В квартире Сеита и Мюрвет была весенняя уборка. Вечером Леман и Шюкран ужинали, пришедшая в гости Неджмийе принимала ванну. Мюрвет не терпелось сесть на балконе и вытянуть ноги. Слава богу, дети не капризничали. Когда они улеглись в свои кроватки, хватило только одной сказки, чтобы они уснули.
В дверь позвонили. Официант одного из ресторанов Сеита внес ужин и сказал:
– Госпожа, Сеит-бей не сможет прийти этим вечером на ужин. Сказал, пусть меня не ждут.
Это не было неожиданной новостью.
Сестры начали накрывать на стол вместе с официантом. Сеит отправил им две бутылки выдержанного вина.
Они так разошлись, что Неджмийе даже избавилась от своей вечной застенчивости. Ей хотелось петь.
У нее был печальный, мягкий, нежный голос.
– Как поживает твой муж? – спросила сестра, закончив петь.
– Он хочет, чтобы я каждый вечер была вместе с ним, куда бы он ни пошел, – вздохнула Мюрвет.
– Ну и почему ты не ходишь с ним?
– Не знаю… Вероятно, мне там не комфортно.
– Почему?
– У него много приятелей. Старые друзья, новые друзья, друзья друзей… Я не понимаю язык многих из них. Не понимаю, над чем они смеются, о чем разговаривают.
– Неужели среди них нет тех, кто говорит по-турецки?
– Конечно, есть. Но большинство из них крымчане. Они говорят по-русски.
– А почему и ты не выучишь русский?
– Сеит хочет, чтобы я выучила.
– Вот-вот! Ты можешь прекрасно выучить этот язык, сестра!
– Я не хочу его учить.
Неджмийе посмотрела на сестру вопрошающим взглядом.
– Каждое слово, которое я слышу на том языке, напоминает мне о прошлом Сеита, а я хочу, чтобы он привык к жизни в Турции.
Мюрвет ревновала к языку, на котором ее муж говорил годами, и к его друзьям, с которыми он делил этот язык.
Она вскочила и воскликнула, переменив тему:
– Подожди! Сейчас тебе кое-что покажу.
– Что же?
– Кое-что, что Сеит купил мне осенью. Подожди, сейчас приду.
Немного времени спустя она вернулась с кружевной шляпой из коричневого шелка на голове. Она распустила волосы и улыбалась.
– Как тебе? Понравилось?
Неджмийе всплеснула руками от восторга:
– Какая красивая шляпа! Как же она тебе идет! Почему ты ее не носишь?
– Сеит купил мне ее! Я сказала «не могу надеть», сказала «не привыкну», но он не послушал. Знаешь, что он сказал тогда?
– Что?
– «Будешь по вечерам в ней выходить на прогулки. Тогда привыкнешь».
Мюрвет, сняв шляпу, надела ее на Неджмийе. Затем подвела к зеркалу в коридоре:
– Смотри сюда! Тебе даже больше подошла!
Сестра тут же хотела снять шляпу, но Мюрвет ее остановила:
– Оставь, пусть будет твоей! Тебе она подошла еще больше, чем мне!
Она сказала это искренне.
– Сестра, да разве можно? А Сеит не разозлится?
– Нет, не разозлится. Ты знаешь, как он тебя любит. И к тому же она действительно подходит тебе больше, чем мне.
Когда Неджмийе, очарованная подарком, а Мюрвет, счастливая, что смогла порадовать младшую сестру, легли спать, Сеит все еще не вернулся.
Из Алушты везут камень
Не было ночи, когда Сеит уснул бы, не разглядывая перед сном семейные фотографии. Хоть он и приходил домой под утро, привычка оставалась неизменной. Он знал, что его отец был доволен тем, что сын женился на турецкой девушке и стал хозяином семьи, и это хоть немного, но успокаивало Сеита.
Каждый раз, когда он рассматривал фотографию отца, он старался представить его перед собой. Он так внимательно смотрел, что иногда видел в глазах пожилого мужчины тоску и любовь, которую тот испытывал к сыну. Он словно слышал, как отец шевелит губами и говорит, что простил его. Единственным его помощником в оживлении таких воспоминаний было спиртное. Медленно поглощая алкоголь, он чувствовал, что ему становится легче. Упреки жены по поводу спиртного казались ему настолько же невыносимыми, насколько и ее ревность.
Мюрвет же не могла постигнуть истинную причину пристрастия мужа к алкоголю. В конце концов она связала пьянство Сеита с его работой в ресторане.
– Твое дело все время связано со спиртным, Сеит! – сказала она однажды. – Оставь уже все это, найди другую работу! Тогда мы успокоимся.
Муж разнервничался. Он мог многое встретить шуткой, однако не хотел, чтобы кто-то господствовал над его вкусами и привычками.
– Успокоимся, ты сказала? Успокоимся? А чему ты обязана за достаток, в котором сейчас живешь? Ты разве недовольна жизнью?
Мюрвет уже не была стыдливой, проглотившей язык маленькой девочкой.
– Я не хочу, чтобы ты выпивал!
– Какой вред в моей выпивке? Я что, тебя обижаю, я бью наших детей? Я оставляю вас голодными и в нищете и транжирю в одиночку деньги?
– Сеит, не перевирай мои слова, пожалуйста!
– Твоя мама тебе нашептала, а ты теперь мне высказываешь!
– Сеит, пожалуйста, не нервничай! Я всего лишь хочу, чтобы ты держался подальше от спиртного. Я волнуюсь о твоем здоровье.
– Не трогай меня, Мюрвет! Выпивка защищает меня от разрушения. Ты поняла? И довольно уже на меня давить!
– Спиртное держит тебя вдали от дома. Тебе обязательно выпивать с каждым пришедшим, пока ресторан не опустеет?
– А ты знаешь, с кем я пью и сколько? Ты сколько раз ходила со мной? Сидишь дома, как клуша.
– Почему мы, как все, не можем сидеть дома?
– Твои знакомые сидят дома. А мои знакомые – нет. В таком возрасте ты меня не перевоспитаешь! И если ты это примешь, то мы оба будем счастливее.
– Подумай немного о будущем детей! – не унималась Мюрвет, удивляясь собственному спокойствию.
– Достаточно того, что я имею работу, которая приносит большие деньги. Разве я не стараюсь, чтобы вам всего хватало? Интересно, сколько есть семей, которых ждет такси у дверей? Сколько есть детей, которые могут нарядиться, как пожелает душа, которые могут пойти в кино? Так безбедно вы будете жить, пока я работаю. Но если ты продолжишь меня обижать, то с нами случится то, чего ты боишься.
Мюрвет устала от этой борьбы и начала плакать.
– Сеит, а если ты дальше не сможешь работать, если что-то случится, то что будет? Мы проедаем деньги, которые зарабатываем. У нас все есть, мы очень хорошо живем, но мы ничего не откладываем на черный день. Я говорю только об этом и больше ни о чем!
Сеиту надоела эта ссора. Его в высшей степени огорчил разговор на повышенных тонах. Неужели снова все рушится? Он постарался совладать с собой.
