— Я…
Горячие ладони обхватили мое лицо с обоих сторон, большой палец одной из них погладил по щеке, зацепил уголок рта, сполз вниз по подбородку так, что губы чуть приоткрылись.
— Ты сейчас опять скажешь какую-нибудь правильную чушь, которой я ни капли не поверю, — шепнул Кайлар, лишая меня последней возможности произнести хоть что-то разумное.
Как бы не противилась, но я все равно попалась в эту ловушку, где мир ограничен парой голубых глаз прямо напротив. И мозг напрочь отказывался придумать хоть какие-то слова, способные высвободить меня из капкана горячих рук. Хотя сейчас мое лицо, кажется, пылало точно так же, во всяком случае разница почти не чувствовалась.
— Я меня есть принципы, — как утопающий, хватающийся за последнюю соломинку, беспомощно произнесла я.
— Знаю. И это чертовски заводит.
Мое сердце сейчас неистово колотилось не только в груди, а в каждой клеточке внезапно обессилевшего тела. Будто внутри не скелет и мышцы, а обычная вата. Его загорелое лицо так близко, дыхание прямо в губы, золотистые ресницы, блеск голубых глаз с черными и зелеными прожилками. Я точно могла упорно стоять на своем и шутить, когда он был чуть дальше, но теперь…
— У меня тоже есть принципы, снежинка, — осевшим голосом сообщил Кай. — И как бы мне сейчас не хотелось их нарушить, я дождусь первого шага от тебя. Тогда ты уже точно не сможешь врать ни мне, ни себе.
Я смотрела на Кайлара во все глаза, будто через взгляд напитываясь теплом, которое он излучал. Смысл слов доходил запоздало, как будто мы находились в изолированном от всего мира пузыре, куда даже звуки проникали с трудом. Что он сказал? Что-то про принципы, первый шаг и обман. А еще назвал меня… снежинкой? Мой капитулировавший перед чувствами мозг затопила волна нежности, руки потянулись к широким плечам. До этого я вообще стояла как статуя, не шевелясь, боясь, что даже малейшее движение подтолкнет меня к пропасти, дно которой окончательно поглотит остатки моего самообладания, разрушит их горячими настойчивыми губами, превратит в пыль любые разумные мысли.
Когда мои руки с разбега врезались в его плечи, смяли ткань, кожу под ней, через широкую зубастую улыбку прорвалось тихое рычание, сорвавшее последние цепи, удерживающие и меня и его.
Эта пропасть была сладкой, кусающейся и затягивала словно трясина. С придыханием, бессвязными звуками и отсутствием всякой возможности спастись.
Хотя мы падали туда добровольно. Оба. Я то сдавливала его плечи, то скребла ногтями рубаху, боясь отцепиться и потерять это мгновение, он по-прежнему сжимал мое лицо между своими ладонями, не собираясь отпускать на волю. Губы, жадничая, просили все больше ласк, а тела настолько тесно жались друг к другу, будто хотели срастись в одно.
— Это лучше любой гимнастики, согласна? — его губы все еще касались моих, шепот был еле различим. Послушав несколько секунд тишину, он еле заметно напрягся. — Только не включай сейчас голову, ладно?
— Уже включила, — призналась я, утыкаясь взглядом в загорелую шею.
Кайлар еле слышно вздохнул, переместив руки с лица мне на плечи. Обхватил кольцом, будто переживая, что я начну вырываться.
— И… что там говорят?
— Мой мозг отказывается в это верить и безмолвствует в знак протеста, — я подняла взгляд и смело заглянула в обеспокоенные глаза следопыта. — И кажется я не против такого молчания. Хотя бы на время, чтобы привыкнуть.
Кай хищно оскалился и снова запечатал мои губы, но в этот раз легко и без натиска, просто убеждаясь, что все происходящее — не сон, переплел наши пальцы и потянул за собой.
— У меня припасено еще столько всего невероятного для твоего мозга, что я начинаю всерьез за него переживать.
***
Было удивительно уютно идти с ним за руку и молчать. Он — ведет, я — следую за ним. Мне сейчас совершенно не хотелось говорить, казалось слова собьют мою уверенность, что все это правильно. Хотелось вообще ни о чем не думать, а просто идти, чувствуя свою руку в теплом надежном капкане его ладони.
— Не уверен до конца, что происходит в этой пещере, но есть некоторые догадки. Хочу сначала услышать твои мысли, прежде чем озвучить свои.
Да, пожалуй, работа — это то, что может сейчас вывести меня из ступора. И говорить о ней несравнимо легче.
— Хорошо. Внутри тепло, я так понимаю?
— Да, температура даже чуть теплее, чем снаружи. И это… необычно для одной пещерной системы. В большей части залов — лед, а в этом — мох и ненормальная влажность. Но они точно соединены проходами — я проверял. И следов люмов там больше, чем в других пещерах.
Я наморщила лоб, выкапывая из памяти хоть какое-то упоминание…
— Люмов видели только среди льдов. В тепле — никогда.
— Я вообще сомневаюсь, что в этой пещере был кто-то кроме меня. Ее сложно найти, если не чувствуешь, где искать.
Действительно, когда мы пришли к нужному месту, я вообще не поняла, что небольшое отверстие за крупным камнем — и есть вход в пещеру. Расположен под таким углом, что заметить случайно почти невозможно.
— Когда впервые увидел, думал, что не пролезу — слишком узко, но тут все хитро. Загляни.
Я послушно опустилась на колени и заглянула в темноту. По высоте мелко, но, если спускаться боком… Сняла с пояса небольшой фонарик и посветила. Эээммм… это что, ступеньки?
Растерянно обернулась на следопыта.
— Давай спустимся, там все еще интересней, — просто ответил он.
Я аккуратно протиснулась боком в лаз и потянув ногу нащупала первую ступеньку. На четвертой уже могла разглядеть часть зала и сдавленно охнула, а когда спустилась полностью, чуть за сердце не схватилась от открывшейся картины.
Потолок пещеры был похож на ночное небо, усыпанное миллионами звезд — на деле маленькими с кулачок светящимися голубоватым светом шариками. Или пузырьками. Их было так много, что у меня дух захватило, и все примерно в метре над головой. Если сильно постараться, можно дотянуться рукой и попытаться понять, что это.
— В глубине есть озеро, — добавил Кайлар, спускаясь с последней ступеньки. — Влажность можно списать на него, но почему такая разница в температурах все равно непонятно.
Да, эта пещера выглядела гораздо «уютней» чем все мной виденные в Люмтвере. Никакого льда, кругом изумрудный «плюшевый» мох и мягкое освещение необычных «звезд». Воздух прогрет до вполне комфортной температуры, никаких дополнительных ухищрений в виде комбинезона не требуется. А выбившиеся из собранных в низкий пучок волос пряди от влажности уже начали закручиваться возле лица упругими змейками.
— Давно ты нашел это место?
— Дней шесть назад. Чувствую, что «рыть» надо тут, но пока… осматриваюсь. Есть мысли, что это за милые фонарики над нами?
Я покачала головой. Пожалуй, тут есть над чем подумать, и что посмотреть. Завтра обязательно вернусь, чтобы взять пробы. Только представить не могу как я буду трогать такую красоту. Как бы чего не напортачить, очень уж хрупкой кажется эта сказочная обитель.
