— Ничего себе! Садизм — слово для взрослых. Не думаю, что ты проучилась в школе достаточно долго, чтобы узнать такие слова.
Ее взгляд потемнел.
— Если выберусь, тебе крышка.
— Знаешь, ты и «это существо» прекрасно поладите. Он проводит все свободное время, выдумывая для меня новые пытки и казни.
Жасмин протянула ко мне скованные руки.
— Я с ними даже есть почти не могу…
— «Почти» не значит «вообще».
На самом деле мне стало даже слегка неловко. Вечно, что ли, держать ее в наручниках? Может, все-таки попробовать снадобье, о котором говорил Рюрик? Нет… тоже неправильно. Я вздохнула, умолкла и провела «волшебные» полчаса, выслушивая смесь оскорблений и нытья. Даже протрезветь успела. Наконец явился Волузиан с полной бутылкой «Хосе Куэрво». Я мысленно возблагодарила небо за то, что она такая большая.
— Спасибо, — сказала я Волузиану и кивнула на камеру Жасмин. — А теперь — на пост.
Ушла, не оглядываясь. Вдогонку летели яростные вопли. Шайа тоже не отставала.
— Вы уверены, что я ничем не могу помочь?
Я обозрела бутыль.
— Попробуй найти стаканчики. — Я показала на пальцах размер стопок. — И принеси их… не знаю. Себе, Рюрику… черт, всем, кто захочет выпить со мной. Даже Изабель.
Какой-то у меня бешеный прилив великодушия. Подыхать — так с музыкой, как говорится.
Шайа встревожилась еще больше. Ну и ладно. Пустяки. Я вышла на круглый внутренний дворик в центре замка. Дворики эти, похоже, изобретение джентри. У Дориана таких парочка. Говорят, во времена Эзона мой двор был зелен, полон лилий и сирени. Теперь он песчаный и каменистый, огорожен кактусами, мескитовыми деревьями. Даже есть несколько терновых — символов моей земли. Мескитовые деревья в цвету добавляли воздуху аромата. Здорово, что здесь постоянно цветет какая-нибудь зелень.
Я села, скрестив нога, посреди двора. Кто-то начал укладывать тут каменную плитку, чтобы создать нечто вроде патио. Скорее всего, Шайа постаралась, как и с пучками травы вокруг. Не дожидаясь стопок, я открыла текилу и сделала большой обжигающий глоток.
Вскоре появились Шайа и Рюрик. Капитан был необычайно серьезен. Переглянулись, сели рядом со мной. Шайа поставила на плитку несколько крошечных стаканчиков из гравированного серебра. Не вполне стопки, но сойдет. Я взяла бутылку и налила.
— За королеву Ив и ее ребенка. — Я выпила. — Черт, жалко, нет соли и лайма!
Шайа и Рюрик снова переглянулись. Думают, я не заметила? И расправились с текилой. Рюрик вытерпел, а вот Шайа закашлялась.
— Что… это? — спросила она, когда смогла говорить.
— Напиток богов. Надо было послать Волузиана и бакалейную лавку за «Маргаритой», ему все равно было по пути.
Я рассмеялась. Налила еще по одной.
— Знаете, его делают из кактусов.
Шайа недоверчиво взглянула на бутылку.
— Правда?
— Ага. Ха, интересно, сможем ли мы производить такую штуку? Я видела тут агавы. Бьюсь об заклад, королевство разбогатеет.
— Сомневаюсь, — пробормотала Шайа.
Рюрик налил себе еще.
— Может, кому-то и понравится.
— Ах, Рюрик, я знала, мы с тобой — родственные души. — Я подняла пустой стаканчик, глядя, как он блестит в лунном свете.
Голова опять приятно закружилась.
— Как думаете, у Майвенн будет девочка или мальчик?
— Не знаю, — немного помолчав, ответила Шайа. — Некоторые маги могут это предсказать, но я не слышала, чтобы королева Майвенн пользовалась их услугами.
— Значит, не пользовалась.
Кийо сказал бы. Или… Может, это их особенный секрет… Я налила себе еще, но пока не выпила. Надираться — это нормально, но не до свинского же состояния.
— В моем мире задолго до рождения ребенка узнают не только его пол, но даже рост, чем будет болеть, и вообще, один он, двойня или тройня. Для этого есть специальные машины. По животу матери проводят лопаткой — и на экране видно ребенка. А иногда, на ранних сроках, в живот беременной втыкают иглу, вытягивают околоплодные воды — и по ним можно предсказать то же самое.
Рюрик и Шайа во все глаза смотрели на меня. Это нормально. Любого джентри поражают человеческие технологии.
— Я все думаю, осталось ли в вашем мире место для чуда?
Я подняла глаза и увидела силуэт Изабель в проеме замковой двери.
— О конечно! Там куча тайн. — Я поманила рыжую жестом. — Садись, выпей. Я сегодня так надралась, что точно никого не убью.
Изабель слегка засомневалась, но потом неторопливо подошла и присела рядом с Рюриком и Шайей. Так далеко от меня, как позволяли приличия. Поморщилась, подбирая под себя пышную шелковую юбку. Несомненно, это был удар для ее утонченной натуры. Рюрик бодро передал рыжей рюмку текилы. Она понюхала — и снова скривилась.
Я продолжала размышлять вслух:
— Похоже, ультразвук был бы весьма полезен вам, с вашими-то проблемами по части детей.
Это шанс. Майвенн может не перенести роды. Или ребенок окажется не жилец. Для джентри это своего рода расплата за долгую, здоровую жизнь. Я не желала им смерти… но, увы, если это случится, все станет куда проще… Кийо сейчас рядом с ней, держит за руку. Заботится, пытается подбодрить словами. В ребенке течет, пусть немного, но — человеческая кровь, поэтому он вырастет сильным и здоровым. А Майвенн — целительница… сможет ли она помочь самой себе? Думаю, да. Все будет хорошо, родится прекрасный малыш, он свяжет родителей навечно… А я никогда не стану звеном в этой цепи…
Я опрокинула очередную рюмку. Изабель мужественно выпила свою.
— Отличная работа, — похвалила я. — Хочешь еще?
Она покачала головой.
— Не думаю, что леди подобает напиваться, теряя самообладание и чувство приличия.
— Ты права.
— Я убеждена, — добавила она чопорно, — что королева Ив разделяет мои взгляды.
Я улыбнулась и волчком крутанула свою рюмку по земле. Засмотрелась, как она описывает все меньшие и меньшие круги… Мне сегодня и так с головой хватило нервотрепки, чтобы еще реагировать на колкости этой стервы.
Прошло несколько часов. Рюрик пил со мной наравне, Шайа тоже иногда давала себе волю. Изабель совсем осмелела: отпускала язвительные реплики как профессиональный комментатор. Думаю, мысль о том, как ранили меня роды Майвенн, придала ей храбрости.
Рыжая увлеченно рассказывала о том, как Майвенн и Кийо начали встречаться. Внезапно повествование оборвалось, а Изабель застыла, удивленная сверх меры.
— Государь!
Вскочила в тот самый момент, когда мои герольды возвестили:
