Над странным местом стояла гробовая тишина, словно оно приготовилось к чему-то, что должно произойти здесь и сейчас и что лучше переждать… Поэтому скрип давно не смазываемых ржавых петель входной двери мог показаться громом. Но лианы все так же вяло раскачивались на сквозняке.
Внимательные светочувствительные глаза вошедшего зверя, на секунду вспыхнув желтым, обшарили помещение и удовлетворенно остановились на куче травы. Потом существо повело носом и довольно замурлыкало – достаточно громко, чтобы его услышали сородичи, притаившиеся рядом. И, мягко ставя широкие лапы, медленно и тихо пошло к центру зала, иногда останавливаясь и замирая в одном положении, пытаясь распознать необычные и недружественные звуки. Следом вошли еще два существа поменьше. Детеныши.
Взрослая кошка осторожничала. Она все чаще, несмотря на пленительный запах валерианы, останавливалась и всматривалась в темные углы, частично завешенные толстыми и спутанными лианами. То ли ей чудилось, то ли ночное зрение и впрямь различало две еле заметные фигуры, неподвижно зависшие на лианах под потолком. Время тянулось медленно и осторожно, словно большая кошка своей недоверчивостью его приостановила. Котята, чувствуя нервозность матери, присели у входа и наблюдали за ней, ожидая сигнала. Либо предупредительного, после которого нужно быстро уносить лапы в любом направлении, либо одобрительного, разрешающего приблизиться к цели и распробовать ее на вкус. Несмотря на возможные опасности, угощение обещало быть восхитительным. Валериана, как и раньше, до войны, всегда ценилась среди котов любой масти.
Вот и сейчас дурманящий запах растений окончательно свел кошку с ума, и она, презрев опасность, довольно и одобрительно замурлыкала, призвав котят, и пошла к кучке травы. Около нее кошка грациозно легла на живот, опустила голову вплотную к кореньям и шумно втянула терпкий воздух. Длинный хвост ритмично задергался от удовольствия, она сначала лизнула корень, а потом и вовсе стала его жевать. Котята, потеряв всякий страх, мягкими прыжками присоединились к матери.
Через несколько долгих минут дверь скрипнула, закрываясь, но ошалелые кошки лишь раз повернулись проверить, а потом вновь погрузились в наркотический аромат валерианы.
Тем временем кто-то медленно и плотно закрыл дверь и подпер ее металлической арматурой, чтобы с той стороны не ворвался кто-нибудь неучтенный и нежданный. Кошки беззаботно катались по полу в центре зала, совершенно не подозревая, что над ними нависла смерть. И некто невидимый, зацепившись за лианы, нацеливал тяжелый металлический прут на безмятежных животных.
Кошка-мать не успела понять, что случилось, когда сверху упала заостренная арматура и пробила ей основание черепа и горло, пригвоздив к полу. Котята испуганно и ошалело отпрыгнули в стороны. Они заметались по освещенному луной кругу, высматривая в темных углах смерть. Но во тьме казалось, что она притаилась всюду. Такой же металлический прут снова прилетел сверху, и лапа одного котенка тоже оказалась пригвожденной к деревянному полу. Он заверещал от боли и стал вырываться, арматура задергалась, но выдержала. Второй котенок метался рядом, не зная, чем помочь.
– Черт! – неожиданно раздался под потолком чей-то голос, и сверху кто-то свалился.
Сначала, никого не задев, плашмя упала арматура, следом рухнул человек, вернее, ребенок, так как он явно был меньше обычного мужчины.
– Вовк! Осторожно! – раздался из-под потолка второй голос, но мальчишка уже резво вскочил на ноги с прутом в руках и вовремя ткнул его в грудь напавшего котенка. Тот взвыл от боли и отступил.
– Вит! Помоги! – сдавлено крикнул оказавшийся на полу Вовк, стараясь прутом держать разъяренного котенка на расстоянии.
