– Не уходи Мурка, я хочу, чтобы ты это послушала.
Он нуждался в ней.
Но Мюрвет видела мать, которая взмахом руки позвала ее из приоткрытой двери. Нужно было идти к ребенку. И она встала из-за стола. Сеит нахмурился. Его жена не послушалась. Почему она не могла разделить с ним печали? Он захотел заставить Мюрвет остановиться и потянулся к тарелке с арбузом.
Тарелка, ударившись о дверь, разбилась вдребезги. Куски арбуза разлетелись алыми брызгами на цветном ковре. Мюрвет не на шутку испугалась. Она побежала в комнату и взяла дочь на руки. Леман, как только почувствовала запах матери, успокоилась. После того как ребенок, наевшись, уснул, Мюрвет прислушалась. Сафийе собирала разбитые осколки. От Сеита не было ни звука. Мюрвет призвала себя к спокойствию. Нужно было возвращаться к мужу и гостям, но Эмине остановила ее:
– Дочка, не беспокойся, я сниму дом и съеду от вас. Тогда нам всем будет спокойно.
– Мама, ложитесь спать. Спокойной ночи! – твердо сказала молодая женщина.
Сафийе, подмигнув ей, подала знак, что все в порядке. Мюрвет молча заняла место за столом, Сеит на нее даже не взглянул. Он запел песню на русском. Однако так схватил руку жены и так сжал ее, что Мюрвет почувствовала, как внутри у нее все вздрогнуло. Он сжимал ее ладонь с любовью. Он пел, закрыв глаза. Мюрвет начала плакать. Она любила Сеита и знала, что муж тоже любит ее, но было между ними то, чего они не могли преодолеть.
Лето в Джаддебостане
Когда Сеит бывал дома, то он не выпускал из рук Леман, которую называл Полуш.
Однажды Эмине отправилась навестить старшего брата. Сеит пришел довольно поздно. Мюрвет уже накормила сестер. Супруги сели за стол. На ужин была утка, которую Сеит принес из ресторана. В тот самый момент, когда он поднимал бокал, из комнаты послышался плач Леман. Мюрвет беспокойно заерзала на стуле. Сеит спросил:
– Почему плачет дочка?
– Мне откуда знать, Сеит? Ребенок, вот и плачет.
– Голодная?
– Может быть, проголодалась.
Сеит не выдержал:
– Давай, оставь еду и сходи посмотри, что там стряслось.
Когда Мюрвет накормила ребенка грудью и, поменяв пеленки, вернулась, Сеит еще не съел ни кусочка. Он обрушился на жену:
– Ты весь день дома с ребенком! Ты знаешь, когда я прихожу домой. Накорми ее, пока я не пришел. Почему ты оставляешь эти дела ровно на тот час, когда мы садимся за стол? Зачем мне вообще приходить, если я не могу поесть горячей еды и посидеть со своей женой?
Мюрвет молчала. Мужчина взял себя в руки.
– Ладно, проехали! За благополучие!
В этот момент из комнаты выскочила Фетхийе, подслушавшая их разговор из своей комнаты. Она была в бешенстве.
– Что ты хочешь от моей сестры? – заорала она. – Нельзя с ней так разговаривать!
Мюрвет не могла поверить ушам своим. Этого только не хватало! Вскочив с места, она заставила Фетхийе замолчать и, взяв ее за руку, увела в комнату. Она была в шоке. Вернувшись, она посмотрела в лицо Сеиту. Он был холоден как лед.
– Сеит… Фетхийе еще ребенок.
– Судя по тому, как твоя сестра себя ведет, она давно уже выросла! А раз так, поговори с матерью, и пусть уходит. Я не желаю выслушивать от нее оскорбления.
Эмине вернулась на следующий день под вечер с новостью. Она арендовала дом вдовы, жившей с двумя дочерьми, и собиралась тотчас туда переселиться. Мюрвет вроде как возражала, но ничего изменить не могла. Эмине собрала свои вещи. Когда она, забрав с собой дочерей, садилась в повозку, то сказала Сеиту:
– До свидания, сынок, мы больше не будем мучать тебя.
Он ей ответил с сарказмом:
– Ради Аллаха, мама. Доброго пути!
Дом казался абсолютно пустым. Мюрвет заплакала. Она могла бы проплакать весь вечер, но понимала, что в таком случае заставит мужа разнервничаться. Слава Аллаху, тем вечером они были приглашены к Сафийе и Сулейману и, взяв Леман, поднялись на верхний этаж. Сеит сидел за столом, взяв жену под руку. Он часто целовал ее, гладил ее руки и волосы. Сафийе и Сулейман реагировали на это совершенно естественно. К ним присоединился и маленький Хасан. После двух бокалов вина он опечалился и погрузился в мысли. Сеит, потрепав его по плечу, спросил:
– Что с тобой, маленький поэт? Снова пишешь стихотворение?
Прозвищем Хасана было Поэт Хасан. Он получил его от друзей Сеита, так как постоянно писал стихи. Когда он немного выпивал, то закрывал глаза и начинал читать свои вирши. Большинство из них было о печали, любви и безысходности. Хасан чувствовал бесконечную тоску по своей семье. Он тосковал по Крыму. Иногда он переставал стесняться и ревел навзрыд.
Сафийе подхватила:
– Правда? Ты пишешь стихотворение, Хасан? Ради Аллаха, пожалуйста, прочитай нам одно.
Юноша начал:
Посмотрите, друзья, что со мной сотворила судьба:
Лишила ума от любви, разум мой забрала…
И тотчас замолчал. Бросив на Сафийе тоскливый взгляд, он отвернулся, скрывая слезы.
* * *
Леман исполнилось три месяца. Сеит обожал дочь. Светло-русые прямые волосы начали появляться на ее голове. Ее глаза были карими.
Сеит укладывал дочку на кровать, сам вытягивался рядом и разговаривал с ней, как со взрослым человеком. Малютка словно понимала, что ее отец ведет себя с ней по-другому, нежели окружающие, и берегла для него свои самые красивые улыбки. Когда приходила очередь матери заворачивать ее в пеленки, она разражалась криком. Быть с отцом было свободой, счастьем. На кровати, под теплом солнца, проникавшего сквозь занавески, оказаться в руках отца только в распашонке было для нее большим удовольствием. Сеит же очень хотел, чтобы дочь поскорее выросла. Он знал, что они с Леман будут хорошо ладить.
Дела Сеита шли в гору, и он часто приносил жене подарки, купленные в шикарных магазинах в Бейоглу.
Эмине раз в два-три дня приходила днем и помогала Мюрвет – кипятила детские пеленки, гладила. Жить раздельно было лучшим решением для всеобщего спокойствия, и никто уже на эту тему не говорил.
Той осенью Сеит продал прачечную. Для процветания ресторана были необходимы дополнительные деньги. К тому же бухгалтер прачечной Петр Сергеевич покинул Стамбул и обосновался в Париже. Сеит боялся, что не сможет найти на его место человека, которому сможет доверять в той же степени. Смысла в том, чтобы держать прачечную, расходы которой он не мог контролировать, не было.
Однажды сентябрьским днем Мюрвет, развешивавшая в саду вещи, которые постирала ее мать, заметила повозку, которая остановилась у ворот. Приехал маленький Хасан. Внешний вид Хасана, который, как и Сеит, проявлял чрезмерную заботу о своей внешности, был безупречным – он был в белоснежном костюме и шляпе. Мюрвет с удивлением смотрела на мешки, которые он выгружал из повозки. Должно быть, Сеит что-то отправил, но что – разобрать она не могла.
