Но это было совершенно невозможно, ведь та непременно прогнала бы её прочь.
Ярость и крапива
Алетта
Они продолжили свой путь и на следующую ночь остановились в полуразвалившемся сарае, а день спустя путешественникам повезло ещё меньше, и их укрытием стала старая телега.
Каждый вечер после ужина Манео говорил с Одри о её способностях, но девочка, казалось, попросту не могла смириться с тем очевидным фактом, что они у неё есть. Вечером третьего дня пути колдун решил подключить к их занятиям Алетту.
– Почему бы тебе не помочь сестре? – осторожно поинтересовался он.
Его дочь как раз мыла после ужина тарелки в ручье.
– Это бесполезно, – отрезала та, искренне не понимая, чего отец вообще от неё хотел. Разве она пару дней назад не бегала битый час вместе с сестрой по поляне? Она уже сделала всё что могла. В конце концов, это не она была великим колдуном.
– Попробуй просто объяснить Одри сам процесс, – не сдавался Манео. – Расскажи, что ты чувствуешь, когда это происходит и каким образом запускаешь перевоплощение.
– Да нет у меня никакого процесса. Просто превращаюсь, и всё. Я всегда так могла.
Мужчина растерянно потёр затылок.
– Но это ведь неправда, Алетта. Ты начала перевоплощаться всего несколько лет назад, не говоря уже о том, чтобы делать это осознанно, по собственному желанию. Пожалуйста, расскажи, как ты этому научилась. Твоей сестре будет полезно узнать, что ты испытываешь, когда это происходит.
Девочка пожала плечами и нехотя произнесла:
– Здесь нет никакого особого секрета. Я просто заставляю себя почувствовать то, что чувствую, когда трансформируюсь. Только-то и всего.
– А что конкретно ты чувствуешь?
Алетта поджала губы. Это казалось ей слишком личным, чтобы делиться с кем бы то ни было. С другой стороны, пользоваться даром совместно с сестрой было её заветной мечтой. Пожалуй, если она поделится информацией, это и вправду может ускорить процесс.
– Я чувствую злость. Иногда меня переполняет такая ярость, что я просто не знаю, куда её выплеснуть, именно в такие моменты я и перевоплощаюсь. Это чувство начинает закипать где-то глубоко в моей груди, оно растёт, заполняя меня целиком, от макушки до кончиков пальцев, вот тогда я и становлюсь единорогом. Как только это происходит, мне сразу становится легче, как если к горячей голове приложить прохладный компресс. Я могу нестись быстрее ветра, перепрыгивая через любые препятствия на своём пути. Я свободна. И это самое прекрасное ощущение из всех, что мне доводилось испытать.
– Злость, – задумчиво повторил за ней Манео.
– Да. – Девочка кивнула. – Сперва это получалось само собой, а потом я научилась управлять силой, так сказать, от обратного. Чтобы стать единорогом, я заставляю себя как следует разозлиться.
В глазах колдуна сверкнула искорка ликования. Он повернулся к младшей из сестёр:
– Одри, почему бы тебе тоже так не попробовать?
И без того огромные глаза девочки расширились от изумления.
– Злость, – прошептала она. – Я постараюсь…
Алетта закатила глаза. Очевидно, её сестре вообще не было знакомо это чувство.
– Ну же, Одри, давай. – Девочка решила подтолкнуть свою младшую сестру к более активным действиям. – Попробуй представить, что передержала в духовке хлеб или что у мадам Вудкрофт закончились ячменные скрутики… Хотя нет, лучше представь, как Роуэн Фишер приглашает на танец другую девчонку!
– Алетта, довольно! – грубо прервал её Манео.
Глаза Одри покраснели, и на них уже навернулись крупные капельки слёз. Она что, будет реветь каждый раз, когда речь зайдёт о магии и единорогах? Жаль, что грусть не провоцирует её трансформацию, это решило бы сразу все проблемы.
Гнев опять наполнил сердце вспыльчивой девочки, она бросила только что вымытую миску на землю и помчалась прочь. Её бесполезная сестра не знала ровным счётом ничего ни о магии, ни о путешествиях, ни о лошадях. Она умела лишь печь фигурный хлеб да плести всякую ерунду из соломы. Но как бы сильно Алетта ни злилась на свою сестру, на Манео она злилась куда сильнее. Разве он не хвастался все эти годы тем, какой он сильный и могущественный колдун? Разве он не мучил её бесконечными уроками, стараясь научить контролировать силу? Так почему же тогда он ничего не может сделать с Одри? Если всё будет продолжаться в том же духе, король Зелос состарится и умрёт прежде, чем две принцессы в образе единорогов доберутся до Эссендора. Может, маг именно этого и добивается? Он всё время лишь хмыкает, хрипит и кашляет, даже не пытаясь ей помочь.
Трансформироваться было до смешного легко. Разозлиться для Алетты было проще, чем уснуть. Она набрала полную грудь прохладного лесного воздуха и, перевоплотившись, понеслась галопом средь вековых дубов и стройных берёз. Мох приглушал стук её копыт, а в голове навязчиво крутился вопрос: неужели она унаследовала всю ярость, что предназначалась для них двоих?
Дальнейший путь протекал в напряжённом молчании. И вот на второй день этой невыносимой тишины, когда солнце уже достигло своего зенита, принцессы в сопровождении колдуна покинули поля и оказались на опушке леса. В соответствии с картой совсем рядом находилась одинокая ферма, где Манео собирался пополнить запасы продовольствия, а заодно подковать и накормить лошадей.
– Я сам отведу животных, а вам лучше остаться здесь. Нам не стоит привлекать лишнего внимания, – сказал он девочкам.
Алетта состроила недовольную гримасу:
– Почему нам нельзя с тобой? Я проголодалась.
– Чем ближе мы подходим к Эссендору, тем осторожнее нам следует быть. Я постараюсь купить на ферме парного молока и свежего хлеба. А вы пока можете отдохнуть вон на той полянке. Не переживайте, я скоро вернусь.
С этими словами колдун оседлал своего коня и, держа за поводья двух других, удалился. Девочки уселись на траву, и Алетта, подняв с земли прутик, принялась выковыривать им застрявшие в подошве сапога камни.
– Как думаешь, долго нам придётся вот так его ждать? – спросила она у сестры.
– Не знаю. Но уверяю тебя, если мы будем всё это время сидеть на одном месте в ожидании Манео, даже один час покажется нам целой вечностью. Давай немного прогуляемся, но не будем уходить далеко, чтобы услышать, когда он вернётся.
Позитивный настрой Одри поставил Алетту в тупик.
– Ты серьёзно? – недоумевала она. – Мы в дороге уже несколько дней, неужели тебе не хочется просто отдохнуть?
– Мы всё время едем верхом, так что было бы неплохо немного размять ноги. Ещё мы могли бы отыскать какой-нибудь ручеёк и умыться. А на обратном пути можно будет набрать где-нибудь свежих ягод. Только представь, как прекрасно они подойдут к нашему обеду из хлеба и молока!
Мысли о вкусной еде тут же заставили Алетту вскочить на ноги.
