Принцесса опустила палец в воду, всё ещё источавшую мягкий золотистый свет, и ополоснула каплями прохладного эликсира свою кисть, на которой начали уже проступать красные пятна. Не прошло и секунды, как от ожога не осталось и следа. Девочка внимательно осмотрела руку, а затем с восхищённой улыбкой на лице показала её отцу.
– Кажется, Одри приготовила целебный элексир! – восторженно прошептал Рибстон.
Колдун кивнул и поражённо обернулся на младшую из двойняшек, которая как раз показалась из зарослей в своём человеческом обличье.
– Ну как, работает? – спросила она взволнованно.
– Ещё как! – ответила Алетта.
Тогда её сестра опустилась на колени рядом с белым кроликом. Обмакнув тряпку в эликсир, она аккуратно обработала ею перелом. Кровавые разводы, которые до этого не удавалось до конца отмыть от свалявшейся шерсти, как по волшебству испарились, а сама рана уменьшилась и затянулась тонкой розоватой кожей. Смочив лоскут во второй раз, девочка обмотала им лапку.
– Думаю, чтобы кость срослась, потребуется больше времени, – сказала она и укутала Снежка в одеяло, как маленького ребёнка.
Когда она закончила, дочь мага, до этого не сводившая с сестры глаз, наконец позволила себе приступить к расспросам.
– Что же случилось там, за деревьями? – выпалила она.
– Не знаю, – призналась Одри. – Я нашла маленький кусочек коры, как раз такой, из которого получилась бы отличная шина для кролика. – Она вздохнула и замолчала.
– Продолжай, – сказал Манео, ему не терпелось узнать, что было дальше.
– Я только не уверена, что смогу всё правильно объяснить… Мне просто показалось, что есть более правильный способ. И тогда я вдруг почувствовала лёгкое покалывание в ногах, они начали удлиняться. На этот раз я точно знала, что происходит. Я осознала, что перевоплощаюсь, потому что это может помочь исцелить кролика, и просто доверилась своим инстинктам.
– Очень интересно, – выдохнул мужчина. – Уже вторая успешная трансформация за сегодня. Но ты снова делаешь это не осознанно. Как тебе кажется, ты начинаешь понимать свою силу? Есть в твоих ощущениях что-то, что ты могла бы использовать, чтобы попробовать перевоплотиться по своему желанию?
– Не могу сказать наверняка, – принцесса уставилась в землю, – но, наверное, да.
– Расскажешь?
– Думаю, это связано с моими чувствами. То есть превращение происходит не от мыслей, а от эмоций, которые я испытываю.
– Именно об этом я тебе и говорила! – гордо воскликнула Алетта. – Я меняюсь, когда чувствую гнев. Так что, когда мне нужно трансформироваться, я заставляю себя разозлиться.
– Да, я помню. И я пыталась. Но на меня гнев так не действует.
Колдун наклонился вперёд и откашлялся:
– Значит, тебе нужна другая эмоция. Вспомни… Что ты чувствовала, думая об этом пушистом кролике?
– Я просто хотела ему помочь. То же самое случилось и на мосту. Когда я увидела вас над пропастью, таких беспомощных…
– Я в жизни не была беспомощной, – перебила её сестра.
– Ну не беспомощной, хорошо… Просто ты была в опасности, и я отчаянно хотела помочь. Мне сложно описать это чувство, не уверена даже, что у него есть название…
Алетта поджала губы. Происходящее вызывало у неё слишком противоречивые эмоции. Прежде девочка злилась на сестру за то, что той не удавались превращения. Теперь же, когда Одри добилась в этом определённых успехов, её сестра совсем не чувствовала себя счастливой. Наоборот, ей было неприятно, ведь отец никогда не расспрашивал её с таким же интересом о том, как она становилась единорогом. К тому же она явно была лишена дара целителя. Словно желая доказать принцессе её несостоятельность по сравнению с младшей сестрой, кролик выбрался из одеяла и принялся скакать вокруг своей спасительницы.
– Смотрите, ему лучше! Он даже не хромает! – радостно заметила Одри.
А Снежок прыгал всё выше и быстрее. Это получалось у него так ловко и забавно, что ни один из них не смог сдержать смеха умиления. Пушистый хвостик комично дёргался, вторя движениям кролика, а тот скакал всё дальше, пока наконец не исчез за деревьями.
– Боюсь, это последнее, что мы запомним о твоём любимчике, сестра, – улыбнулась Алетта. – Ты тащила его на себе больше десяти километров, вылечила его лапку, а он даже не потрудился подмигнуть тебе на прощание.
– Это совершенно не важно, – спокойно ответила девочка. – Главное, чтобы с ним всё было в порядке. Может, он найдёт свою семью… Ой, смотрите, он возвращается!
Снежок вернулся на поляну и несколько раз смешно подпрыгнул, закидывая за спину задние лапки.
– Он танцует для нас джигу! – захлопал в ладоши Рибстон.
Манео покачал головой.
– Не хочу вас расстраивать, но это вполне обычное поведение для этих зверей. Они всегда ведут себя именно так, когда расслаблены или довольны.
– И вновь эти поразительные факты из жизни кроликов! – ухмыльнулась его дочь.
А пушистый танцор подскочил к Одри, и та вновь принялась гладить его между ушками, так, как ему нравилось больше всего.
– Если хочешь, оставайся с нами, малыш, – сказала она.
Вид с холма
Одри
Хорошенько выспавшись, путешественники снова отправились в путь.
Утро выдалось на редкость туманным. Через синеватую дымку с трудом пробивались едва тронутые золотом краски осенней листвы. В отличие от сестры Одри любила леса, но даже ей становилось не по себе от бесконечной вереницы деревьев. По крайней мере, вчера те казались ей нарядными и приветливыми. Теперь же всё вокруг тонуло в густой сизой пелене, и длинные стволы сосен чернели сквозь неё зловещими полосками. Даже сладковатый запах хвои словно растворился в прохладном воздухе. Ноги девочки невыносимо ныли, а ведь не прошло ещё и часа, как они покинули лагерь. С трудом различая под ногами заросшую травой тропу, она мечтала о том, чтобы каким-нибудь волшебным образом та вывела их из этого бесконечного леса на более живописную местность. Но, зная, по какому принципу Манео строил их маршрут, принцесса понимала, что шансы на это были ничтожно малы.
Снежок прыгал рядом со своей спасительницей, иногда забегая вперёд или забираясь в кусты, чтобы чем-нибудь перекусить. Рибстон семенил следом.
– Мы что, всё это время идём в гору? У меня ноги отваливаются. Когда уже будет привал? – ныла Алетта.
Но никто ей не ответил. Уставшая процессия, тяжело дыша, поднималась всё выше по заросшему деревьями склону. И вот несколько мучительных минут спустя орч вдруг закричал:
– Смотрите, корабль! Я вижу корабль!
– Корабль? – удивилась дочь колдуна. – Это вряд ли, мы находимся за тридевять земель от ближайшего водоёма.
– Но я вижу мачту и парус!
