Монотонный долбеж не мешает размышлять. Вчера я решил повторить свое деяние в яслях – прорваться взглядом в Друмир и хоть одним глазком оценить происходящее. Попытка оказалась успешной, но дико расточительной. Именно в ней я и сжег подготовленную для выхода веру.
Картинка мне открылась… хм… пугающая? Друмир жаркого лета 483-го года не радовал…
Я парил над землями русского кластера, посылая поисковые запросы, пытаясь отыскать кого-то из друзей. И тишина была мне ответом…
Умка? Крилл? Микрожрица? Анунах? Стас? Эрик? Где МОИ люди?!
Я пикировал к земле, заглядывал в лица прохожих, читал газеты через их плечо, открыв рот, слушал новости из огромных ламповых телевизоров на площадях. И ярость постепенно заполняла сердце. Что они сделали с МОИМ миром?!
Поселок при Первохраме разросся до столичного размера города. Сама Супернова больше не сияла камнями силы. Величественные каменные блоки были заляпаны серой безвкусной штукатуркой. Монументальную арку прохода к алтарю заложили кирпичом, а над калиткой для прислуги висела потертая табличка: «Музей оккультизма, магии и прочих верований». И кривая бумажка поверх: «Закрыто на реставрацию».
А в реставрации здание нуждалось давно. Снизу вряд ли было заметно, а вот мне с высоты – очень даже мозолили глаза выщербины от пулеметных очередей на башнях Первохрама.
Город жил своей жизнью и дымил тысячами труб. По дорогам шустро носились паромобили. Небо заполнили дирижабли – от крохотных, до величественных махин в сотни метров длиной. Даже в метро бегали по рельсам низенькие, позеленевшей меди паровозики.
Несмотря на то, что по улицам по-прежнему ходили представители большинства знакомых мне рас, я так и не разглядел употребления магии. Никто не левитировал, не имел фамилиаров или маунтов. В больницах пичкали людей таблетками, а для того чтобы быстро попасть в другое место, приходилось очень быстро бежать, но никак не телепортироваться. В воинской части за городом угловатые танки коптили углем небо. Монструозные шагоходы пыхали паром и грозно водили по сторонам шестиствольными картечницами Гатлинга. На полигонах вовсю трещало автоматическое оружие, но ни разу не сверкнул простейший фаербол.
В школах носились дети всех базовых рас. Кое-кого я не досчитался – в основном премиальных магических персонажей. Перевертышей, спиритов, летающих созданий.
Жутко напрягли кладбища. Настоящие кладбища в Друмире! Человеки, вам же было даровано бессмертие?! Как вы могли его упустить?
Я безумной тенью метался между могил, вычитывая имена на табличках и до жути боясь встретить знакомые.
Никого и ничего. Словно стерли из памяти альянс Детей Ночи. Я понимаю, историю пишут победители. Но ведь победили именно мы! Или нет?
По улицам ходило довольно много полицейских. Самое отвратное – что основной расой правопорядка оказались невесть откуда взявшиеся демоны номерных легионов Ада.
Откуда они? Застряли после разрыва миров и вынужденно ассимилировались? Вопросы, одни вопросы…
Кому их задать, с кого спросить за угробленный мир? За серое закопченное небо, за пропавшие яркие краски, за исчезнувшее бессмертие и ушедшую магию? За скелеты единорогов в палеонтологическом музее. За похоронную процессию в центре города. За облупившуюся штукатурку Первохрама. За генерала демонического серебряного легиона, вещающего из зомбоящика с позиции министра МВД. За серые лица трудяг в метро. ЗА ВСЕ!
Ну а больше всего меня добило название газеты, которую читал покашливающий седой тролль с трубкой в уголке рта, монотонно покачивающий детскую коляску. Поразило так, что я не удержал концентрацию и меня вышибло назад, в собственное тело.
«Вечерний Санкт-Тавор». Санкт мать его Тавор! Вы понимаете?!
Глава 16
– Красавица, ты меня пугаешь… – я сидел, устало привалившись к отрубленной ступне поверженного гиганта. Кстати, последнего из четырех на уровне.
Фея, бросавшая горстями ингредиенты в пустую глазницу монстра, показушно засмеялась демоническим смехом.
– Му-ха-ха! – приправленные силой звуки заметались над полем боя.
Отсмеявшись, богиня вскинула руки и, повинуясь ее воле, из кровавого месива дружно полезли зеленые ростки. Воровато оглянувшись и прикрывшись спиной, фея украдкой сыпанула щепотку чего-то розового. Затем повернулась ко мне и, сверкнув глазами, объяснила:
– Это твой мак. Я украла его, когда работала на полях Цитадели. Сейчас я улучшаю его сорт до Высшей Именной стадии – «Летаргия Императора». Аромат одного цветка способен отправить в забвение всю императорскую армию. До ста тысяч разумных, включая мастодонтов обоза и магов ближнего круга охраны. И даже тебе пришлось бы напрячься, чтобы сбросить неожиданную сонливость. Что уж говорить о моих собратьях по цветочным полянам! Ух, теперь я стану королевой фей! У меня будет свой гарем и розовый карликовый единорог!
Тело гиганта чуть вздрогнуло – алые маки поглощали божественную кровь бездонными бочками. Существует ли в реальности удобрение лучше, чем кровь зверобога двухсотого уровня?
Невдалеке ярились твари Хаоса. Воздух вибрировал от утробного рыка, пространство подрагивало от щупов поисковых заклинаний.
Дрались мы под жутко затратным зонтиком «скрыта», перекрывавшим как визуальный ряд, так и звуки, запахи и эманации силы. Однако смерть гиганта монстры все же почувствовали. Отчего бесились и сбивались в еще более крупные стаи. Наплевав на сияние истинного светила, твари все ближе подбирались к куполу.
Все это жутко напрягало. Похоже, финальный штурм Цитадели не за горами.
– Надо уходить… – озвучил общую мысль Сиреневый.
Измазанный в крови, он стоял с охапкой древнего оружия в руках, делая последнюю ходку в Чертоги. Лут с гигантов стоил битвы. Два-три десятка предметов, часть из которых применима даже богами. Те же кристаллы-накопители, высшие ингредиенты и крохотный самородок адаманта.
Ну а экипировка, арты и оружие дропались великолепные, но… для смертных. Нам же, за редким исключением, они были нужны как марафонцу костыли.
Лицо Сиреневого украшала глубокая сетка плохо заживающих шрамов. Посмертный привет от гиганта номер два. Этот противник оказался достоин уважения. Частично сохранив контроль над разумом, сквозь пелену черной ненависти Хаоса он смог оценить ситуацию и осознать, что ему приходит конец. И тогда зверобог обратился к своему сердцу, на мгновения увеличив мощь на порядок и сжигая себя во всепоглощающей ярости последней атаки.
Адамантовая пыль шрапнелью прошлась по нашим телам. Щиты и баланс сбило в ноль. Рассыпались артефакты последнего шанса и бруски регенерации от статуи богини жизни. Ослабленный удар пришлось принимать на плоть. Фейку смело за Грань, а мы обзавелись глубокими оспинами и секущими росчерками шрамов. Я же обновил золотистый загар, спешно ныряя в Великое Ничто и вытаскивая оттуда крылатую богиню.
