– Если тебе будет легче, то думай, что ту экспедицию, в которой я участвовал, снарядили эти двое. Такой порядок тебя устроит? Месть будет сладка?
Сова беззвучно подняла винтовку к плечу и направила на людей внизу.
– Нет, Сова! – тихонько пролепетал Руслан. – А как же я? Они же должны рассказать обо мне…
– Они не знают, мальчик, – сухо оборвал его Константин. – Единственный, кто может знать, – Кизляк. Это мне сказал Черноморов во время рейда по окрестностям, когда погиб ее отец. Сказал, что старый хрыч как-то там экспериментировал над детьми. Вот только злобные детишки его угрохали пару месяцев назад. Так ведь?
Руслан сник, а Спасский махнул рукой.
– Стреляй уж! Когда все закончится, всегда можно покопаться в архивах «Приюта» и узнать, кто, что и когда.
И Софья послушалась. Ей уже осточертело, что месть приходится откладывать, а тут… она видит через оптический прицел людей, которые косвенно участвовали в смерти отца. В любом случае все закончится здесь, и если эта тварь хочет, чтобы она уничтожила еще парочку главарей бандитов, то почему бы и нет? Это же только на пользу. Чем меньше бандитов, тем меньше проблем.
– Вот умничка! – обрадовался рядом лжемайор. – Ты мне нравишься все больше…
Макаренко не слушала, она сосредоточилась на себе. Дыхание стало ровным, сердце билось спокойно. В стекле маячили две фигурки, такие близкие, такие родные. Сова почти полюбила их, запечатлела в голове каждую ворсинку на одежде, каждый волос в бороде и капельки влаги на лацканах. Любовно прошлась по белоснежному инею на шапке и плавно нажала спусковой крючок.
Удовлетворенно отметив облачко крови в прицел, Макаренко сразу же перевела ствол на следующую жертву. На лице отца Григория отразилось недоумение. Он не понимал, почему атаман упал, осознание случившегося пришло слишком поздно. Сова выстрелила второй раз.
Девушка выдохнула, опуская оружие, и услышала довольное восклицание лжемайора:
– Так тебе, Гриша!
Вот он – момент. Тот самый, которого Макаренко ждала, пока будущий глава нефтяников разглагольствовал. Сова развернулась, пропустила мимо ушей поздравления Спасского, перенесла вес тела на левую ногу, отбросила СВДС и, пока она падала, ударила с разворота тяжелым ботинком в лицо Гвоздю.
Руслан продолжал яростно брыкаться. Это он виноват! Он в очередной раз подвел Сову – настоял на столь раннем выходе! Опять! Только сейчас мальчик плакать не стал. Хотя он не видел выхода, все же пытался вырваться из стального захвата бородача, но пока не получалось. А когда Софья ударила ногой Гвоздя, Руслан еле успел пригнуться и почти тотчас почувствовал, как разжимаются руки мужика.
– Беги! – крикнула Макаренко, и Руслан, словно слепой котенок, заработал руками и ногами, стараясь от чего-нибудь оттолкнуться, лишь бы убраться подальше от мучителей.
В это время Денис Гвоздев схватился за разбитый нос, из которого хлынула кровь. Ему и дела теперь не было до мальчишки. Здоровый мужик от удара в лицо потерял ориентацию в пространстве, а от боли – зрение, и с закрытыми глазами пятился, пытаясь отойти подальше от молниеносной и причиняющей боль девушки. А она не ждала, наносила удар за ударом, пока огромный мужик не рухнул на обледенелую крышу, и уже хотела прыгнуть сверху, как вдруг ее остановил удар сбоку.
Макаренко отбросило, и женщина еле удержала равновесие на покрытой льдом площадке. Она широко расставила ноги и удивленно посмотрела на лжемайора. А тот, не торопясь, обошел Гвоздя и направился к Софье.
