Онгер Риган тоже был явно не в духе.
Тяжело вздохнув, я чинно взяла нож и как в былые времена, принялась резать мясо на мелкие кусочки, при этом сохраняя ледяное выражение лица.
– С вами что-то не так, вартеса? – этот вопрос безликого застал меня врасплох.
Подняв на него взгляд, нахмурилась. но быстро взяла себя в руки.
– Нет, что вы, – я выдавила из себя улыбку.
– Тогда чего ты кромсаешь это мясо, – вмешался Каил, разглядывая содержимое моей тарелки.
Я напряглась ещё сильнее.
– Простите, – осторожно отложив нож, зажала в руке вилку, надеясь, что от меня отстанут и дадут поесть.
Взгляд Моялы метался между мужчинами.
– Не издевайся над едой, а просто ешь, – проворчал гер и снова принялся за завтрак.
Тихо выдохнув, нацепила на вилку кусочек мяса и отправила в рот. А у самой комок в горле стоял. Такое напряжение витало в воздухе, что, казалось, вот-вот рванёт.
Только вот кто непонятно.
– Раньше вот также было, – тихо пробормотала Мояла, – что ни приём пищи, то испытание на прочность. То вилку не так держим, то кусочки недостаточно мелкие, то, вообще, отравляем воздух своим присутствием.
У меня глаза на лоб полезли от её слов. Сглотнув, глянула на мачеху и одними губами шепнула: “Молчи”, но было поздно.
– Ты сейчас нас с бывшими князьями сравнила, – слишком спокойно уточнил Риган.
– Да, – ответ Моялы звучал ровно и безэмоционально.
– То есть мы не даём вам спокойно поесть? – рычал безликий.
Да что происходит? Я ничего не понимала, но мне становилось не по себе.
– Вы принесли за стол свой гнев! А ты обещал, что наша жизнь станет спокойной.
Ты обещал! – Моялу прорвало, она фонтанировала эмоциями.
Я скосила взгляд и посмотрела на Каила: у него желваки ходуном ходили.
– А мы должны сейчас искрить счастьем и довольствием, – безликий продолжал допытываться и развивать тему.
Я чувствовала, что добром это не закончится.
Мояла беременна, видимо, у неё помутнение или чувство самосохранения отшибло. Но бывшая старшая княжна Охрил нарывалась на неприятности.
– Вы могли бы на нас не отыгрываться! – предъявила она очередную претензию. – Столько лет нас травили тут как собак, кусок в горло не лез. И теперь вы!
– И в чём мы отыгрались, – не выдержав, рявкнул Каил. – Лучше молчи, женщина, а то кого с утра помиловали, тех сейчас выпорем.
Моя рука задрожала. Осторожно положив вилку, я спрятала ладони под стол, сжав их в кулаки.
– Вы портите нам…
– Мояла, – не выдержала я, – хватит.
Она умолкла и перевела взгляд на меня, открыла было рот, но я повторила.
– Хватит!
В комнате воцарилась тишина. Никто не ел. Отодвинув стул, Риган поднялся и вышел. Я всё ещё ничего не понимала. В коридоре раздался грохот, словно таз по полу покатился.
– Поздравляю тебя, женщина, – спокойно объяснил причину грохота Каил, – теперь все получат заслуженное наказание. Онгер научит их порядку и послушанию. Ну. или прибьёт.
Усмехнувшись, Каил взял вилку и, как ни в чем не бывало, продолжил завтракать.
Мояла же соскочила с места и рванула в коридор.
– На редкость несообразительная женщина, – прокомментировал её забег гер, – аты завтракай, прелесть моя. У нас сегодня ещё много дел.
– Каких?
Я снова стала, есть, проглатывая кусочки, почти не пережёвывая.
– Ты покажешь мне замок: от подвальных помещений до чердака. Расскажешь, что и как тут было до правления того выродка, что я вздёрнул. И мы будем решать, как превращать эти поросшие паутиной и плесенью руины в обжитый дом.
Я кивнула, не решаясь ничего уточнять. Ела, молча, почти не чувствуя вкуса помидора.
– Твоя нянечка слишком самовольна, – услышала я от Кайла спустя пару минут.
– Я знаю о том, что случилось этим утром, – как можно спокойнее ответила я, хотя внутри вся тряслась. Я поговорю с ней и втолкую, какое положение мы занимаем в этом доме, и как ей следует с вами разговаривать.
– Я не трогаю эту старуху только потому, что она дорога тебе, но на других слуг это не распространяется. С этого момента их поведение полностью на твоей совести, хоть пори их, но чтобы работали молча и не смели ронять тазы. Иначе я избавлюсь от всех. Это понятно!
Я стиснула зубы и опустила взгляд. Мне стало обидно. Понятно, что слуги почувствовали слабину. И я здесь хозяйка: мне их в чувство приводить. Но отчего-то я ощущала, что меня оскорбили.
– Амэлла!
– Я поняла, – одними губами прошептала я.
Утро было окончательно испорчено.
Каил продолжал есть, ковыряла вилочкой последние несколько кусочков и я.
– Прости! – услышанное слово вогнало меня в ступор.
– Что?! – я даже не поверила своим ушам.
– Мояла и Риган поссорились с утра. Всё из-за этой бытовухи. Их ругань испоганила мне настроение. Я не должен был тебя отчитывать. Прости, Амэлла, за то, что выплеснул на тебя их эмоции.
– Может мне кто объяснит, что произошло, пока я спала, – тихонечко произнесла я.
– Твой страх пустой, перестань трястись. А произошло следующее, – Каил подцепил кусок мяса и выставил его перед собой, – вот вроде еда. Её немного у нас сейчас, казалось бы, беречь нужно каждый кусочек. Я прав?
Я кивнула, не понимая, к чему он ведёт.
– Мы сегодня с Риганом кладовые осматривали. Случайно, как бы, забрели. Просто, из праздного любопытства. Обговаривали, сколько мешков провизии везти, и тут сообразили, что не знаем размеры кладовых. Вот и пошли осматривать сии помещения.
Северянин умолк и выжидательно на меня глянул.
– Там было грязно, да?
– Грязно? Если бы только грязно, – он усмехнулся и отправил мясо в рот. – Я нашёл мешки с крупой, ящики овощей, мясо, подвешенное на крюки, только есть мы будем отныне только то, что привезено с севера.
– Что ни так там было с той крупой? – меня раздражала эта его манера говорить.
– А ты уже поела? – он взглядом указал на мою опустевшую тарелку: сама не заметила, как всё съела.
– Да, – я утвердительно кивнула.
– Тогда отвечу. Там были мешки, в которых обнаружились крысиные гнёзда с выводком. Мясо скользкое от разложения и со следами недавних срезов. А про овощи я смолчу. Но самое главное, когда я притащил туда кухарку – она разревелась. Кормить нас этим можно было, а сообщить, в каком состоянии продукты – нет. А няня твоя встала в позу. Мол, не они за это отвечают.
