мне так грустно, что хочется выть на луну?
И только утром следующего дня я поняла, что именно «думал» босс. Потому что в приёмную, сияя белоснежной улыбкой, в невероятно элегантном платье вошла Алина. На какое-то время я потеряла дар речи. Потом дар речи вернулся, и я ляпнула:
– Разве ты не бежала отсюда со всех ног, потому что босс – тиран и самодур?
– И деспот! – добавила Алина. – Но он чертовски хорошо платит. В общем, он сделал мне предложение, от которого нельзя отказаться…
И в этой ее фразе, произнесенной нарочито бодрым тоном, мне вдруг послышалась такая тоска, что сердце дрогнуло. С ней точно все в порядке? Нет, выглядит она безупречно, как и положено. И все-таки что-то не так.
Алина прошла к столу Оксаны, уселась в офисное кресло, отрегулировала его под себя и, взмахнув руками с видом виртуоза, садящегося за инструмент, принялась работать.
Отлично. У меня просто идеальный рабочий коллектив. Босс, с которым я переспала, и лучшая подруга, с которой я как раз недавно рассорилась.
Глава 22
Рабочий день и вправду выдался тот ещё. Хотели мы того или нет, но нам с Алиной приходилось разговаривать. Обсуждать детали и совместно разбираться с документами. Но выражение лица у неё было довольно мрачное, конечно, когда в приёмную никто не заходил.
А когда заходил, мы принимались с усердием улыбаться. Боюсь, что со стороны это выглядело так, словно у нас в компании проходит конкурс на самую неестественную улыбку и мы с Алиной вышли в финал.
Босс тоже периодически появлялся на пороге своего кабинета. Он не улыбался, а хмурился, будто председательствовал в жюри того конкурса и недоумевал, почему в финале нет кого-нибудь поприличнее.
Мысль, которую я обдумывала весь вчерашний вечер и сегодняшний день, наконец, обдумалась окончательно и я приняла решение. Достала из пачки бумаги белоснежный листок, отыскала ручку и принялась писать заявление об уходе. Босс, как обычно, исчез ещё до конца рабочего дня. Это было даже к лучшему.
Я скользнула в его кабинет где-то без пяти семь, положила своё заявление на стол и быстренько убежала с места преступления.
На душе было тяжело и тревожно. Единственное, что меня радовало, так то, что объясняться по этому поводу не придётся. По крайней мере, до завтра. Выскользнув из кабинета босса и торопливо закрыв за собой дверь, я перевела дыхание.
– Юль, – голос Алины донёсся до меня как издалека. Хотя она стояла совсем рядом.
– Что? – настороженно спросила я.
– Тебе не надоело?
Я посмотрела на нее вопросительно. Мне много что надоело. Так что непонятно, о чём она.
– Долго мы будем ещё кукситься? Может, пора нормально поговорить?
Я вздохнула. О чём тут говорить, если я во всём виновата сама.
– Не будем кукситься, – сказала я, чувствуя, как мои губы расплываются в улыбке. Всё-таки я чертовски по ней соскучилась. – Будем говорить.
– Отлично! – воскликнула она. – Тут неподалёку есть очень уютное кафе. И ты себе не представляешь, какой вкусный глинтвейн там делают.
Я хотела было отказаться от глинтвейна в пользу, к примеру, чая, но потом махнула рукой. Почему бы и нет? В конце концов, наше счастливое примирение нужно отметить.
– И все-таки. Что случилось? – Я начала нашу примирительную встречу с допроса. – Только не говори, что все в порядке!