– Вот немощный! – донеслось из темноты. – Ничего с первого раза сделать не может! Отродь!
Затем в свете луны металлом сверкнула арматура, и череп нападающего котенка оказался прибитым к полу. Остался один – прикованный прутом к старым, трясущимся от любой вибрации доскам. Он от ярости и боли метался вокруг арматуры и свободной лапой бил все, до чего доставал. Мало ли кого зацепит!
– Этот твой, Вовк! – донеслось из-под потолка.
– Но… он… – пытался откреститься Вовк, но голос из темноты добавил:
– Давай-давай! Этот мелкий. Дитенок совсем! Дубинка тяжелая, справишься!
Делать нечего. Мальчишка отбросил арматуру в сторону. Она легко звякнула по доскам. Мальчик выпрямился, его нагое тело, обмазанное сажей и жиром, еле заметно, тускло поблескивало в лунном свете. Он постоял, достал откуда-то из темноты биту, подточенную и обструганную для подростка и нашпигованную гвоздями «двухсоткой», и, замахнувшись, нанес удар. Котенок, несмотря на прибитую к полу лапу, увернулся и резко ответил. Когти скользнули по телу мальчика, оставляя на плече глубокие и длинные раны. Тот вскрикнул, но вновь размахнулся и нанес очередной удар. Кот опять увернулся и ответил. И опять Вовк закричал от боли.
– Вит, помоги ему! – раздался от двери густой бас. И как только кот присел для очередной атаки, ему в голову прилетела арматура Вита. Зверь затих, лишь оскаленные зубы слабо отсвечивали в лунном свете. В тот же миг вздрогнули лианы, и сверху спустился еще один мальчишка. Он подошел к Вовку и ткнул кулаком в раненое плечо. Тот вскрикнул и отстранился.
– Ты чего?! – обиженно крикнул он.
– А не фиг быть бабой! – огрызнулся Вит. – Эти котята тебя слопали бы! Отродь!
– Сам отродь! – парировал Вовк, держась за плечо.
– Хватит! – грозно крикнул отец и не торопясь вышел под свет луны. – Вам по тринадцать лет, а все как дикие! Как неандертальцы! Даже котят не можете убить! Срам!
– Но Па! Это не я, это Вовк… – хотел было возразить Вит, но отец перебил.
– Вы человеки разумные! Так?
– Так, – согласился Вит.
– Вот! А погибли бы сейчас! Сначала он, – отец указал на Вовка, – а потом ты! – Он ткнул в Вита. – А почему? В чем ошибка?
– Э… э… – Вит хотел выдавить из себя приемлемое объяснение, но отец вновь перебил.
– Ваша мать рожала вас, мучилась не для того, чтобы дать жизнь двум идиотам! Не для того она отдала свою жизнь! Ясно?
– Да, отец! – пробубнил Вит. Вовк кивнул.
– Вот! Перестанете думать, скоро окажетесь кормом! Вовк, ты слишком перемазался жиром, поэтому и не удержался на лианах. Ясно? А ты, Вит, должен помогать брату! Поддержать его! Умрет он, и ты долго не протянешь! Понятно?
– Но он же как недоразвитая обезьяна! – возмутился Вит. – Вечно спотыкается, падает, поскальзывается, промазывает… Он вообще какой-то рассеянный, слабоумный, что ли…
– Ты меня слышал? – сурово переспросил отец, и Виту ничего не оставалось, как кивнуть. – Теперь помоги ему заштопать рану и одеться, скоро станет совсем холодно. Я пока обдеру кошек.
– Да, отец.
Пока Вит промывал и перевязывал Вовку раны, а отец сдирал шкуры с мертвых животных, на небосклоне сместилась луна, и освещенное ею пятно переползло на стену. Все были так заняты, что не обратили внимания на появившуюся на ней тень. Она медленно повертела головой, оценила ситуацию и…