– Неужели ты подумала, что только форма помогла мне сразить твоего отца? – Спасский вновь криво усмехнулся. – Да, я не военный, но боевые искусства изучал с детства. Нам во Владивостоке было проще – учителей из соседних стран предостаточно. Всякого нахватался, так что, дорогая, ты прекращай это. Или, даю гарантию, махаться тебе придется со мной. А ты уверена, что готова к этому?
– Уходи! – крикнула Сова мальчику, отбежавшему к спуску с крыши. – Слышишь?
Но Руслан не шевелился. Он во все глаза уставился на девушку и мужчину, сближавшихся на крыше в свете утреннего солнца. Он чувствовал свою вину, поэтому не уходил, но не знал, чем помочь, семенил в нетерпении ногами и сжимал в отчаянии кулаки. О «ПМ», который Макаренко сунула перед походом мальчику в руки, Руслан забыл. Пистолет затерялся где-то в складках грязной, поношенной куртки. А меж тем перед мальчиком разыгрывалось настоящее сражение, какого Руслан никогда не видел. Раньше он и слыхом не слыхивал, что человек может так быстро двигаться и так отчаянно драться. Озимов точно не мог. И дело было не в том, что не смог бы научиться, а в том, что научить было некому. Мальчишка никогда раньше не знал людей, способных на такое…
Какое – объяснить бы у Руслана тоже не получилось. Макаренко со Спасским словно летали над крышей, настолько плавно шаги переходили в прыжки, удары ногами, руками, за которыми тянулось остальное тело, и движение заканчивалось эффективным кувырком или сальто. А порой казалось, что они и вовсе не касаются крыши. Лжемайор наносил молниеносные удары, а Макаренко в невероятном прыжке отскакивала и делала подряд несколько сальто назад, отчего удары Спасского всякий раз уходили в никуда. Или мужчина и женщина сшибались – другого слова пацан не мог подобрать – и долго махали ногами и руками, всякий раз отбивая удары друг друга.
Вот вроде бьет Сова, а через секунду уже ставит локоть и отражает удар Спасского, в следующую секунду наносит удар ногой в грудь мужчины, который он блокирует руками, затем тут же – второй ногой в пах, но лжемайор успевает подставить голень. Затем Спасский переходит к ударам. Разгибает согнутую ранее коленку, и нога летит вверх, точно в голову девушки, но Софья уже отвела ее назад рукой, и тут же ей приходится отбивать вторую ногу, которой мужчина бьет с разворота. Сова вновь нагибается, и нога проносится в считаных сантиметрах над ее носом.
Девушка резко перекатывается назад и делает подсечку ногой, но Спасский прыгает и пытается достать Макаренко ногой снизу вверх. Она вновь перекатывается и удачно захватывает ногу лжемайора в тиски своих ног, переворачивается всем телом, и ее ноги кидают Спасского на ледяную крышу. Девушка тут же подскакивает в воздух – и как ей это удалось? – и пытается локтем ударить мужчину по голове. Он выставляет перед собой руки, и девушка всей массой падает на них. Спасский пинает ее, она откатывается назад, подальше от противника, который за это время успевает встать и пытается достать ее ударами ног. Но она отрывается на достаточное расстояние, ловко встает после череды кувырков и встречает догнавшего ее Константина серией ударов стоя. И начинается новый раунд обмена ударами.
Руслану казалось, что это будет продолжаться бесконечно и бойцы протанцуют на крыше весь день, несмотря на лед. Так бы оно и случилось, не вмешайся Денис Гвоздев. Озимов радостно воскликнул, когда Спасский пропустил очень ощутимый удар в лицо и отступил, защищаясь и пытаясь прийти в себя. Но тут зашевелился бородач, которого Софья вырубила в самом начале. Мальчик обеспокоенно прижал руку к лицу, понимая, что Макаренко бьется с Константином спиной к поверженному Гвоздю и не видит, что тот встает. А бородач быстро поднялся и, держась за разбитый нос, с которого на крышу все еще капала кровь, стал озираться в поисках обидчицы. Наконец, увидев девушку, он буркнул:
