Ого! Длинный список бафов заспамил виджет логов. Божественный отвар – куча дополнительных статов и даже обязательное воскрешение после смерти. Для богов это все бессмысленно, а вот смертные за бочонок такой радости устроили бы полномасштабную войну.
– Понял тебя… – ответил я Аву. Поставив кружку на каменный выступ, я вновь заглянул в дыру и прокомментировал свои наблюдения. – Прохода в куполе не видно. Может, его нет, а может, он с другой стороны. Дорог нет – твари сгрызли камень ниже уровня первоначальной застройки. Непонятно, почему они вообще пол не прожрали…
За спиной раздался негромкий голос Сиреневого:
– Не хотят делиться таким жирным кушем. Ждут, пока истощится купол. Ну а вход… – домовой протиснулся у меня под рукой и заглянул в дыру, – вдоль купола, метров на сто левее. Там он.
– Откуда, знаешь?
Сиреневый безразлично пожал плечами.
– Я тут жил в свое время.
– Прикольно… – протянул я задумчиво. – А насколько сильны твари внизу? Доводилось встречаться?
Домовой бросил беглый взгляд и дернул щекой:
– Это Хаос, его истинные порождения непостоянны. Мелкий камнегрыз, которого ты побрезгуешь раздавить ногой, может через минуту морфировать в десятиметровую тварь и перекусить тебя пополам. Слава, хм… Творцу, что в Древе Хаос вынужден подчиняться части физических, магических и божественных законов. Поэтому ты не встретишь бесконечно малую частицу с бесконечной силой…
Сиреневый причмокнул губами, поправил отсутствующие очки и продолжил вроде как даже с удовольствием:
– То есть сила укуса твари зависит от мышечной массы челюстных мышц, остроты и материала зубов, наличия яда, божественной или хаотической баф-составляющей. Минус ваши щиты, броня, сопротивляемость и регенерация. Также не стоит забывать, что половина созданий внизу не являются изначальными порождениями Хаоса. Многие из них – это мутировавшие боги, не успевшие уйти с уровня либо пришедшие, как и мы, позже…
Авось засуетился, затоптался, вопросительно протянул руку вверх.
– А мы сами… не того? Не мутируем?
Сиреневый пожал плечами:
– Нахождение вне купола обойдется довольно дорого. Но пока есть вера – все изменения обратимы. Я не знаю, какой там уровень излучения, предположу, что под сотню Бэр в час. Так что рассчитывайте на расход нескольких тысяч совушек в минуту.
– Терпимо… – подытожил я. – Нужно наметить путь и проверить наличие ворот. Выпустим разведку?
Гревшаяся у сотворенного солнышка фейка бросила любоваться парадом планет и резко спикировала мне на плечо:
– Я! Я готова! Все разведаю, все узнаю! Чур первая адамантовая заклепка – моя!
Сиреневый покачал головой:
– Увидят ее. Сожрут – даже глупость ляпнуть не успеет.
Я отмахнулся:
– Спрячем в инвиз, прикроем щитом! – Повернув голову к фейке, уточнил: – Красотуля, прости за нескромный вопрос, у тебя сколько монет на балансе?
Богиня гордо вскинула голову и выпятила грудь:
– Пять тыщ! На месяц жизни или на одну яростную схватку! Вжух-вжух! Кровь и магия! Вспышка света, героическая смерть, враги оседают пеплом, а друзья рыдают. Кр-р-расота! Вы ведь будете плакать и носить по мне траур? Лаит, черное тебе к лицу. Жалкие сто лет!
Мы с Авом молча переглянулись. Я почесал затылок, сглотнул матерные слова и медленно произнес:
– Та-а-к… на баланс я тебе подкину. Вот, держи накопитель на тридцатку. Щит – сам поставлю. На пятьдесят тысяч единиц. Но ты не зарывайся. Он не абсолютный, обойти и просадить его можно. Твое главное оружие – скрытность!
Фейка послушно кивнула, запахнула плащ и натянула алый капюшон по самый нос. Мелькнули хитрые глаза:
– Круто, да? Хрен заметишь! Мы так колибри ловили. Хвать! И за хвостик! Главное – чтобы не обосрали!
Уф… Лучше промолчу и навешу пока на нее «Стелс от боженьки». Ну да, так себе название, но во время генерации навыка мне было не до изысков.
За последние сутки, спасая льющиеся через край совушки, я перевел в умения многое из того, чем владел в Друмире. В том числе и стандартное заклинание невидимости.
Обладая божественным конструктом, я вложился в модернизацию, смешав в одном флаконе «Невидимость», «Невидимость против мертвых», «Узреть невидимое», «Атака из тени» и «Беззвучный шаг». Стоимость вышла в пределах разумного, а скилл сгенерировался зело полезный. Одарю потом наших рог-стелсеров – вдвое усердней молиться будут…
* * *
Разведывательный вылет не задался. Не прошло и десяти секунд полета, как ближайшие твари задрали головы и засуетились.
Хаос побери! Фейка ведь – крохотная! Укутана в капюшон и щиты, дистанция – от ста метров, однако ж как-то почуяли!? Вот рявкнула одна тварь, жахнула ультразвуком вторая, запустила поисковую волну третья.
Фея, крутившая в полете дули, забеспокоилась и заметалась под потолком, как ночной истребитель, попавший в перекрестья прожекторов ПВО.
Внизу тяжело захлопали крылья. Кто-то пошел на взлет. Воздух с шипением рассекли сгустки магического пламени. Черные, алые, синие… С треском прошили пространство молнии. Свистнули и заискрили рикошетами отстреленные какой-то тварью шипы.
Твою же мать! Как они ее видят? Хотя… Вариков много, слишком много!
Я закусил губу и застыл, напрягая разум и сжигая веру в волевых кастах.
Жух! В стороны от фейки ушли ее визуальные иллюзии. Следом: иллюзии тепловые, звуковые, фонящие магией и божественной силой, вибрирующие крыльями и стучащие сердцем.
Плотность огня распылилась. Теперь противник лупил уже не в цель, а скорее в направлении цели, по все расширяющемуся радиусу, вслед за разлетающимися обманками.
Сообразившая фейка шустро нырнула назад, под прикрытием кастующих Ава и Сиреневого. Один полыхнул направленной вспышкой, рванувшей, как сотня светошумовых гранат. Второй поменял плотность и температуру тонкого слоя атмосферы, отчего воздух наполнился тысячами миражей. Дешево и сердито, в отличие от моих иллюзий. Вот что значит опыт в сотни тысяч лет!
Фейка, растрепанная, как мокрый воробей, ворвалась в нашу пещеру и врезалась в грудь Сиреневого. Одежда опалена, лицо наливается ожогами, в животе дыра, в которую можно просунуть палец. Богиня повернула ко мне окровавленную мордашку и вымученно улыбнулась:
– Вылет отменен в связи с погодными условиями. Щит – ноль, баланс – триста. Полная жопа…
– Не ругайся, девочкам это не к лицу… – Домовой погладил фейку по дымящимся волосам. – Давай-ка я тебя к уснувшей богине приложу, у нее ты быстро поправишься…
Сиреневый развернулся и, успокаивающе шепча, понес летунью в Чертоги. Фейка чуть трепыхалась в его руках, порываясь то в бой, то в рой. Наконец сдавшись, она расслабилась, лишь вскинула к небу маленький кулачок:
