«Брежу…» – подумала я, потому что лорд Тортон опустился на колени перед кушеткой, обхватил мое лицо ладонями и заглянул в глаза.
– Мутит?
– Последние два часа.
– Шкаф отпереть силы есть?
Я неуверенно кивнула и нарисовала в воздухе руну снятия печати. Знак промчался к двустворчатому шкафу, и тот приглашающе распахнул свои дверцы.
Лорд Тортон придирчиво изучил его содержимое, а потом тихо выругался:
– Что за дурацкая привычка подписывать этикетки на светлоэльфийском?
– Так положено. Дань уважения авторам рецептов. Второй ряд, пузатый темно-коричневый флакон.
– Развести? – Василиск уверенно плеснул воды в стакан, открутил крышечку и замер. – Дозировка?
– Пятнадцать капель.
– Не маловато? Вы, конечно, девушка хрупкая, но дозировкой себе прямо-таки льстите.
– В прошлый раз помогло.
Золотистые глаза сверкнули почему-то алым.
«Да, точно брежу…» – уныло констатировала я, потому что знала – василиски так не умеют.
Лорд Тортон отмерил положенное количество капель и поднес стакан к моим губам.
– Спасибо. Я…
– В порядке? – издевательски подсказал он.
– Не совсем. Но скоро буду. – Я маленькими глотками выпила порцию «жидкой магии». Так называли вытяжку из златокорня, способную запускать ускоренную регенерацию жизненных сил.
Крошка Анабель присосалась ко мне совсем не по-детски. И как я сразу не почувствовала? Малышка-пожиратель изменялась, отсюда и повышение температуры. Надо побыстрее сообщить матери. Неужели госпожа Урл не понимает, что Анабель надо срочно отвести к отцу? Или… она не может?
– Хорошая девочка. Заслужила конфетку.
Василиск отобрал у меня стакан, поставил на стол, после чего повернулся с таким видом, что я просто обязана была покачать головой:
– Нет.
– Делия, вы сейчас не станете испытывать мое терпение и назовете имя.
Мой взгляд непроизвольно метнулся к подоконнику, на котором лежал регистрационный журнал. Лорд Тортон удовлетворенно хмыкнул. Впрочем, вскоре его вид стал скорее рассерженным. Да, я придерживалась старомодного этикета целителей, предписывающего шифровать записи.
– Я могу выяснить имена ваших посетителей у привратника.
– Не сможете… – с улыбкой заверила я, беззаботно болтая ногой. – Записи стираются из журнала Ла-Рушка по окончании приема. Тайна целителя и пациента.
Вытяжка из златокорня начала действовать, подарив мне минуты эйфории. Бороться с этим ощущением было бесполезно, так что я расслабилась и попыталась получить удовольствие. Та еще задачка, учитывая злющий взгляд, направленный на меня.
Лорд Тортон был хорош, даже когда злился. Сейчас я больше не смотрела на него как на источник бесценного ингредиента и четко осознавала: этот василиск – очень привлекательный мужчина. Такие, как он, уверенно ведут в танце первых красавиц бала, чтобы потом, укрывшись во мраке парка, украсть у них несколько запретных поцелуев…
Поцелуи!
Еще девять раз мне придется целовать лорда Тортона! И возможно, прямо сейчас…
– Хранитель! – В тишине смотровой раздался суровый мужской голос. – На адептку Мейбус совершено нападение. Приказываю сообщить ректору Соер и целителям, ответственным за благополучие адептов Шалатарской академии.
Встревоженные звуки органа возвестили, что Хранэль полностью осознал всю серьезность ситуации.
– Вы! Да как вы могли?! – Я вскочила на ноги, но они меня подвели, и я шлепнулась на попу. – У меня же прием не завершен!!!
– Спасибо, что напомнили. Хранитель, передай привратнику, что целительница Мейбус сегодня больше никого не примет.
– Вы не имеете права! Это мои пациенты! Они на меня рассчитывают!
– Подойдите. – Лорд Тортон поманил меня к себе. – Если сможете.
Разумеется, смогу!
Осторожно поднялась с пола и осмотрелась. Голова больше не кружилась, слабость отступала. Я восстанавливалась! А через десять минут к приходу Лауры Истр буду в полном порядке!
Бедняжка Лаура. Третий месяц беременности и полная неспособность выносить дитя орка. Чтобы притупить боль, она слишком налегала на дурманы. Мне приходилось раз в два дня очищать Лауре кровь, чтобы настойки не повлияли на развитие малыша.
– Я в порядке и могу вести прием!
– Отлично. Тогда это вам.
Темное нечто, летевшее мне в лицо, было похоже на извивающегося осьминога. Боевую магию целительницам не преподавали, но кое-какие арканы у нас в запасе все-таки имелись. Я обездвижила нападавшего еще в полете, а потом неверяще уставилась себе под ноги.
Это был коврик! Обычный коврик, который лежал у двери моей смотровой.
И его я приняла за живое существо?! Я? Целительница, не сумевшая мгновенно установить, что этот «осьминог» не был живым? Да как же так?!
– Тошнота, головокружение, зрительные галлюцинации – немногие последствия нападения пожирателя. Все еще считаете себя совершенно здоровой?
Ответить на вопрос я не успела. Дверь смотровой распахнулась, впуская ректора Соер. И не только ее! Следом за ней ввалились еще пять целителей! Здесь были все: и военный целитель магистр Лойр, и матушка Альба, отвечающая за благополучие всех адепток, и наставник по разумным расам, и преподаватель по универсальной магии, и заклинатель, учивший нас тонкостям исцеления тех, чья речь недоступна для понимания.
Заклинание общей диагностики заструилось по моему телу, окутывая плотным коконом, сквозь который до меня доносились обрывки фраз:
– Средняя степень истощения…
– Как… возможно…
– Эмоциональная сфера не пострадала…
– Лорд Тортон… благодарны… повезло…
Мне повезло?! Еще чего!
Этот гад чешуйчатый нарочно всем сообщил, чтобы удержать меня в академии. Лазарета у нас не было, самым страшным приговором для любой учащейся были роковые слова:
– Предлагаю поместить адептку Мейбус под домашнее наблюдение. – Матушка Альба ласково мне улыбнулась. – Не печалься. Это всего лишь до полуночи.
Всего лишь?! А что произойдет с госпожой Урл и крошкой Анабель за это время?! Если их отыщут…
Я покрутила головой, ища взглядом лорда Тортона. Василиск стоял в стороне и с непроницаемым видом наблюдал за мной.
– Господа, вам не кажется, что вы все кое о чем забыли? – Его вопрос заставил всех целителей повернуться. – Никто не желает поинтересоваться именем твари, напавшей на адептку Мейбус?
– Хранитель сообщил об инциденте Темной страже. Их следователь возьмет ситуацию на контроль.
